– Да что там, сами… Опять – сами… – махнула рукой Людмила. Подумав немного, проговорила тихо себе под нос: – Ладно, я завтра схожу в загс, у меня там знакомая работает… Пусть отложат торжественную регистрацию на две недели… Или сразу на месяц просить, а, Кать?
– Да ничего не надо, теть Люд, я же вам объясняю! Не надо никуда ходить и просить… Мы сами решим, что нам делать! Сами, понимаете?
– Ага… Довели мать до инфаркта, теперь сами… Ладно, пойду я, о чем с вами еще разговаривать? Бессердечные вы оба, вот что… И ты, Катя, и ты, Иван! Совести у вас нет, а уж тем более благодарности! Лена так старалась для вас, так старалась…
Причитая, соседка пошла к двери, а Катя и Иван остались сидеть на кухне. Молчали долго. Потом Иван предложил осторожно:
– Может, и впрямь свадьбу перенести, Кать? Просто по сроку перенести, на месяц. Или на два… А там видно будет…
– Да не знаю я, пап, что делать! Уже и сама ничего не знаю… Такое чувство, что в капкан попала, ей-богу!
– Ладно, давай доживем до завтра. Сходим завра к маме в больницу… Вместе пойдем, ладно?
– Хорошо, пап… А что нам еще остается? Давай доживем до завтра, да…
Глава V
Евка взяла ковш, набрала в него воды, умело плеснула на каменку, и Аня заверещала привычно:
– Зачем так сильно поддаешь, я же свариться могу! С ума сошла, Евка!
– Ничего, не сваришься. Только краше будешь.
– Да куда уж краше… – с грустной иронией ответила Аня. – В нашем с тобой возрасте думать о красоте уже не приходится, Евка…
– Не кокетничай, Анька! Думать о красоте ей не приходится, ага! Я ж видела, как на тебя этот мужик запал… Ну, который к тете Соне с поклоном от твоего отца приезжал, помнишь? Хотя чего я спрашиваю, дурочка… Конечно, помнишь. Тебя ж как подменили в последнее время, ходишь и сама себе улыбаешься, глазами сияешь. Сознавайся, было у тебя с ним, да?
– Было, Евка. Еще как было.
– И все, что ли?
– В каком смысле – и все?
– Ну… Продолжение-то этого «было» случится, надеюсь? Когда он еще к тебе приедет?
– Нет. Не случится. Не приедет он. Не спрашивай меня об этом, пожалуйста. Не надо…
– Почему это не случится? – сердито переспросила Евка, будто и не услышав ее просьбы. – Почему, Ань? Ты ж вроде влюбилась… Это ж сразу видно. Он что, даже телефона своего не оставил? Уехал, и прости-прощай, спасибо за прекрасную ночь, за любовь и ласку?
– Да, именно так. И прости-прощай, и спасибо. Мне этого хватит, Евка. На всю оставшуюся жизнь хватит.
– Да ну… Ерунда какая-то. Он что, сам так сказал? Мол, на этом все, спасибо?
– Нет. Ничего он такого не сказал. Он… Он тоже любит меня, я знаю. И думает обо мне. И очень хочет увидеть.
– Ну, тогда я вообще ничего не понимаю! – смешно выпучила глаза и развела руки в стороны Евка. – Она любит его, он любит ее, но все равно прости-прощай и спасибо! Как так-то, Ань? Почему ты его отпустила, не понимаю?
– Потому что он женат… У него семья и обязанности…
– И что? Когда это семейные обязанности кого останавливали?
– Евка, ну чего ты ко мне привязалась, а? Говорю же, меня все устраивает! Я люблю, и мне хорошо. Потому что знаю, что где-то он есть… А это знание уже дорогого стоит, Евка.
– Странная ты… Видать, в матушку свою пошла. Вон, баба Шура тоже рассказывала, как она себя вела, когда муж ее бросил. Спокойная такая была, счастливая, будто так и надо…
– Потому что она любила его, Евка. И не переставала любить никогда.
– Да слышала я от тебя это уже сто раз… И все равно не понимаю я, хоть убей. Это ведь своего рода эгоизм получается, если вдуматься…
– Эгоизм? Почему эгоизм?
– А потому! Потому что мужики совсем по-другому устроены. Это ты женщина, ты так можешь – держать свою любовь внутри и жить ею, быть счастливой. А мужик – нет… Он же страдает от этого. Он даже скрыть это не может. И семья его страдает. И кому от этого хорошо, скажи?
– Хм… Интересно ты рассуждаешь, Евка…
– Да ничего интересного, Анька! Абсолютно ничего! Это ж совсем разные миры – мужской и женский, можешь ты это понять? Вот возьми, к примеру, любую бабу и посмотри, как она себя в семье ведет, если вдруг в кого-то на стороне влюбилась… Ведь это же артистка, честное слово! Марлен Дитрих, Вера Комиссаржевская! Ведь никто и никогда не догадается, что она любит и душевно страдает! Так будет себя вести, будто ничего такого и нет, и ничем себя не выдаст! Хоть под пытками, а не выдаст! Кремень просто! И с мужем по-прежнему ласкова будет, и домашними делами заниматься с той же энергией! А мужик? Разве он так сможет, если влюбился? Да никогда! У мужиков природа другая, они так себя наизнанку вывернуть не умеют, притворяться не умеют, они в этом смысле попроще. По мужику сразу видно, что влюбился и по ком-то страдает. На раз-два просчитывается. И если жена у него умная, она сразу это увидит и тоже страдать начнет. Это как цепная реакция такая получается, понимаешь? Вот я и говорю – эгоистка ты, Ань… Решила, что тебе хорошо жить, в кого-то влюбившись, и ладно. А что там с твоим любимым происходит, тебе по фигу.
– Хм… И что ты мне предлагаешь, Евка? Не пойму тебя…
– А чего тут не понимать? Бороться нужно за свою любовь, вот что! К тому же ты уверена, что он тебя тоже любит! И вообще… Этот Иван тебе очень многим обязан, я так понимаю…
– Чем это он мне обязан? Ничем не обязан!
– Да как это? Ну вот сама рассуди… Если твой родной отец так нехорошо поступил с твоей матерью, то этот Иван просто обязан теперь его поступок компенсировать! А как ты думала? В человеческих отношениях ничего просто так не бывает, если в одном месте когда-то убыло, то в другое место когда-нибудь прибыть должно! Это ж законы физики, Анька!
– Да ну тебя, Евка… – смеясь, отмахнулась от нее Аня. – Ну что ты выдумываешь, а? Какие еще законы физики?
– Нет, ну а чего? Все так и есть… Ты родная дочь, ты без отца росла, правда? А Иван приемный сын, он с малолетства при отце был… Он же забрал у тебя отца, значит, теперь тебе должен! Вот пусть свой должок и отдаст, если на то пошло!
– Да ну, Евка… Ерунду говоришь. Ничего мне от Ивана не надо.
– Значит, не будешь за любовь бороться, я так понимаю?
– Правильно понимаешь, Ев.
– А одной разве лучше жить, Ань?
– Ну, это с какой стороны посмотреть…
– Да с обыкновенной. С житейской. Я смотрю, что-то уже и прежнего твоего ухажера не видно, перестал к тебе в гости захаживать… Этого, который учитель физики. Николай Николаевич. Тетя Соня его еще Ипполитом Ипполитовичем называла.
– Почему же перестал? Нет, он заходит иногда… Просто давно уже не был… Наверное, беспокоить меня своими визитами не хочет. Понимает, что мне не до того, что я маму схоронила недавно.
