– Поначалу нет, но в итоге так всё и будет! – настаивала Люси. – Сейчас Совет фей – самые яркие звёзды, но чем ярче звезда, тем быстрей она может догореть и погаснуть. Я так часто это видела, что уже и со счёту сбилась. Если исполнители слишком быстро приходят к славе, они начинают совершать ошибки. Привыкают, забываются, перестают стараться угодить публике. Халтурят, не держат обещания, воспринимают поклонников как должное. И в тот самый миг, когда они окончательно уверяются, что несокрушимы, – бабах! – зрители отправляют их на свалку истории, потому что привычных зрелищ им становится мало!
– Люси, это не шоу-бизнес!
– Всё на свете – шоу-бизнес, ну как ты не понимаешь?
Бристал глубоко вздохнула и села в кресло за стеклянный стол.
– Я не пытаюсь тебя расстроить, я просто хочу нас уберечь, – сказала Люси. – Магическое сообщество сейчас в безопасности именно потому, что люди любят Совет фей. И если мы не хотим утратить поддержку народа, подвести их мы не можем. Лучший способ выжить – вовремя давать людям желаемое.
Между прочим, она права…
И снова мысль возникла из ниоткуда, напугав Бристал.
Одобрение человечества никогда не станет твоим по праву…
Тебе придётся снова и снова завоёвывать его, до конца времён…
Голос был так отчётлив, что Бристал пришлось напомнить себе, что он звучит лишь в её мыслях.
Пусть они и обращаются с тобой как со спасительницей, на самом деле ты не более чем их слуга…
Всего лишь шут при дворе человечества…
Всего лишь клоун в их цирке.
Бристал очень встревожили эти мысли. Она попыталась понять, откуда они исходят, но мысли возникали и исчезали так стремительно, что отследить их ход она не могла. Будто кто-то посторонний забрасывал их ей в голову и тут же убегал прочь.
– Я вижу, что ты тоже размышляешь об этом, – сказала Люси. – Я себя мало в чём считаю знатоком, но в кои-то веки действительно понимаю, о чём говорю. Неважно, сколько сострадания и благ мы подарим людям, они не будут довольны, если при этом мы не станем их развлекать. И, к счастью, с этим прекрасно могу помочь я.
Она вовсе не хочет тебе помогать…
Она печётся только о самой себе…
Она предаст тебя ради толики внимания…
Она бросит тебя ради крупицы славы.
Чем яростней Бристал пыталась отмахнуться от этих мыслей, тем громче они становились. Она зажала уши, но слышала их ровно так же отчётливо. Люси вскинула бровь, увидев это, и приняла жест Бристал на свой счёт.
– Ты сейчас серьёзно зажимаешь уши, лишь бы меня не слышать? – спросила она.
– Люси, прошу тебя, я больше не могу это обсуждать, – вздохнула Бристал.
– Почему ты не можешь просто меня послушать?
– На меня сейчас очень много всего навалилось, и я…
– Всё дело в Западной плотине, да? Что мне сделать, чтобы ты снова мне доверилась?
– Нет, дело не в этом…
– Тогда что с тобой такое? Почему ты так себя ведёшь?
Бристал вздохнула и откинулась на спинку кресла. Отчасти ей хотелось поделиться хоть с кем-нибудь своими тревогами, но она была совершенно сбита с толку и не знала, что сказать. Кроме того, время для беседы по душам с Люси было явно не лучшее.
Ей всё равно не понять…
Никому не понять…
Все просто решат, что ты сошла с ума…
Придумают, как использовать это против тебя…
Они ведь только и ждут повода от тебя избавиться…
Бристал не хотелось думать о подобном, но власти над этими страшными мыслями она не имела. Люси скрестила руки на груди и оглядела Бристал как головоломку.
– Что-то тебя тревожит, – сказала она. – У тебя неприятности, да? Я чувствую, это ведь всё-таки мой колдовской конёк.
– Я же сказала, я не хочу это обсуждать, – ответила Бристал.
– Но почему? Я вот тебе про себя всё-всё рассказываю!
– Прекрати, пожалуйста…
– Ничего я не буду прекращать! И не уйду из твоего кабинета, пока ты мне не расскажешь, в чём дело!
– Ладно! Тогда уйду я!
Бристал вскочила на ноги и двинулась к двери, мечтая остаться в одиночестве. Но выйти она не успела – в комнату влетели Тангерина и Скайлин с ящиками для похвал и прошений. Оба ящика были доверху набиты конвертами.
– Новые письма от поклонников! – объявила Тангерина.
– Не поверите, сколько на этой неделе их пришло! – добавила Скайлин.
Вслед за девочками вошёл рогатый рыцарь, тот самый, что сторожил границу. Он тащил за собой два огромных мешка, каждый из которых тоже был полон конвертов.
– А почему письма носит Хоренс? – озадачилась Бристал.
– С тех пор как весь мир полюбил волшебство, на границе стало довольно безопасно, – сказала Тангерина. – Кто-то должен был заняться почтой, и мы поручили это Хоренсу.
– Бристал, куда нам положить письма для тебя? – спросила Скайлин.
– А здесь есть письма для меня? – удивилась Бристал.
Тангерина и Скайлин уставились на неё так, будто решили, что это шутка.
– Они все для тебя, – сказала Тангерина.
Бристал поверить не могла, что столько людей решили написать ей. Писем были сотни, может, даже тысячи, и все они были обращены к Фее-Крёстной.
На самом деле всем этим людям нет до тебя дела…
Им просто что-то от тебя нужно…
И они всегда будут желать ещё и ещё…
Им всегда будет мало.
Бристал стояла так спокойно и неподвижно, как только могла, чтобы никто не заметил, как плохо ей становится от этих мыслей.
– Просто положите письма рядом с чайным столиком, – сказала она. – Я их потом просмотрю.
– Если хочешь, мы их с удовольствием разберём сами! – воскликнула Тангерина.
– Иногда люди и подарки присылают! – добавила Скайлин.
Люси снова скрестила руки на груди и хмуро посмотрела на девочек.
– Вы не могли бы уйти? – спросила она. – У нас с Бристал вообще-то был серьёзный разговор.
– На самом деле я как раз уходила, – сказала Бристал. – Не стесняйтесь, разбирайте письма, и все подарки можете оставить себе.
Тангерина со Скайлин уселись на стеклянный диван и стали радостно разгребать почту. Но добраться до двери Бристал снова не успела – в комнату ворвалась очередная гостья. Эмеральда вошла в кабинет решительным шагом, одновременно что-то записывая в изумрудную папку-планшет.
