– Боже, ну и жуть, – пробормотала Люси. – Мне очень жаль.
– Не стоит, – зловеще ухмыльнулась Стежана. – Это был лучший день в моей жизни!
Люси видела, что она намеренно её пугает и наслаждается этим. До странности широкий рот Стежаны изогнулся в жутковатой усмешке, и она подмигнула Люси тем глазом, что был поменьше.
– Моё имя, кстати, образовано от слова «стежок». Хочешь узнать почему?
– Определённо не хочу, – отказалась Люси.
В комнате снова воцарилась тишина. Люси огляделась, отчаянно ища повод для беседы. Она заметила, что у каждой ведьмы над гнездом есть полка с разными вещицами. Зайцилла выращивала в горшках овощи, Пчелетта держала в маленьких ёмкостях разных насекомых, Стежана собрала целую коллекцию тряпичных кукол, а Стеблина уставила свою полку банками, в которых, как понадеялась Люси, была земля.
– Похоже, у вас у каждой свои увлечения, – сказала Люси. – Зайцилла, ты любишь садоводство?
– Как видишь, – огрызнулась та.
– А ты, Пчелетта, любишь собирать насекомых?
– Так я ч-чувствую свою с-силу, – сказала Пчелетта.
– А у тебя, Стеблина, на полке земля, да?
– О, нет, это удобрения.
– Что-что?
– Я выросла на ферме, – сказала Стеблина. – Этот запах напоминает мне о доме. Знаешь, как говорят – девушку подальше от удобрений увезти можно, но она их всё равно везде найдёт.
– Стежана, – быстро сменила тему Люси. – Расскажи мне про своих кукол! Они ценные?
Вместо ответа Стежана вдруг кинулась к Люси и оторвала у неё прядь волос. Затем осторожно пришила её к голове своей куклы, закрыла глаза и зашептала заклинание. А когда закончила, стала тыкать куклу своей швейной иголкой.
– Чувствуешь? – спросила она.
– Что чувствую?
– А сейчас?
– Гм… нет?
– А вот сейчас?
– Я чувствую раздражение, это считается?
Стежана вздохнула и отшвырнула куклу.
– Тогда, отвечая на твой вопрос: нет, мои куклы не так ценны, как хотелось бы, – сказала она.
Люси заметила, что на шеях у ведьм до сих пор висят те же золотые украшения с лунными камнями, что и вчера.
– А зачем вам эти кулоны? – спросила Люси.
– А зачем тебе всё это знать? – парировала Зайцилла. – Книгу, что ли, пишешь?
– Да просто красивые, – сказала Люси. – У вас у каждой такой есть, кроме Пип.
– Это п-потому что такой кулон нужно заслужить, – сказала Пчелетта.
– Прежде чем официально поступить в школу «Рейвенкрест», нужно сдать четыре вступительных экзамена, – объяснила Стежана. – Госпожа Мара проверяет умения учеников в порче, сглазах, зельях и проклятиях. И если ты успешно всё сдашь, получишь золотой кулон на Церемонии посвящения!
Люси растерялась.
– Но если вы уже так много колдовали, почему тогда вы нормально выглядите? – спросила она. – Почему колдовство не исказило вашу внешность, как бывает с другими ведьмами?
– О-о-о, у нас есть свои тайны, – поддразнила её Стеблина.
– Ос-станешься с нами и ув-видишь, – сказала Пчелетта.
Ведьмы лукаво переглянулись. Люси знала, что им не терпится разболтать ей свой секрет, но больше девочки ни словом не обмолвились об этом.
– А расскажите мне ещё про госпожу Мару, – попросила Люси. – Откуда она? Чем занималась до того, как открыла Рейвенкрест?
– Мы про неё не так много знаем, – призналась Стеблина. – Мы не были с ней знакомы, пока она не открыла школу – а это произошло всего пару месяцев назад.
– Но у нас есть свои догадки. – Стежана многозначительно вскинула брови.
– Догадки? – переспросила Люси.
Стежана быстро подошла к двери и посмотрела в замочную скважину, чтобы убедиться, что госпожа Мара не стоит в коридоре. Затем она села рядом с Люси.
– Ты наверняка заметила, что у госпожи Мары очень необычная специализация, – сказала Стежана.
– Ты имеешь в виду её жутковатый, но изысканный вкус? – спросила Люси.
– Нет, – ответила Стеблина. – Всё, чего она касается, умирает!
– Поначалу мы думали, что её ведьминская специализация – смерть, – продолжала Стежана. – Но теперь всерьёз полагаем, что она не просто ведьма, а нечто большее! Ты слышала легенду о Дочери Смерти?
– Дочери Смерти? – задумалась Люси. – Это не та гробовщица из Восточного королевства, у которой шоу марионеток с трупами?
– Т-точно нет, – сказала Пчелетта.
– Тогда я путаю, – ответила Люси. – И кто же эта Дочь Смерти?
– О, я знаю эту историю, – сказала Пип. – Когда я жила в исправительном учреждении, надзиратели рассказывали о ней, чтобы нам почаще снились кошмары!
– Тогда, может, просветишь меня? – предложила Люси.
Пип выпрямилась и откашлялась.
– Если верить легенде, в начале времён Мрачный жнец, известный также как Смерть, был совсем не таков, как в нынешние времена. Говорят, он наряжался как ангел, любил петь и танцевать и был добр ко всему живому. Он позволял каждому существу прожить сотню лет, прежде чем сопроводить его в мир иной. Но всё изменилось, когда на свет появилось человечество. В отличие от других видов, люди всегда оплакивали умерших близких, сколько бы лет ни провели с ними вместе. Смерть счёл это поведение весьма любопытным и отчаянно желал постичь его суть. Поэтому Смерть создал себе дочь и отправил её в мир живых. В разлуке он очень тосковал по ней и наконец понял, что такое скорбь. Смерть очень ждал встречи с дочерью – она должна была вернуться, когда истекут сто лет её жизни. К сожалению, дочери Смерти пришёлся по нраву мир живых. Со временем она научилась избегать отца и открыла тайну вечной жизни. Когда ей исполнилось сто лет, Смерть стал всюду искать свою дочь, но нигде её не нашёл. Лишившись покоя, Смерть изобрёл болезни и увечья, чтобы те помогли ему в поисках, но его дочь была умна и знала, как спастись от них. Смерть так обезумел от горя, что променял свои ангельские крылья на чёрный плащ, которым печально известен теперь. И хотя свою дочь он не видел уже тысячи лет, Смерть так и не утратил надежды и до сих пор изобретает новые пути встречи с ней. Говорят, что теперь, если Смерть забирает людей прежде, чем они доживут до ста лет, то не потому что он жесток – просто он всё ещё ищет свою дочь и наугад забирает людей на случай, если она прячется от него под чужой личиной.
Ведьмы знали эту историю наизусть, но такой зловещей версии, как у Пип, прежде не слышали.
– Ж-жуть к-какая, – сказала Пчелетта.
– У меня теперь дневные кошмары будут! – воскликнула Стеблина.
– Вы подшутить надо мной решили, да? – хохотнула Люси. – Вы же не думаете в самом деле, что госпожа Мара – Дочь Смерти?
