Теперь он уехал на работу, и она почувствовала себя одинокой.
А потом перевела взгляд на входную дверь и нахмурилась.
Там, в общежитии, она это чувствовала, ее ждала ее бывшая лучшая подруга Алина. И ей очень было страшно идти туда и выяснять с ней отношения.
«Хотя, если разобраться, чем я перед ней виновата? — размышляла Иринка, стоя у входа. — Я не знала, что у них с Гошей отношения. А как узнала, сразу его бросила. И вообще, я теперь с Германом встречаюсь. Сейчас соберу вещи и к нему перееду. А она пусть дальше Гошу пытается охмурить. Да, вот так ей и скажу! Забирай Гошу себе, у меня другой есть!»
Она сжала кулаки и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Зашла в общагу, предъявила свой пропуск и начала подниматься на свой этаж по лестнице. Легкий мандраж все равно присутствовал.
«Главное, успеть ей все это заявить, пока она мне не кинулась волосы выдирать!» — мрачно подумала она.
Как она и ожидала, Алина была в комнате. В домашней одежде лежала в позе эмбриона на своей кровати поверх покрывала. Значит, в институте не была, тоже прогуливала.
Услышав скрип двери, повернула голову, но тут же снова уткнулась носом в стенку.
Вид у нее был, честно говоря, хуже некуда. Лицо опухшее и заплаканное.
Иринка сразу почувствовала к ней жалость. И даже какое-то чувство вины.
Замялась у двери, прислушиваясь к себе, не зная, как начать разговор.
Ничего так и не придумав, подошла к кровати, села в ноги.
— Алин, я тебе чем-нибудь могу помочь?
— Отстань от меня!
Но голос у нее уже был не злой, просто очень несчастный.
Иринка тяжело вздохнула и встала. На сердце была тяжесть.
Алина всегда была доброй девочкой и хорошей подругой. Сколько лет она самоотверженно поддерживала Иринку, страдающую по Гоше. До тех пор, пока сама не пала жертвой его обаяния. Может, не так она и виновата, как показалось сначала Иринке? Может, Алина и не предавала ее? Что вообще у них произошло-то?
— Я тебе что сказать-то хотела, Алин, — грустно сказала Иринка. — Ты прости меня, я не знала, что у вас с Гошей было. Ты же мне не сказала. Я не хочу и не буду с ним встречаться. Номер его я заблокировала. Соберу вещи, поживу временно у однокурсницы, она меня пригласила. И вообще, кажется, у меня наклевывается роман с кое-кем другим. Я не держу на тебя зла. И мне жаль, что так получилось. Ты была для меня самой лучшей подругой.
Даже в глазах защипало от избытка чувств.
Алина молчала, но Иринка чувствовала, что та ее внимательно слушает.
— И знаешь что, Алин, если тебе это важно. Я не спала с Гошей. И сегодня ночью я с ним не спала. Он не был никогда моим, и он теперь твой. Забирай его себе, мне он больше не нужен.
— Он тебя любит, а не меня, — всхлипнула Алина, не поворачиваясь. — Весь вечер тебя вчера бегал по Москве искал. А я для него была просто одноразовым развлечением, вот так. И мне тоже очень жаль, что из-за него я тебя потеряла. Не стоит он того. И вообще говнюк он. Если у тебя получится с кое-кем другим, я лично буду очень рада. Удачи тебе.
В ее голосе Иринка услышала затаенную боль. Да, она знала по себе, что Гоша обладал исключительной способностью влюблять в себя до потери рассудка. Она сама была на нем зациклена все эти годы.
Да и сейчас еще не понятно, излечилась ли.
Наверное, нужно Милане сказать спасибо. За то, что раскрыла ей глаза и дала возможность и повод сбежать от великолепного Гоши.
Иринка быстро переоделась в свитер и джинсы, собрала небольшую сумку предметов первой необходимости для переезда и побежала в институт. Она успевала к началу семинара по философии.
Герман
Он пребывал в каком-то странном, измененном состоянии. В нем гипертрофировались все чувства и ощущения. Он не помнил, чтобы с ним происходило такое раньше. Секс с Катей давал ему разрядку, чувство эйфории, но его разум, сознание при этом оставались спокойными. А сейчас он не мог сосредоточиться ни на чем, в голове мелькали обрывки самых разных мыслей и образов. Они с Иринкой спали очень мало, но спать ему сейчас тоже не хотелось, наоборот, он был неестественно бодр и перевозбужден.
Он понимал, что это состояние ненормальное, но ничего не мог с собой сделать. Да и не хотел, если честно. Он догадывался, что рано или поздно острота переживаний схлынет, все придет в относительную норму, а пока наслаждался своей влюбленностью. Думал об Иринке с беспокойством, с нежностью, с желанием. И опять по кругу.
Перед третьей парой к нему на кафедру зашел Георгий.
Герман как-то даже успел про него забыть.
Выглядел его братец вполне себе бодро. На лице ни малейшего признака депрессии или хотя бы сколь-нибудь сильных переживаний. Не стал ходить вокруг да около:
— Мандаринку видел? — спросил он.
Герман пристально посмотрел на брата, одновременно продумываю свою стратегию. Ставить его в известность насчет своих отношений с Иринкой он не собирался, но и врать тоже не хотел.
— Видел, — ответил Герман спокойно, не отводя глаз.
— Где она? — Гоша вцепился в него взглядом.
— Не знаю. В институте или в общаге.
— Очень на меня злая?
— Слушай, отвалил бы ты от нее, братец, — точно выверенным скучающим тоном сказал Герман.
Когда он хотел сыграть, он был неплохим актером.
Гоша так удивился, что даже не нашелся сразу, что сказать.
— Тебе чего от нее надо? — продолжил Герман. — Ты мне сам лично говорил, что ты ее как женщину не воспринимаешь. Ей и так вчера досталось, сначала от блондинки твоей, потом от лучшей подруги. Оставь ее в покое, она и так уже от тебя настрадалась. Она не хочет тебя видеть.
Тот наконец-то пришел в себя.
— Слушай, я что-то не понял. С какой это стати ты лезешь в мою личную жизнь, тем более советы раздаешь? — заинтересовался Гоша. Пока вполне себе добродушно.
— А ты забыл, как меня просил отвлечь ее от твоей сиятельной персоны? Чтобы не мешала тебе развлекаться с другими поклонницами? — спокойно парировал Герман. — Сам меня и впутал. Так что не жалуйся теперь.
Гоша ухмыльнулся.
— И что, понравилась Иринка? Решил ее у меня отбить? Ай-яй-яй, Гера, как нехорошо. Не слишком ли ты на себя много взял?
Герман резко сменил тему разговора.
— Ты сегодня в гостинице-то ночевал?
Прежде чем ответить, Гоша перестроился и подумал. Даже позу поменял.
— С кем мне там было ночевать? Иринка сбежала, — легкомысленным тоном заявил он.
«Врет».
— То есть деньги за номер тебе вернули? Может, отдашь сейчас? Мне как раз деньги нужны.
