2. мобилизационный и неприкасаемый запасы в частях, особенно в 70-й и 90-й дивизиях, в 25-й и 30-й кавалерийских дивизиях находился в жутком состоянии. К обуви на 75 % набиты моротки, что приводит обувь в негодность. Обмундирование сгруппировано без учета ростовок не разложено по подразделениям, поедено молью и храниться в сырых помещениях, покрылась плесенью. Обоз хранится открыто без навесов, значительное количество сгнило и небпригодно для использования. Артиллерийская амуниция не скомплектована и не развешана по подразделениям.
Бюджет за 1936 год сверстан со скрытием перерасхода, особенно строительством на 20 млн. рублей. За 1936 год не по прямому назначению израсходовано до 7 млн. рублей и внебюджетных сумм расход выражался…. постановлением правительства до 1500 тыс. рублей, из которых дотация за питание в особой столовой во дворце на Каменном острове для особо избранной группы начсостава и политсостава в количестве 40 человек — 700 тыс. рублей. Эта группа впоследствии целиком окажется участниками заговора. Расход был утвержден Смирновым П.А. Этой же группой нач и политсостава Смирнов П.А. разрешил бесплатно производить пошивку, включая и семьи, обмундирования в окружной пошивочной мастерской за счет т. н. прибылей данной мастерской, примерные расходы на семью, не считая денег на глажения: Германович, около 500 рублей, Федоров, бывший начштаба — 2800 рублей, Мирзели — 900 рублей, Смирнов П.А, кажется 1150 рублей, Шапошников около 1500 рублей и т. д. Эта же группа заговорщиков пользовалась с утверждения Смирнова П.А. и другими видами поощрений. Так например обстановке в квартире Германовна, кабинета, столовой и спальни за счет округа была оплачена сумма 85 тыс. рублей, Шапошникова до 40 тыс. рублей, Федотову до 8 тыс. рублей. Была закуплена мебель бывшему начфину управления РККА Перцовскому, кажется, на 12 тыс. рублей. При докладе начальника финансового отдела Уюкина, на мой вопрос — кто разрешал эти расходы, ответил — ведь в округе все считают, что округом командует Смирнов П.А. Он утверждает списки столующихся в особой столовой, и на пошивку бесплатного обмундирования тоже утверждал все расходы. И уже Уюкин на мой вопрос — почему одна и та же группа пользуется столькими привилегиями, вплоть до освобождения от квартплаты, заявил — это дело принадлежит Петру Александровичу, а не мне начальнику финансового отдела, вас, вероятно, Павел Александрович введет в курс дела. По строительству выяснилось вредительство в огромных размерах. Основные объекты вредительства: во всех вновь выстроенных авиабригадах (Горяново, Дурово, Сольцы, Старая Русса) котельные залиты водой, выстроены без генеральных планов, благодаря чему зданиями на отдельных базах закрыты подходы к аэродромам. Во время приездов Смирнова П.А. в авиабазы в 1936 году, ему на месте докладывали о невозможности продолжать строительство без дренажирования данных участков. Смирнов на месте приказал строить. В городке танковой бригады в Порхове Смирнову было доложено, что гаражи, мастерские и электростанция по плану участка вынуждены строить в весьма заболоченном месте. Так он приказал строить. В 1937 году понадобились огромные средства для исправления вредительских работ и дренажа местности из-за невозможности использования построенных гаражей. В Петрозаводске Смирнов П.А, лично утвердил строительство буквально на болоте, где и после дренажа невозможно иметь хотя бы минимальный дворик. В Олонце Смирновым утверждено строительство фильтров рядом с болотистым озером. Вода в городок подавалась совершенно непригодная для питья. Смирнову было доложено еще в 1936 году о вредительстве в укрепрайонах, и лично он видел вредительство на передовом рубеже. На заявление о вредительстве начальствующего состава отвечал — все выстроено по плану, утвержденному Москвой.
7 июня 1937 года я, Дыбенко, встретился с Смирновым в служебном кабинете. Информировал его о вредительстве в округе по линии боевой подготовки, финансового дела, в растранжиривании средств в огромных суммах на отдельную группу людей, о вредительстве по линии строительства, в том числе и укрепрайонов, о состоянии мобилизационных и неприкосновенных запасов. Выслушав, Смирнов П.А. раздраженно ответил: "Не будь умнее твоих предшественников. Все утверждено Москвой. Что же касается дотации группы начсостава санкционировано мною, Смирновым, и считаю себя абсолютно правильным. И эта столовая на Каменном острове была единственным местом, где после работы начсостав и политсостав с семьями могли в непринужденной обстановке встречаться. Впоследствии вся эта группа была арестована, как участники заговора. 12 июня 1937 года Смирнов П.А., будучи уже начальником Политуправления РККА, приехал в Ленинград с семьей и, зайдя ко мне в кабинет в штабе, в раздраженном состоянии спросил у меня, кто арестован в частях штаба и пупра (политического управления — В.Ш.). Я доложил ему. Смирнов П.А. тут же ответил — права Военных Советов в отношении санкций на арест будут резко изменены и, не зная людей в округе, вместе с особым отделом рубите с плеча и арестовываете самых ценных и, вероятно, без достаточно данных к тому людей. Тут же добавил — лучше всех в округе людей знает Кропаев — замначпупра и Вам следует через него, Кропаева, получать характеристики на людей раньше, чем давать санкцию на арест. После отъезда Смирнова в Москву, член Военсовета Могер мне объявил, что Смирнов весьма недоволен арестами и считает, что многие аресты сделаны весьма напрасно. Я это учел для своей дальнейшей преступной работы по сохранению и вербовке кадров. После назначения члена Военного Совета Балтфлота Зиновьева, бывшего начальника политуправления Уральского военного округа, как-то встретились со Смирновым П.А. Я спросил у него — как мог быть назначен в данное время Зиновьев членом Военсовета Балтфлота, когда широко известно, что он бывший троцкист и ярый защитник толмачевско-белорусской резолюции. Сирнов в резкой форме ответил — мы знаем без тебя, кого куда назначать. До назначения Зиновьева начальником Политуправления Уральского военного округа, Зиновьев был заместителем Смирнова в Белорусском военном округе. Арестованный Дыбенко П.Е."
Что тут сказать, Конечно, П.А. Смирнов выглядит в письме весьма отрицательным типом. Но хорош и Павел Ефимович, который все же сумел, не мытьем так катаньем, отомстить своему заклятому недругу и конкуренту! ***
Участие в судебном процессе над группой Тухачевского, конечно, было делом важным, но для командующего военным округом не определяющим. Чем же занимался наш герой в Ленинграде?
Из книги И.М. Жигалова "Дыбенко": "Учитывая сложную международную обстановку, Павел Ефимович отдавал все свои силы и кипучую энергию укреплению северо-западных границ нашей Отчизны. Его часто можно было видеть на полевых занятиях и учениях. «Воины на маневрах и учениях должны действовать, как на войне» — таков был девиз командующего округом. П.Е. Дыбенко настойчиво добивался, чтобы это понял каждый боец и командир. Шел разбор больших учений. Отмечались успехи и недостатки в действиях войск. В заключение выступил Павел Ефимович. Он сказал:
— Каждый день радио сообщает нам тревожные вести. Фашисты разжигают пожар новой мировой войны. Поэтому наши учения должны быть не простой ночной прогулкой, а суровой военной школой. Мы должны быть готовы ко всяким случайностям. Многогранной, заполненной большим трудом была жизнь П.Е. Дыбенко в годы мирного социалистического строительства. И советский народ высоко ценил его заслуги. На первых всенародных выборах в Верховный Совет СССР 12 декабря 1937 года трудящиеся Кингисеппского района избрали члена бюро Ленинградского обкома партии командарма 2-го ранга П.Е. Дыбенко депутатом Верховного Совета. Несмотря на большую загруженность работой по руководству войсками, Павел Ефимович всегда находил время для общественно-политической деятельности. Он вел обширную переписку с избирателями — с рабочими, колхозниками, краснофлотцами и красноармейцами, часто встречался и выступал перед ними с докладами. Павел Ефимович с большой охотой делился с ними своим опытом и знаниями и был очень отзывчив на их нужды и запросы. Наряду с большой практической военно-политической деятельностью П.Е. Дыбенко принимал активное участие в военно-научной работе, входил в состав военно-научного общества. П.Е. Дыбенко являлся членом Реввоенсовета СССР, членом ЦИК СССР, делегатом XV, XVI и XVII съездов нашей партии".
