– Нет, Ромочка. Не хочу.
– Ну почему, Ань? Ведь мы же с тобой хорошо раньше жили, вспомни, как хорошо… Только я не ценил нашу с тобой жизнь по-настоящему. А теперь я понял, что лучше тебя и нет никого, что ты та самая и есть, моя единственная. Что я очень люблю тебя…
– Ой, Ромочка, не надо, не говори больше ничего, пожалуйста! Мы с тобой уже все решили, не надо!
– Это ты решила, Ань. Я еще ничего не решил. Вот встретимся скоро и еще раз поговорим, ладно?
– Давай лучше о свадьбе сына поговорим… Скажи, я правильно поняла Матвея? Это правда, что ты хочешь с ним квартиру поделить?
– Да, я хотел… Отец я ему или кто?
– Отец. Конечно, отец. Ты хороший отец, Ромочка. И дедом будешь хорошим. А я – бабушкой… Жизнь продолжается, как видишь! И никуда нам с тобой от нее не деться, все равно мы будем сыном и внуками связаны… Да у нас еще столько совместных забот и хлопот впереди, что ты!
– Да, но… Если бы и впрямь совместных… Ведь так всем лучше будет, Ань. И тебе, и мне, и Матвею. Подумай хорошо, Ань… Ведь не зря говорят – коней на переправе не меняют. Я понимаю, что у тебя кто-то появился, что ты влюбилась, может… Но иногда можно и любовью поступиться для своего же блага. И для блага близких тебе людей…
– Это ты мне сейчас говоришь, Ромочка, да? Что нужно чем-то поступиться для блага близких? А сам ты умеешь чем-то поступаться, Ромочка? Или твое благо главнее всех остальных благ? Нет, правда, смешно…
– Я не понимаю тебя, Ань… Какая-то ты другая стала. Раньше ты никогда так со мной не разговаривала – чтобы тебе смешно было. Еще и голос у тебя такой непривычный… Будто тебе и впрямь очень весело.
– А мне весело, Ром! И радостно! И я счастлива, Ром! Очень счастлива, да!
– Значит, у тебя действительно кто-то есть… Понял… Жалко, что ж. Остается только одно – порадоваться за тебя, Ань.
– Спасибо Ромочка. И тебе я желаю всего хорошего.
– Да какое там хорошее у меня… Маета одна… Но и на том спасибо, что ж. Но я тебе потом еще позвоню, можно?
– Конечно, звони. Пока, Ромочка.
– Пока, Ань…
Закончила разговор и почувствовала в себе странное возбуждение – такое было ощущение, что жизнь ее круто переменилась. Или в самом деле переменилась?
Подошла к зеркалу, глянула на себя… Казалось, даже лицо не таким стало, а более молодым и гладким. Будто старую шкурку с себя сбросила. Или, как цыпленок, из скорлупы вылупилась. И надо начинать жить сызнова. Делать первые робкие шажки…
Но ведь ничего же не изменилось, ничегошеньки! Ну да, с Ромочкой отношения выяснила… Как он сказал – мосты сожгла. Можно сказать, на другой берег перескочила, отвергнув предложенные возможности на прежнем берегу остаться. Но ведь к новому берегу еще привыкать надо, обживать его физически и душевно. И, чего греха таить, страшно к нему привыкать…
Наверное, если со стороны посмотреть, она сейчас очень большую глупость сделала. Надо было на старом берегу остаться, наверное. Так надежнее. Помириться с Ромочкой, жить дальше, как жила. Ведь коней на переправе не меняют, он прав… Да и перемены никакой нет, по сути… Если эти перемены рассматривать в физическом смысле. А в духовном… В духовном она одна со своей любовью к Ивану. Она здесь, а он там, своей жизнью живет. И думает о ней, может быть. Но берег-то у него все равно другой…
Представилось на секунду, как бы все было, если бы Ромочка переехал к ней в Снегири. Сидели бы вечерами перед телевизором, пили чай, молчали. И говорили о чем-то бытовом и малозначительном. Так бы жизнь шла до старости, день за днем, за весной лето, за летом осень… Что в этом плохого, если рассудить по большому счету? Ведь до старости всего ничего и годков осталось, какая такая любовь ей вдруг понадобилась? Может, она вообще себе придумала эту любовь? Если бы она только согласилась…
Да. Если бы. Это проклятое «если бы». Чего об этом вообще рассуждать, ведь не согласилась же. Потому что не бывает у счастья сослагательного наклонения – если бы да кабы, да как посмотреть… Надо быть честной перед самой собой. И ничего она не придумала, есть она, эта любовь. Жива-живехонька. Обиделась только слегка, потому и сердце сжалось тревогой.
Интересно, а как бы мама на ее месте поступила? Хотя вопрос глупый, конечно… Мама всю жизнь одного мужчину любила и всю жизнь этой любви была верна. Да и отец не просто так от любви своей отказался, у него причины на то были. А Ромочка? Если говорит, что только ее всегда любил, почему предал в тяжелую минуту?
Нет. Не вернется она к нему. Да это и сразу было ясно, и думать об этом нечего. И мама бы ее решение одобрила, это понятно.
Мама, мама… Как же мне тебя не хватает… Голоса твоего не хватает, родного присутствия. Я бы тебе сейчас все рассказала про себя, про Ваню… Ты бы поняла меня, мама…
Захотелось плакать, и она даже всплакнула немного, но быстро успокоилась. Включила проигрыватель, поставила мамину любимую пластинку, а когда сильный женский голос пропел знакомое вступление «не корите меня, не браните», снова заплакала вдруг. И плакала до тех пор, пока не затих последний аккорд. И не услышала даже, как тихо вошла в дом Евка, и вздрогнула, обернувшись на ее голос:
– Ты чего это, Ань? Чего рыдаешь-то? Или случилось что, а? Матвей тебя чем обидел, да?
– Нет… Ничем не обидел, наоборот… – улыбнулась Аня, поспешно вытирая слезы. – Матвей мне такую новость сейчас сообщил! Он женится, Евка, представляешь? Внук у меня скоро родится! Или внучка… Радость у меня, Евка, большая радость!
– Ой уж и радость… Обычное дело, подумаешь. Вот женятся, ребеночка родят, потом будут его тебе на все лето подкидывать. Погоди, набегаешься еще с такой радостью, света белого не увидишь. Ну, чего ты на меня выставилась, глазами моргаешь? Обломала я тебя с этой радостью, да?
– Евка! Ну какая же ты, ей-богу… Все тебе не так да не этак!
– Ну да, такая я… Уж какая есть, прости. Чаю хоть мне налей, что ли… Все-таки в гости к тебе пришла!
– Ев… У тебя настроение сегодня плохое, да?
– А с чего оно может хорошим быть, при моей скорбной жизни? Сама ведь знаешь…
– Опять тетя Люба что-то выдала, да?
– Ой, да ну… Не хочу вспоминать даже. Лучше давай про Матвея твоего посплетничаем. Расскажи, что там у них с Ромой, как живут… То есть как идут военные действия за квадратные метры?
– Да никак… Рома решил квартиру продать и половину денег Матвею отдать, чтобы он с жильем как-то вопрос решил.
– Ух ты! Неожиданно… А молодец твой Рома, я даже и не думала, что он на такие подвиги способен! Молодец…
– Да я и сама не ожидала… А еще он предложил мне начать все сначала, Евка. Ну, как бы мы с ним и не расставались, и никакой другой женщины не было. Даже захотел ко мне в Снегири переехать…
– А, ну понятно… Тетя Соня же умерла, ты теперь свободна от ухода за ней, можешь себя мужу посвятить… Отчего ж не предложить себя любимого, если местечко освободилось?
