– С каким мужчиной?
– Лысый, в джинсовом костюме, из Чечни, они говорили по-чеченски.
Сердце упало – это же дядя Салмана, директор ресторана.
– А куда они пошли? – Галка осмотрелась.
Яркое солнце слепило глаза, и она приложила ладонь козырьком ко лбу. Ни Салмана, ни лысого поблизости не было.
– Не знаю. – Парень пожал плечами. – Так я жду вас завтра. Я уже макуху приготовил. – Он улыбнулся и повесил сумку на плечо. – Родственника берите с собой, я найду ему хорошую удочку. Пока! – И он побежал вниз по ступенькам.
– Спасибо! – вслед ему крикнула Галка и отошла в сторонку, чтобы ее ненароком не толкнули, потопталась немного и вернулась к институту.
Зачем? Непонятно. Минут через пять разболелась поясница, и, потирая ее, Галя пошла в телефонную будку: вдруг Салман ждет ее дома?
Трубку никто не взял, и Галя направилась к автобусу. Жарко, пот течет градом, еле доехала до дома.
С предчувствием чего-то нехорошего она открыла дверь квартиры и прислушалась – тихо. Сняла босоножки и уже хотела пройти в свою комнату, но из кухни ее окликнула хозяйка:
– У тебя гости!
В комнате сидел директор ресторана. Увидев Галю, он встал и поздоровался.
– Здравствуйте, – Галка шарила глазами по комнате, – а где Салман?
– Он уехал.
– Куда?
– В Аргун.
– Вы шутите?
Ноги ослабли, и она медленно опустилась на диван. Гость посмотрел на часы.
– Я никогда не шучу. – Он встал. – Вот что, дорогуша, Салман к тебе не вернется, так что ты свободная женщина.
– Что вы сказали?! – с недоумением спросила Галя, хлопая ресницами.
– У тебя больше нет мужа. – Он взял со стола барсетку и хотел выйти из комнаты, но Галя нашла в себе силы встать и преградила ему дорогу.
– Вот что, дорогуша, – прошипела она, – если ты немедленно не скажешь, где мой муж, я пойду в милицию! – Галка сжала кулаки.
Лицо гостя исказила злость, глаза налились кровью. Он грубо оттолкнул Галку и вышел в коридор. Она пошла за ним.
– Где мой муж?! Слушайте, я не шучу, я вызову милицию!
Лысый даже голову не повернул. Хозяйка топталась в коридоре. Увидев лысого, она услужливо распахнула входную дверь.
– Подождите! – Галя выбежала на площадку.
Кнопка лифта горела красным цветом, и гость пошел вниз по лестнице.
– Подождите! – Боль внизу живота усиливалась.
Она старалась не отстать, но ей это не удавалось, и количество ступенек между ними возрастало.
– Послушайте…
Мужчина не остановился.
– У вас ничего не выйдет! Он вернется ко мне! Вот увидите! Он любит меня! – кричала она.
Слова отражались от стен и поднимались вверх. Гость уже был далеко. Гулко хлопнула металлическая дверь подъезда, но Галка продолжала идти вниз. Молча. Потому что из-за боли внизу живота хватало сил только на то, чтобы двигаться.
– За что вы так меня ненавидите? – спросила она металлическую дверь, постояла в недоумении и вызвала лифт.
Вернувшись в квартиру, она потянулась к телефону, но тощая рука хозяйки остановила ее.
– Куда собираешься звонить?
– По городу.
– В милицию?
– Нет, в общежитие.
– Только попробуй позвонить в милицию, – процедила хозяйка и отошла в сторонку, сверля Галю злобными глазками.
Галя набрала номер общежития строительного института:
– Здравствуйте. Пожалуйста, позовите Хасана из триста второй комнаты, это очень важно.
– Галя, это ты?
– Клавдия Ивановна?
– Да. Детка, что случилось?
– Не знаю. Я пришла домой, а Салмана нет.
– Да придет он, твой Салманчик, не волнуйся! Он у тебя хороший…
– Вы можете позвать Хасана?
– А его нет, он давно ушел с какими-то родственниками.
У Гали перехватило дыхание:
– Клавдия Ивановна, а среди родственников нет такого высокого, лысого, в джинсовом костюме?
– Лысый в джинсовом костюме? Есть. А второй полный такой, чернявый, в очках.
– Спасибо.
– Да не за что. Как ты, когда тебе рожать?
– Через четыре недели.
– Ну, дай-то бог!
– Спасибо…
Галя положила трубку. Входная дверь открылась, и вошел муж хозяйки. Галя поздоровалась и пошла к себе. Внизу живота заболело уж очень сильно. Она села на стул и вдруг заметила, что в комнате стало пусто. В книжном шкафу не стояли книги Салмана. Открыла платяной шкаф – а там нет его вещей. Осталась одна гитара. Она почему-то подумала об удочках и выглянула на балкон – удочки были на месте.
Галка схватилась одной рукой за косяк балконной двери, другой – за живот, охнула и сползла на пол. Тут же в проеме нарисовалась хозяйка.
Нервное, рано постаревшее, истощенное тревогами и изнуренное поисками простого женского счастья лицо слесаря тракторостроительного завода вытянулось – наверняка она представила себе, как Галя родит ребенка в ее квартире, а потом докажет, что живет тут больше шести месяцев. И, в соответствии с законом, будет претендовать на шестнадцать целых и четыре десятых квадратных метра на себя и ребенка. Тараща на Галю бесцветные глаза, хозяйка завизжала:
– Паша! Ко мне! Она рожать надумала!
В дверях возник Паша, живущий «в прыймах», потому как квартиру эту заработала супруга. Галя действительно надумала рожать – бордовый палас под ней был мокрым. Ее трусики тоже… Она виновато посмотрела на хозяйку и, опираясь на руки, передвинулась на сухое место. И снова под ней намокло. Она встала, и околоплодные воды потекли по ногам, расползаясь по паласу огромным пятном. Она не хочет этого, не хочет рожать сейчас! Сейчас это невозможно, она не готова. Ощущение собственной беспомощности разрывало мозг – она не могла это остановить! Галя не принадлежит себе, она во власти маленького существа, которое хочет выбраться из нее. Оно подало сигнал, и с этим надо что-то делать! Боль внизу живота становилась нестерпимой.
– Вызовите скорую, – попросила она, хватаясь за стену.
Паша метнулся в коридор.
– Ты куда, дурак! А ну назад! Помоги мне!
Хозяйка бросилась к шкафу и вытащила из него Галкину дорожную сумку.
– Держи! – приказала она мужу, а сама стала запихивать в сумку Галины вещи.
– Что вы делаете?! Вызовите скорую! – закричала Галя.
Хозяйка ее не слушала. Паша держал сумку, а она бросала в нее все подряд. Когда в сумку уже не лезла даже тетрадь, хозяйка вытащила из нее пододеяльник, побежала в кухню, потарахтела посудой, слила то, что в ней было, в унитаз и вернулась с пустыми Галкиными кастрюлями и сковородой.
