Поздно вечером Роуи позвонил ей.
— Благотворительный банкет, моя радость. Надеюсь, ты еще не спала?
Она спала, но, конечно, не призналась.
— Нет, я думала о тебе. Я скучаю по тебе, Роуи.
— Не больше, чем я по тебе, Элизабет. У тебя печальный голос. В чем дело? Что-нибудь не так?
Ей хотелось рассказать ему, излить все, что накопилось, и пусть бы он с этим разбирался. Но это ее затруднение, ее проблема, и она сама должна ее решать. Несправедливо втягивать в это Роуи. Он бы рассвирепел. Возможно, нанял целую оперативную группу следить за домом Лоретты.
— Нет, все в порядке, ничего не произошло. У меня билеты на благотворительный вечер в нью-йоркскую филармонию на вечер пятницы.
— Заманчиво, если только он не затянется слишком надолго. Я скучаю по вашему телу, леди, оно мне необходимо.
Она попыталась рассмеяться:
— Я буду ждать, Роуи.
— И встретишь меня, как триумфатора?
— Все, что ты пожелаешь.
— Ты уверена, что у тебя нет неприятностей, солнышко?
— Нет, все в порядке. До встречи в пятницу вечером.
В два часа ночи она приняла две таблетки снотворного.
Было облачно, воздух казался влажным и тяжелым, насыщенным приближающимся дождем. Элизабет взяла на прокат машину, маленький темно-синий “мустанг”. Она очень надеялась, что дождя не будет. Потому что не знала, где на ветровом стекле помещаются дворники. Ей еще повезло, что она сумела включить передние фары.
На скоростном шоссе было мало машин. Дом Лоретты находился в Саутхэмптоне. В уме она перебирала воспоминания — есть ли там охранная система, кажется, только сигнализация от взломщиков, а она не собиралась вламываться в дом. Нет, она только послушает у застекленной двери библиотеки. Там нет ни собак, ни сторожей, ни ограды под напряжением. Она чувствовала себя воришкой, преступницей и могла себе представить, как бы злорадствовал Моретти, если бы ее поймали в засаде возле дома Карлтонов.
«Кто послал письмо? Почему?»
Ей казалось, что вся ее жизнь превратилась в серию нескончаемых вопросов без ответов, хотя сегодня ей, может быть, удастся узнать ответ на один вопрос.
Холодно, но под мышками выступил пот. Она и оделась, как вор, — во все черное, вплоть до туфель на низком каблуке и до волос, заплетенных в косы и спрятанных под черную лыжную шапочку.
Ей следовало попросить Адриана поехать с ней.
Она должна была умолять Роуи вернуться сейчас же домой.
Прямо перед ней уже возвышались владения Карлтонов. Дом, где родился и вырос Тимоти, стоял у Кауслип-роуд, и участок представлял собой пятнадцать акров тщательно обработанной земли с деревьями, высаженными по периметру. Элизабет остановила “мустанг” в стороне от дороги, рядом с шестифутовой каменной изгородью. Она одернула себя и тихонько рассмеялась. Музыкантша, перелезающая через дурацкую каменную стену.
Даже ее перчатки были черными. Через минуту она оказалась уже на стене и перелезла через нее. Увидела впереди окна. Просторная библиотека — место сборищ семейного клана — находилась у восточной стены дома. Ей не потребовался маленький электрический фонарик.
«Что я здесь делаю? Уж не рехнулась ли я?” Она продолжала продвигаться вперед, слегка согнувшись, по-воровски. “А что, если меня поймают?»
Она не могла об этом думать, но явственно представила газетные заголовки:
"ВДОВА КАРЛТОНА АРЕСТОВАНА ЗА ВТОРЖЕНИЕ В ЧУЖИЕ ВЛАДЕНИЯ. ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР САЛИВАТЕС”.
"О Боже, что я делаю? И что надеюсь услышать? Еще один предатель? Адриан? Род? О, ради Бога, нет”.
По широкой подъездной дорожке она обогнула дом. Перед крыльцом стояли четыре машины. Семейное сборище в полном составе.
Когда Элизабет наконец оказалась у окон библиотеки, она тяжело дышала, но не от напряжения, а от страха. Лоретта любила свежий воздух в любое время года. Несколько окон были открыты дюйма натри. Неужели тот, кто прислал ей письмо, знал и об этом?
Она заглянула в окно. Лоретта обновила меблировку библиотеки Карлтонов много лет назад, использовав в качестве мебели библиотеку герцога Мальборо в Бленхейме. Эта была очень длинная комната, у трех стен которой возвышались стеллажи, заполненные книгами. Деревянный пол покрыт маленькими персидскими ковриками — не менее дюжины, и все это всегда навевало на Элизабет меланхолическое настроение и даже угнетало.
Лоретта сидела в кресле с высокой спинкой, похожая на королеву Викторию, поодаль от камина. За ее спиной гордо возвышалась коллекция часов работы Фаберже. Два года назад Тимоти подарил ей на день рождения восхитительные темно-синие часы. Слева от нее стоял Майкл Карлтон. Он держался свободно и весело — на губах блуждала улыбка.
Элизабет подумала, что он стал еще худее и все такой же подтянутый. Лицо загорелое, будто он путешествовал на яхте в Австралию со своим братом Уильямом. Здесь была и Кэтрин, сидевшая на кресле-диване, смеющаяся, в малиновой шелковой пижаме. Брэд стоял, прислонившись к каминной полке, плечи опущены, он горбился, руки держал в карманах штанов. Элизабет заметила, как дворецкий Лоретты вошел в комнату и что-то тихо сказал ей. Она не могла расслышать слов.
Зачем она здесь? Чтобы услышать, что собираются предпринять Карлтоны ей на погибель?
Элизабет почувствовала, что ее охватывает оцепенение. Сердце стучало тяжело, медленно и болезненно, и от этого у нее начался приступ тошноты.
В библиотеку вошел Роуи Чалмерс своей молодцеватой походкой, которая ей так нравилась.
— Ты запоздал, дорогой, — сказала Кэтрин, взмахивая рукой. — Конечно, это не значит, что твое опоздание испортило мне удовольствие видеть личного жеребца Элизабет.
— Заткнись, Кэтрин, — бросил Майкл.
Роуи кивнул Лоретте, но не сделал попытки сесть.
Брэд отлепился от каминной полки.
— Какие новости, Чалмерс? Голос Лоретты был резким, ясным, повелительным, когда она заговорила:
— Может быть, прежде чем перейти к делу, мы проявим элементарную учтивость. Чего бы вы хотели выпить, мистер Чалмерс? Скотч? Бурбон?
— Ничего, миссис Карлтон, — ответил Роуи. Голос его звучал столь же спокойно и нормально, как если бы он разговаривал с Коги или с ней.
— Очень хорошо. Теперь, я думаю, мы можем перейти к делу. Мой внук спросил, какие новости вы нам принесли.
— Никаких, — ответил Роуи.
— Да ну же, дорогой, — вмешалась Кэтрин, сидевшая на краешке своего кресла. — Не говоришь же ты с Элизабет после секса о ее прекрасных пальчиках?
— Элизабет все больше и больше отдаляется от активного участия в делах компании.
— И все же ей должно быть кое-что известно, — заметила Лоретта. — Стратегия, например. Брэд тут нам не помощник, от него все скрывают.
