— То, что он не испепелил нас вчера, несколько обнадеживает.
Нас втолкнули в кабинет одновременно, и мы вновь оказались перед лицом Господа.
Он долго молчал и изучающе смотрел на нас. Признаться, пауза была мучительной.
— Ладно, — наконец сказал он. — Я вчера несколько погорячился. Ты прав, Марк, обещания должны выполняться. Если я обещал, что в течение месяца погибшие могут покинуть город, значит, пусть уходят живыми и невредимыми. Просто, меня слишком расстроила гибель стольких душ одновременно и люди, считавшиеся когда-то святыми, ведущие их в пропасть. Великая любовь часто приводит к великой ненависти… А ты, Пьетрос, всегда был слюнтяем. Но слюнтяйство — еще не предательство. От людей следует требовать только то, на что они способны. Я вас прощаю.
Мы вздохнули с облегчением.
— Однако мы вчера не договорили, — продолжил Господь. — Я хотел поручить вам Иерусалим. Вы должны подготовить город морально и идеологически к тому, что он станет моей столицей, столицей мира. И это поручение остается за вами. Завтра, и ни днем позже вы должны вылететь в Тель-Авив.
Глава восьмая
В аэропорту имени Бен-Гуриона под Тель-Авивом нас встречали у трапа самолета как официальных гостей.
— Арье Рехтер, представитель президента, — назвал себя длинный интеллигентный еврей в дорогом сером костюме и неярком галстуке. Удивительный стиль для здешних мест. Как мы потом убедились, местное население, как правило, не признает ничего, кроме маек, джинсов и шортов. — Я буду сопровождать вас в отель «Rex David
[24]». Прошу в машину.
Нас погрузили в роскошный черный «Мерседес» последней модели и повезли в Иерусалим.
Арье Рехтер оказался весьма разговорчивым человеком и взял на себя роль экскурсовода.
— Вот, посмотрите налево, правда отсюда не видно, но там дальше будет «оазис стариков» Неот Кедумим, заповедник библейской растительности. Правда, не все сохранилось…
— Неопалимая купина есть?
— Нет. Неопалимая купина только на Синае, — этот факт явно расстраивал нашего гида. — Пытались пересадить. Но она больше нигде не растет… А теперь опять налево. Видите, поселок Абу-Гош. Назван по семейству Абу-Гош, поселившемуся здесь в шестнадцатом веке и взыскивавшему пошлину с направлявшихся в Иерусалим. Деревня находится на месте библейского города Кирьят Иеъарим, куда был возвращен захваченный филистимлянами Ковчег завета…
Минут через десять после Абу-Гош мы въехали в Иерусалим. Всего-то дороги минут сорок пять! Меня всегда поражали микроскопические европейские масштабы, но здешние места были, похоже, еще компактнее.
— А где Масличная гора и Гефсиманский сад?
— За старым городом. Это восточнее. Только вы не ходите туда одни. Если захотите совершить экскурсию, мы выделим вам охрану. Терроризм, знаете ли, особенно последние два года. Мы, конечно, боремся, но… Раньше во всех путеводителях писали, что путешествия по Израилю совершенно безопасны, даже для одиноких женщин, но теперь… — Арье вздохнул и печально посмотрел на нас темными еврейскими глазами так, что мы сразу поняли, что одинокие апостолы Эммануила находятся в куда большей опасности, чем одинокие женщины.
Я вспомнил дорогу из Тель-Авива в Иерусалим: пустыня да голые скалы. Тоже мне! Земля доброго слова не стоит, а эти все никак поделить не могут. Что только в ней нашли? Еще меньше я понимал, что наш Господь нашел в этом пыльном восточном городишке. По-моему, даже Рим лучше.
Отель «Царь Давид» оказался весьма роскошным, даже не к чему придраться. Мы неплохо отдохнули и на следующий день, как и было запланировано, отправились в Кнессет.
Говорить, как всегда, пришлось мне. Марк только стоял рядом, молчал и исподлобья глядел на такое количество евреев, собранных в одном месте.
— Я рад приветствовать уважаемых депутатов Кнессета, — вежливо начал я. — Создание Всемирной Империи близится к завершению, и Господь Эммануил велел передать возлюбленному народу своему, что он собирается перенести свою столицу в Иерусалим и исполнить обетования, данные Аврааму и Исааку, а позже Моисею, если народ его примет и признает его власть. А именно: Моисею были обещаны земли «от моря Чермного до моря Филистимского и от пустыни до реки», то есть от Эйлатского залива до Средиземного моря, а на востоке до самого западного изгиба реки Ефрат, что восточнее Халеба. К тому же, так как в обетовании, данном Аврааму и Исааку, было сказано «от реки Египетской до реки Ефрат» к Израильской автономии отойдет также Синайский полуостров.
— Что значит «автономии»? — выкрикнул какой-то дотошный депутат.
— Автономии внутри Великой Всемирной Империи. Это та честь, которую Господь решил оказать вам. Больше ни один народ не удостоился автономии.
И тут я понял, что сказал что-то не то, причем, кажется, не один раз.
— Так он называет себя Господом! — воскликнул пожилой невысокий депутат. — Богохульство!
— Еще один богохульник на нашу голову, — вздохнул его собрат помоложе.
— Мало того, господин Бруневич, он собирается отнять у нас наши земли, предложив взамен какую-то «автономию»!
— Но Великий Израиль… «От Нила до Ефрата», — заманчиво, господин Шимонский.
Но двумя евреями не обошлось. Почти сразу в дискуссию вступили другие депутаты, и в зале поднялся настоящий гвалт. Говорили прямо с мест, в микрофоны, причем, преимущественно, одновременно.
— У нас нет выбора! Он раздавит нас, как яичную скорлупу!
— Ха! Нет выбора. Масада
[25] сражалась одна против Рима!
— И чем это кончилось?
— Рим собирался сделать из нас рабов, а Эммануил обещает привилегии.
— Бесплатный сыр только в мышеловках! — вмешался какой-то явный выходец из России (судя по акценту).
— Грош цена его привилегиям, если мы потеряем свою независимость!
— Но «от Нила до Ефрата…» Наши предки веками мечтали об этом!
— Лучше маленькая земля, но своя!
Наконец, председателю удалось навести порядок в зале, и все недовольно замолчали.
— Я считаю, что нам надо подумать, господин Болотов. Мы обсудим ваше предложение еще, на закрытом заседании. Не так ли?
На том и порешили, и мы с Марком с облегчением покинули зал.
Основная часть нашей миссии была выполнена, и теперь можно было с чистой совестью прогуляться по городу, чего я давно хотел.
— Ну что, будем брать охрану? — спросил я Марка.
