– Ладно, куплю. Вот, держи… – протянул он мальчишке тысячную купюру.
– Ой, а у меня сдачи нет… – радостно округлил глаза мальчишка.
– Да не надо сдачи, держи!
– Что, правда? – не мог поверить своему счастью мальчишка. – Ой, спасибо тебе, дядь… Спасибо… Знаешь, что сейчас сделаю, дядь? Я в магазин сбегаю, я мамке подарок куплю… Она одна бьется, нас с братом да сестрой на ноги поднимает… Я ей тапочки новые куплю, красивые, с пушистыми штуками! Старые-то у нее давно износились! Вот она обрадуется тапочкам-то…
– Это ты хорошо придумал, ага. Купи мамке подарок. Мамку, знаешь, беречь надо. Хороший ты сын, молодец.
Мальчишка улыбнулся благодарно, протягивая ему щенка. И убежал тут же, испугавшись, что дяденька может передумать.
Иван сунул щенка за пазуху, придержал рукой. Улыбнулся, проговорил тихо:
– Не дрожи, согревайся давай… Потерпи еще маленько, скоро домой придем, слышишь?
Он быстро дошел до дома, где жила Аня. Еще издалека увидел, что она стоит на крыльце, разговаривает о чем-то с соседкой. Даже имя этой соседки вспомнил – Евкой она ее называла. И что-то говорит эта Евка так возмущенно, так громко…
– Довела ведь меня опять, зараза такая, а! Вот что ты с ней будешь делать? Как малый ребенок, честное слово!
Вошел, тихо скрипнув калиткой. Обе женщины обернулись дружно, и Анина соседка произнесла весело:
– Ой! А это откуда нам такого красивого дяденьку принесло? Здрасьте вам, дяденька, рады вас видеть!
– И я рад… – улыбнулся он счастливо, доставая из-за пазухи щенка. – А я не один, я с другом!
– Ой… Это же Милорд… – тихо выдохнула Аня, делая шаг с крыльца ему навстречу. – Евка, да ты посмотри только, это же маленький Милорд, просто копия! Да, он такой же и был…
– А вы к нам в гости или как? – не унималась в своем любопытстве Евка, переводя взгляд с Ивана на Аню.
– Нет, я не в гости… Я насовсем…
– Что ж, понятно! Я так и подумала! Да я тебе, Ань, так и говорила, помнишь? Пусть теперь сын за отца отвечает… И тетя Соня тоже такое что-то говорила, помнишь? Что попросит за тебя там… Видать, услышали ее, Ань…
Евка многозначительно подняла глаза к небу и помолчала немного. Потом вздохнула, добавила тихо:
– Теперь они, наверное, радуются за вас… Одобряют, наверное.
Прилетевший во двор ветер согнал снег с крыльца, покружил его легкой поземкой и растворился в ярком солнечном свете. Будто и впрямь души Павла и Сони дали о себе знать – мы все слышим, да… Слышим и радуемся. Молодец, Евка, все ты правильно говоришь… Пусть будут счастливы на земле наши дети, Аня и Ваня. Пусть нас простят, что все вышло так…
Мы тоже любили, как могли. Как умели. Простите, простите нас, дети!
