Посидели в общежитии, в комнате Салмана, впятером. Была Галкина сокурсница с другом и сосед Салмана. В этой же комнате живет Хасан, но он утром уехал в Чечню. Галя недоумевала – он что, не мог завтра уехать? Салман только плечами пожал. Накануне они сняли комнату в трехкомнатной квартире на Салтовке, напротив универмага «Украина», но поселиться там могли только первого июля, так хозяева сказали. Сидели долго, пока не пришла дежурная и не начала прогонять гостей. Сокурсница с другом ушли, сосед сказал, что все сам уберет, и Салман повел Галю в общагу.
Комендант сидела рядом с дежурной.
– Галочка, – спросила комендант, когда они остановились в дверях, чтобы попрощаться, – ты надолго оставляешь вещи в кладовке? А то тридцатого уже ремонт начинают.
– Мы завтра уезжаем и вернемся первого июля.
– А… Ну ладно. А куда едете?
– Ко мне домой, – сказал Салман, счастливо улыбаясь, – мы сегодня поженились.
– Поженились? – Лицо коменданта вытянулось. – Как же я за вас рада, детки мои! – Она молитвенно сложила руки. – Счастья вам и ребятишек красивых!
– Спасибо. Ну, Галинка, я пошел. – Он неуклюже поцеловал Галю в щеку.
– Куда это ты пошел? – Грозный голос коменданта заполнил холл общежития.
– К себе, в общагу… – растерянно ответил Салман.
– И что, ты бросаешь молодую жену в брачную ночь?
Салман посмотрел на нее с недоумением, испугом и надеждой.
– Мой покойный муж так никогда не поступил бы. – Она осуждающе щелкнула языком и повернулась к дежурной: – Соседки Гармаш уехали?
Дежурная надела очки и заглянула в потрепанную амбарную книгу:
– Да, уехали.
– Обе?
– Обе.
– И что, мы не сделаем подарок молодоженам?
Грузная комендант тяжело поднялась на ноги, подошла к Галке, обняла:
– Иди, дочка, пусть Бог хранит тебя, – и перекрестила.
– Меня крестить не надо, – попросил Салман, когда комендант повернулась к нему.
– Бог един, – начальственным голосом сказала она и перекрестила и его.
Они взялись за руки и пошли к лестнице…
На следующий день, осоловевшие от счастья, они сели в поезд Москва – Баку. Соседями по купе оказались две чеченки неопределенного возраста – то ли двадцати, то ли сорока лет, не поймешь. Потому что одеты одинаково, в темное, прически высокие, головы повязаны платками, и лица очень серьезные – они ехали из Москвы. Чеченки почему-то совсем не хотели разговаривать с Галкой и говорили только с Салманом на их языке. Галку они вообще не замечали, будто ее нет.
– Почему они так себя ведут? – возмутилась Галка, когда поезд остановился в Иловайске и женщины вышли прогуляться по перрону.
– Чеченки не любят, когда мы женимся на русских, – ответил Салман.
– Какая дикость!
– Да, это дикость. – Он улыбнулся и поцеловал ее в висок. – Не обращай на них внимания.
– Но нам вместе ехать почти тридцать часов!
– Не тридцать, – он посмотрел на часы, – уже двадцать четыре.
Он обнял ее одной рукой и прижал к себе:
– Я никому не дам тебя в обиду, просто не обращай внимания.
И тут в купе вошли эти женщины. Одна из них что-то сказала Салману недовольным тоном, он опустил голову и немного отодвинулся от Гали. Вечером Галя вынула мыльницу из пакета с туалетными принадлежностями, и они с Салманом пошли в туалет. Первой вошла Галя, потом Салман. Пока он мылся, Галя вернулась в купе и заметила, что пакет закрыт иначе.
Ее зубная щетка, лежавшая в пластмассовом чехле, была сломана и снова спрятана в чехол.
– Какая же сука это сделала? – Глядя в окно, Галка усмехнулась и бросила щетку в пакетик для мусора. – Интересно, ей от этого полегчало?
Соседки по купе окаменели, она видела это в зеркале на двери. Салману она ничего не сказала.
В Грозный они приехали рано утром. Выйдя на перрон, Галка обалдела – все женщины независимо от возраста, даже совсем юные, одеты в платья до середины икры, а вокруг голов повязаны платки. Она посмотрела на свои джинсы, тунику из жатого льна и подняла глаза на Салмана:
– Здесь женщины не ходят в брюках?
– Не ходят.
– Почему ты мне не сказал?
– Потому что ты должна оставаться собой.
– Хорошее дело – оставаться собой, когда на тебя так смотрят!
Окружающие на них обоих нехорошо косились.
– Бери меня под руку, – Салман оттопырил локоть, – и ничего не бойся.
– Ты не прав, – фыркнула Галка и взяла мужа под руку. – Я должна уважать культуру твоего народа. В Иране меня бы уже полиция схватила! – Галя боязливо осмотрелась.
– Здесь тебя никто не схватит, – уверенно сказал Салман.
– Но это неприлично, понимаешь? А мне как историку вдвойне неприлично так себя вести! Куда мы идем?
– В гостиницу «Кавказ», там мой дядя работает директором ресторана.
Она остановилась:
– Это дорогая гостиница?
– Самая лучшая. – Он улыбнулся.
– А сколько стоит номер?
Его улыбка становилась все шире:
– Мы будем жить бесплатно.
– Как это?
– Очень просто, я же сказал, там мой дядя работает.
– Хм… – недоверчиво хмыкнула Галка. – А когда мы поедем к твоим родителям?
– Сегодня. Это близко, полчаса на машине.
– Послушай, мне нужна юбка!
– Что ты заладила! – Он взмахнул руками.
– Ничего я не заладила! Я не поеду к твоим родителям в джинсах.
– Хорошо, я дядю попрошу, он найдет юбку.
– Попроси, это же на несколько дней. Мы будем жить у твоих родителей?
– Посмотрим.
– Ладно… – Галка пожала плечами и снова сунула руку ему под локоть.
Так они подошли к стоянке такси.
– А что, автобусы к гостинице не ходят? – полюбопытствовала Галка, прищурившись.
Он снова улыбнулся:
– Ходят, но мы поедем на такси.
– Ну, делай как знаешь. – Она шутливо фыркнула и с удовольствием упала на мягкое сиденье.
Он сел рядом и крепко обнял ее. В гостинице их встретили приветливо, родственник поселил в номере с высокими потолками и широкой кроватью и сказал, что ждет их через час в ресторане. Галя отнесла косметичку в ванную и вернулась к сумке.
– Закрой глаза, – сказала она.
– Зачем?
– Сюрприз!
Салман закрыл глаза, а Галя вынула из сумки большой шерстяной платок с бахромой, зеленый в бордовые розы, и развернула на кровати.
