— Извините, — пролепетал я.
— Что вы хотите от бедного отшельника? — тем же тоном продолжил Лойола. — Я больше ничего не решаю в Обществе Иисуса. Вам нужно говорить с генералом ордена педро Аррупе. Он был во Франции и сейчас возвращается домой. Если вы завтра утром выедете ему навстречу, то найдете его в Фуа. Я поставил его в известность. Он будет ждать вас.
— А может быть, мы подождем его здесь, — осторожно предположил Марк, но иезуиты посмотрели на него так, словно он задумал убийство: «Приехали, побеспокоили святого отшельника, довели до инфаркта своими безобразиями и хотят чего-то еще!» Марк понял и замолчал.
— Спасибо, падре, мы завтра выезжаем, — подытожил я.
Наступило утро.
— Неужели ты веришь этому интригану? — спросил Марк, когда мы садились в машину. — Попомни мое слово: он что-то задумал.
— Ты слишком подозрителен.
— Господь сказал, что Лойола руководит орденом, а теперь он от этого отрекается. Ты кому больше веришь Господу или этому иезуиту?
Я пожал плечами.
— Все могут ошибаться.
— И, что такое Фуа? Что ему там делать? Почему Фуа?
— Не знаю.
Марк вздохнул.
— Мы должны связаться с Господом и немедленно. Мы же обещали отчитаться!
— Телефоны в сумке, — устало сказал я.
Марк выпотрошил мою дорожную сумку и наконец извлек откуда-то со дна телефон. Затем выдвинул антенну и попытался набрать номер. Но телефон не реагировал.
— Может быть, от жары, — предположил я. — Кстати, здесь тоже, наверное, есть кондиционер…
— Ха! «От жары!» От иезуитов. Недаром они обыскивали нашу комнату.
— Попробуй мой. Может, он в порядке.
Марк попробовал, но с тем же результатом.
— Все! — заключил он. — Мы никуда не едем, пока не свяжемся с Господом.
— Как? — невинно поинтересовался я. — Из автомата позвонить? Куда? В администрацию Первого Консула?
Марк задумался.
— Пожалуй, не стоит.
Да, автомат не «вертушка». Пропускать информацию через десяток лишних ушей не хотелось.
— Слушай, — наконец сказал он. — Ты, вроде, программист?
— Да.
— Вот, мне тут Филипп написал что-то такое. Я в этом все равно ничего не понимаю, — и он протянул мне изрядно помятый клочок бумаги. На нем был написан самый натуральный электронный адрес, причем московский.
— Да, e-epis. Это Филиппов?
— Его, — обрадовался Марк. — Значит, мы напишем Филиппу, а он передаст Господу. Это можно будет сделать?
— Да можно-то можно. Думаю, здесь нет недостатка в компьютерах с модемами. Только писать что-то в электронном письме — это все равно, что кричать об этом на площади. Интеррет — это же проходной двор!
— И что никакой защиты информации? — расстроился мой спутник.
— Практически.
— Ничего, я напишу так, что будет понятно только Господу.
— Только недолго. Я все же считаю, что мы должны поехать в Фуа.
Марк посмотрел на меня, как на идиота.
Путешествие оказалось более приятным, чем к Лойоле, поскольку я нашел кондиционер и закрыл окна.
Компьютер с выходом в сеть мы обнаружили в ближайшем кемпинге и арендовали его за бешеные деньги — пять солидов в час. Но ничего не поделаешь. Марк был упрям, как бык. Куда скаредность делась! Письмо он послал странное (то есть послал его я, а он только придумал). Оно содержало единственное слово «Фуа» и знак вопроса. Я усмехнулся.
— И это «отчет»?
— Да, отчет, — уверенно сказал мой напарник. — Господь все поймет.
Я пожал плечами.
— А теперь поедем в Фуа.
— Никуда мы не поедем. Надо дождаться ответа.
— Ты что с ума сошел? Ответ будет самое раннее вечером, а скорее всего завтра утром. Генерал ордена не будет ждать нас столько времени.
— Ну и черт с ним!
— Ладно, сиди здесь, как приклеенный! А я поеду, — и я направился к выходу.
— Подожди. Научи меня сначала обращаться с этой штукой, — Марк указал на компьютер. — А потом убирайся на все четыре стороны.
Я вздохнул и сел рядом. Марк отличался редким компьютерным дебилизмом, и я по полчаса объяснял ему, на какую клавишу надо нажать, чтобы принять почту, послать почту, создать письмо, уничтожить письмо… Наконец, он меня достал. Я выразительно посмотрел на часы. Было далеко за полдень.
— Ну извини, Марк. Дальше сам разберешься. Я еду.
— А ну сядь на место. никуда ты не поедешь. Я сказал!
— Я не солдат. А ты не прапорщик на плацу! — я подхватил свою сумку и вышел из комнаты. Этот солдафон, верно, смирился с нашей разлукой (я усмехнулся) и не стал меня преследовать. Я сел в машину, ничуть не раскаиваясь в том, что оставляю этого идиота без средства передвижения.
Глава пятая
Я чуть коснулся руля, и «Фольксваген» послушно вписался в очередной поворот. У обочины стоял парень, по виду студент, и голосовал. Бывало, мне тоже приходилось выходить на трассу. Однажды попался «летающий КАМАЗ». Дождь жуткий, трасса мокрая, а деревья за окном так и мелькают. Смотрю на спидометр: «ноль». «А что со спидометром-то», — спрашиваю у водилы. «Да сломан давно». Оборачивается он ко мне, и до меня доходит: «баба». Я усмехнулся, вспоминая автостопскую юность, подрулил к краю дороги и остановился.
Парень был высок и худ, волосы имел черные и слегка вьющиеся, а черты лица тонкие и благородные. Я подумал, что, наверное, так выглядел д'Артаньян, если добавить усы и бородку. Когда он устраивался на сиденье справа от меня, мне почудилось в его облике что-то неуловимо знакомое, как забытое слово, которое крутится где-то на периферии сознания, а вы все никак не вспоминается.
— Quo vadis? — спросил я. Это было одно из немногих выражений, которые я помнил на латыни, кроме компьютерных терминов, так что не очень надеялся, что пойму ответ.
— Здесь недалеко, в горах, — ответил пассажир по-французски и мило улыбнулся. И снова, как молния, которая на мгновение осветила какое-то скрытое знание и вновь погасла. Эта улыбка! А главное, я понял, что он сказал, и понял с легкостью, труднообъяснимой полузабытыми уроками пятнадцатилетней давности. Испанский, теперь французский… Интересно, это общее правило?..
— Вы студент? — я с удовольствием отметил, что говорить по-французски тоже получалось.
— Да-да, сейчас каникулы. Путешествую автостопом.
Он зачем-то внимательно изучал мои руки, спокойно лежащие на руле. Да нет ничего примечательного в моих руках!
— Сорбонны? — с уважением поинтересовался я.
