– Я хочу продать свой дом и купить квартиру в Харькове, но я не прописана в Харькове. – Она подняла плечи и развела руками. – Вот и пришла в исполком, чтобы спросить, как это сделать.
Он откинулся на спинку стула, выпятил толстые губы и некоторое время молчал. Потом выпрямился и положил руку на Галкино колено:
– Этот вопрос можно решить.
Галку передернуло, но она руку не убирала и смотрела исполкомовцу прямо в глаза.
– Сама понимаешь, просто так прийти и купить сложно…
– Я очень хорошо понимаю, – Галя кивала в такт каждому слову, как это делала Купа, выступая на комсомольских собраниях.
Он сжал Галкино колено.
– Ну… – Он еще больше выпятил губы. – Для решения этого вопроса понадобится время. – Его лицо поплыло, и глазки заблестели.
– Сколько? – спросила Галя, кладя свою руку поверх его.
Он наклонился вперед и приблизил свое лицо к Галкиному:
– Я сведу тебя с нужными людьми, это займет какое-то время.
Слушая его учащенное дыхание, Галя одним движением убрала его руку с колена.
– Извините, но я думала, мы очень скоро с вами потанцуем, – с разочарованием в голосе сказала она.
«Что я несу…» – думала Галка, удивляясь сама себе, но остановиться уже не могла: ее захватило новое ощущение – игры, азарта, авантюры и бесшабашности.
Он побагровел, его глаза налились кровью.
– Я могу очень много, но такими делами занимается другой человек.
– И кто этот человек? – невинно спросила Галя.
На его лбу проступили капельки пота, он пожирал Галку глазами. Подобную сцену она видела в одном фильме, и сейчас у нее было ощущение, что, если она сию же минуту не покинет кабинет, ее вывернет наизнанку.
– Я должен с ним созвониться, договориться… – Он снова потянулся рукой к Галкиному колену.
– Вот после этого и поговорим, – отрезала Галя и поднялась.
– Подожди! – Он бросился к телефону на столе и набрал номер. – Саша, я могу к тебе зайти? Да, срочно! Хорошо, через пару минут я у тебя. – Он посмотрел на Галю, его нижняя челюсть отвисла, и, как он ни старался, не мог закрыть рот. – Идем.
Сопя, он шел чуть впереди нее, выворачивая толстенькие ножки. Они поднялись на третий этаж.
– Подожди здесь, – сказал он и скрылся за высокой белой дверью.
Галка ждала минут пять-семь. Дверь открылась, и исполкомовец позвал ее.
– Вот, это Галя. – Антон Иванович приобнял Галку за плечи. – Саша, надо ей помочь, она очень хорошая девушка.
Саша, далеко за пятьдесят, чубатый и немного хмурый, с водянистыми глазками, некоторое время смотрел на Галку, как ленивый кот на сметану, а потом молвил слабым и, как показалось Галке, болезненным голосом:
– Конечно, поможем. Иваныч, можешь идти, я ее поспрашиваю и отпущу.
Хмурый и правда только расспрашивал.
– Запиши номер моего телефона.
Галя записала.
– Все, иди. – Он сцепил кисти, навалился грудью на стол и потерял к Гале интерес.
Некоторое время Галя колебалась: может, к Антону не возвращаться? Но что-то внутри подсказывало: сходи, тебя не убудет.
Ее действительно не убыло. Она передала разговор с чубатым – не полностью, конечно, оперлась руками о стол, наклонилась и шепотом произнесла:
– Я скоро вернусь.
Галя попросила восемь тысяч, Сурэн взмахнул руками и отрицательно затряс головой:
– Семь! Больше твой дом не стоит!
– Вижу, мы с ним не сторгуемся, – пожаловалась она Марковне, – может, вы с ним поговорите?
Марковна подперла рукой подбородок, посмотрела в окно на сугробы и вздохнула:
– Как бы я хотела уехать в город!
– Зачем?
– Устала я, здоровье уже не то.
В голове пронеслась шальная мысль:
– Тетя Марина, продавайте дом и поехали в Харьков.
– Как это? – Глаза Марковны вспыхнули радостью.
– Очень просто – купим квартиру и будем жить вместе. Я одна, вы одна…
Марковна посмотрела с недоверием.
– Галочка, – она провела рукой по пестрой клеенке, – я вот только не пойму, как ты собираешься покупать квартиру? Ты стоишь на очереди?
Галка откинулась на спинку стула:
– Я не стою в очереди, но знаю, как это сделать.
– Ты взятку дашь? – Марковна понизила голос.
– Да, я дам взятку. Для того чтобы купить хорошую квартиру, мне нужно минимум девять тысяч, это со взяткой. – Галка смотрела Марковне в глаза.
– Сколько комнат?
– Три, но если вы будете с нами, – она посмотрела на Ромку, играющего с Юркиным резиновым котом, – надо покупать четыре.
Повисло молчание.
– А если я захочу жить отдельно? – Марковна прищурилась на Галю. – Мало ли что…
– Тогда разменяем квартиру. Это не проблема, – Галю захлестывал азарт, – и вы сможете преспокойно обменять свою на Полтаву. Отсюда вам другим путем не выбраться.
Марковна принялась что-то чертить пальцем на клеенке. Галя выжидала.
– Хорошо! – Марковна хлопнула ладонью по столу. – Давай!
Покупателя на дом Марковны нашли, и в Харьков они вернулись с двенадцатью тысячами рублей. Галя снова моталась как сумасшедшая между занятиями и городским бюро инвентаризации – там она рылась в толстых и сильно потрепанных книгах объявлений о продаже квартир. Марковна жила в общежитии – спала в комнате для гостей, а днем возилась с Ромкой. Каждый вечер они ходили смотреть квартиры и вскоре нашли то, что нужно: угол Пушкинской и Петровского, кооператив, третий этаж, четыре комнаты, заходи и живи. Отвалили двенадцать тысяч рублей, и пасхальные куличи Галка пекла уже в своей кухне. Странно, но ей стало безразлично, сдохнут сокурсницы от зависти или нет.
Она купила швейную машинку и стала брать заказы у студенток – в удачный месяц получалось до ста пятидесяти рублей. Няню нанимать не пришлось – Марковна с удовольствием занималась Ромкой, и они как-то незаметно стали дружной семьей. На вечерний тоже не пришлось переводиться.
Удивительно, но чем легче ей становилось, тем меньше хотелось мстить. Думала позвонить тетке и пригласить в гости, но не стала этого делать. Думала написать Салману дерзкое письмо, но отправила спокойное, с двумя фотографиями сына. Ответа не получила, и ее это обидело, но не до боли в душе.
И вдруг рано утром… Она выходит на Пушкинскую и видит Салмана. В его руке большая коробка. Он останавливается на мгновение и улыбается. Срывается с места, бежит – и вот он на расстоянии вытянутой руки. Худенький, коротко стриженный, глаза извиняющиеся, но счастливые.
