– Нет, нет, нет! Конечно же, нет! Я говорю об этом. – Он обвёл рукой кухню. – Нам нужно выбраться из этого… из этой… Выбраться из этой квартиры, подальше от этой скатерти из клеёнки.
Она провела пальцем по ободку своей чашки.
– Я думала, тебе нравится наша скатерть. Мы её вместе покупали, помнишь?
– Я говорю образно, Маргарет. Ты ведь понимаешь.
На подоконнике стояла ваза со свежими цветами. Жёлтые пятна на фоне стекла – нарциссы, но то были не её любимые цветы. Наверное, она купила, что смогла, на рынке в двух кварталах от дома. Его беспокоило, что он не мог вспомнить, какие цветы она любит.
Ему надо было поговорить с ней, прежде чем идти к джинну.
Маргарет что-то сказала, но он её не услышал, нащупывая открытку в нагрудном кармане.
Они допили чай, поели, потом она ушла с кухни. Из гостиной донеслось негромкое стаккато на айпаде. Эндрю обошёл кухонный стол. Он мог проверить свой банковский счёт в несколько кликов – его смартфон лежал на краю, но он не смел до него дотронуться, словно тот раскалился, словно он и правда изменил Марго, и она поймает его за тем, как он пролистывает сообщения от любовницы.
Эндрю вдруг понял – он не боится того, что джинн не исполнил желание. Он боялся, что тот его исполнил, ведь это бы значило, что сказанные на складе слова не были пустыми, что где-то в Санта-Фе человек в белом халате нечитаемым почерком выведет в карте диагноз. Или что маленькая девочка уже лежит на операционном столе, белые склеры, палочки рук, торчащие из больничной рубашки.
* * *
Он лежал в кровати, наполовину закутанный в потные простыни. Мерное дыхание рядом с ним время от времени сбивалось на урчание, и Эндрю не мог уснуть. Всякий раз, когда он был готов закрыть глаза, в комнату сквозь жалюзи рентгеном проникал свет автомобильных фар. Группа гортанных голосов прокралась вниз по улице, затем вернулась; где-то, видимо, рядом с открытым окном, систематически кашляла женщина, словно её приступами управлял невидимый механизм.
«По этим гребаным звукам можно часы настраивать», – подумал Эндрю.
Он потянулся за телефоном.
В уборной он присел, сгорбившись, на край ванны. Прямоугольник экрана засветился, потускнел, посветлел, потускнел, снова засветился. Эндрю выдохнул и открыл онлайн-приложение банка, а через несколько секунд снова закрыл его.
Впрочем, деньги не появляются ни у кого на счёте по волшебству, и даже джинн может быть рабом восьмичасового графика.
Он выключил экран, затем снова включил его и набрал в поисковике: «Санта-Фе. Детская больница».
Возникло изображение здания бутылочного цвета, кирпич, облицованный стальными пластинами. Ряды окон мёртвым взглядом щурились на камеру, отражая серость улицы и облака. «Синяя палата за дверью № 27», – вспомнил Эндрю. Должно быть, она на втором этаже… и на миг ему почудилось, что если он разведёт пальцы, то изображение не станет размытым, не разобьётся на пиксели, что он увидит за окном чьё-то лицо.
Он уточнил запрос словом «меланома», но получил лишь фотографии коричневых пятен, разъедавших кожу.
* * *
– Спасибо, что смогли зайти к нам так скоро.
У менеджера банковского счёта был неизменно усталый вид, а его красный галстук Эндрю представлял себе трубочкой, через которую начальство мистера Дийкстры сливало кровь у него с лица.
Стеклянная стена отделяла выбеленную комнату от главного зала банка, а в углу стояло растение, из тех печальных офисных разновидностей, что смогли бы выжить и в пустыне.
Телефон прозвонил в восемь утра, и мистер Дийкстра толком не объяснил, зачем звонит. Он говорил бегло, на деловом языке, жонглируя словами «необходимо» и «сроки поджимают». Эндрю, ковыряя заусенец на большом пальце, подумал, что речь могла идти о чём угодно. Ему впервые пришло в голову, что финансовым учреждениям может не понравиться его метод исполнения желаний.
Впрочем, от такой мысли он почувствовал капельку облегчения, словно бюрократические препоны могли избавить его от угрызений совести. Затем он подумал об открытке, представил себе белый песок, струящийся между пальцев ног, и руку Марго в своей руке.
Марго заслуживала компенсацию за все годы, что они провели в квартире с видом на мусорные баки.
– Извините, что позвонил так рано, – сказал мистер Дийкстра.
– Ничего страшного. – Эндрю прокашлялся и подавил желание положить руки на колени.
– Вам знаком некий мистер Дитр… хм… Дитр М. Кларксон?
– Нет. Нет, кажется, не знаком.
– Бывший биржевой маклер, умер около недели назад?
– Нет. Если он умер от чего-то подозрительного, разве не должна полиция…
– О нет, дело не в этом. Совсем не в этом. – Мистер Дийкстра переложил несколько листов бумаги из одной стопки в другую. – Два года назад, во время обвала акций «Гербалайф», только о нём все и говорили. Я просто подумал, что вы, быть может, знали его.
– Я не имею… – Эндрю вдохнул, чтобы утихомирить сердце, – …ни малейшего представления, кто он такой. Был. – «Ну вот и всё, сейчас что-то произойдёт».
– Что ж, судя по всему, в его завещании был один любопытный пункт. Вчера мы наугад выбрали двадцать счетов и перевели на них часть его сбережений, – мистер Дийкстра поднял глаза. – Ваш счёт был одним из них. Мои поздравления, сэр.
– И сколько же?
Менеджер назвал сумму.
Эндрю сглотнул.
– Конечно же, как я и сказал, это лишь часть его сбережений. По всей видимости… – мистер Дийкстра повторил трюк со стопками бумаг, – …он был очень доволен качеством услуг, оказанных ему банком. Знаете, он ведь десять лет был нашим клиентом. Такой человек… Когда такие люди умирают, они оставляют за собой пустоту…
– Вы сказали, он умер больше недели назад?
– Да, эммм… Восемь дней назад, если быть точным. Ему было девяносто два, так что, как говорится, ничего удивительного.
– Ничего удивительного.
– Сумма перевода очень большая, сэр. Теперь, когда мы с вами поговорили, я могу его провести… – Мистер Дийкстра повернулся к своему ноутбуку и быстро набрал что-то, что могло быть небольшим стихотворением. – Всё готово, сэр.
Комната поплыла перед глазами Эндрю.
– Мне нужно сделать что-нибудь ещё, подписать какие-нибудь бумаги?
Мистер Дийкстра моргнул:
– Нет, я перевёл деньги, и теперь всё готово. Мы рады, что вы остаётесь нашим клиентом.
Эндрю кивнул и поднялся, и мистер Дийкстра вскочил, чтобы пожать ему руку.
– Спасибо, – сказал Эндрю.
Его взгляд упал на растение в офисе. Половина листьев была заражена грибком.
Коричневыми пятнами, пожиравшими зелень.
