***
Дементэ сидела и вглядывалась в темноту.
Вокруг неё светились искажённые проклятым местом, похожие на плод любви животных и людей женщины, и темнота явно не была им помехой. Дементэ опустила взгляд на нож, который держала в руке. Тот был пуст, я угрозы убить с его помощью громадное дитя были всего-навсего большим блефом. А просить безумную богиню наполнить клинок силой было так же глупо, как представить к голове пистолет и попросить немного пороха.
Дементэ сжала в свободной руке ненавистную пуповину, которую хотелось разрезать на мелкие-мелкие кусочки и сжечь, и подняла взор на лагерь врага, сначала освещённый колдовскими лампами, а недавно погрузившийся во тьму, и даже на фоне звёздного неба перестало быть видным, что там происходит. К дементэ подошла одна из похожих женщин, что похожи то ли на свиней, то ли на бегемотов, и произнесла:
— Они готовятся, они идут.
Женщина прищурилась, но так и не смогла увидеть никого, а из-за топота проклятых созданий не могла слышать шагов приближающихся.
— Идут, — повторила проклятая женщина с шестью тремя парами обвисших грудей. — Что будешь делать? — Спросила она таким сиплым и сдавленным голосом, словно её душила сильная астма.
— Ты сделаешь вид, что хочешь выслушать их предложение. А потом нападёшь.
Дементэ очень надеялась, что её голос не задрожал и не выдал блефа. Если это случится, на неё накинутся и разорвут в клочья раньше, чем она успеет прокричать слово «мама».
Проклятая женщина хрипло хмыкнула, наклонилась и подобрала с земли тяжёлый изогнутый клинок с односторонней заточкой и загнутым в виде петли хвостовиком вместо рукояти, вес меча был неподвластен простой смертной. Обычная воительница просто не поднимет. А искажённая напрягла тугие мышцы и положила оружие обухом на плечо. Одно движение, и клинок, имеющий длину в человеческий рост, начнёт порхать, как лёгкая шпага.
— Они тоже будут готовы к бою, — натужно произнесла искажённая.
— Ты боишься смерти? — тихо прорычала дементэ и покрепче стиснула ключ Кая.
— Не простой смерти. Глупой смерти, — снова хмыкнула женщина.
— Тогда сами будьте готовы биться. Темнота вам на руку.
Женщина сделала шумный вздох.
— Мы уже встали в два малых каре. Магини будут защищать строй от пуль, стрел, ядер и картечи. По сигналу обойдём воз с дитём по краям и медленно раздавим пришлых, как писклявых тараканов. А после ты выполнишь обещанное и отпустишь дитя.
— Не указывай мне, что делать, — едва сдерживая крик, ответила дементэ. — Младенец будет у меня столько, сколько я посчитаю нужным.
Искажённая ничего не ответила, лишь плюнула на землю в сторону, противоположную медленно дышащему выкидышу великана.
В темноте раздался возглас, и все затихли. Позиция для нападения действительно была не самой хорошей. Впереди река, мешающая лобовой атаке, придётся обходить омут по двум прилегающим к нему бродам. Пришлые это знали и пользовались этим. Но дементэ не волновали жизни этих потерявших человечий облик тварей, ей хотелось увидеть потухший взгляд пришлого. Хотелось посмотреть в эти глаза-льдинки и спросить: «Готов ли он встретиться с сёстрами на том свете? Готов ли рассказать им, почему убил их?»
Из мрака под ногами раздался писклявый тявкающий голос сухенькой полусобачонки.
— Идёт. Она пахнет львицей. Она пахнет как храмовница.
Дементэ поджала губы. Эти твари её не столько пугали, сколько вызывали брезгливость.
— Тогда по плану. Им нечем удивить кроме двух ведьм и десятка мушкетов.
— Хорошо бы, — с сомнением произнесла искажённая, наклонилась вперёд и начала набирать ход, как бегемот перед атакой. Дементэ это увидела лишь по тусклым обликам на голой коже стражницы проклятого места.
Впереди раздались всплески, словно большая туша решила ломиться через омут напрямик, а потом влажные шлепки босых ног по сырой траве.
— Остановись! — тяжело вскричала искажённая и тут же добавила: — Покажись. Я знаю, у тебя есть фонарь.
Дементэ думала, что её сложно удивить, но поляну по ту сторону реки внезапно залил призрачный свет, а из тьмы вышла воительница в доспехах, которые тоже вспыхнули яркими огнями, словно сама Агния снизошла с небес. Яркие жёлтые и белые письмена горели на доспехе колдовским пламенем. Над головой висело странное кольцо, похожее на раскалённое золото.
По рядам искажённых прошлись шепоточки изумления. А сияющая воительницы и стражница начали переговоры. Одна просила пройти в эти земли, вторая находила слова, чтоб отказать. Но женщине не нравилось, что шёпот в боевом порядке становился всё сильнее.
— Нет-нет-нет, — забормотала дементэ, выпустив из рук толстую, как корабельный канат пуповину, оттягивающую чресла и постоянно отдающуюся давящей болью в бёдрах. Женщина быстро провела пальцами у себя под носом и уставилась на двух переговорщиц взглядом загнанного в угол зверя. Если переговоры загнутся хоть на минутку, боевой дух будет сломлен. Привыкшие служить божествам создания сдадутся перед спокойными речами сверкающей храмовницы. Уж непонятно, что за магия была использована, но самой магии дементэ не чувствовала вовсе. Будучи опустошённой, она чуяла чары, как голодный зверь чует запахи мяса.
— В бой, — осипши прошептала дементэ, сглотнула слюну и заорала, срывая голос: — В бой!
По рядам стражей обители Вечноскорябщей Матери пронёсся дублирующий крик десятниц, и ощетинившийся алебардам и стволами мушкетов строй двинулся вперёд. Странные волшебницы искажённых, похожие на человекоподобных насекомых-палочников, уподобившихся сухим веточкам, вскинули руки. Над их ладонями вспыхнули синие огни, призванные защитить от оружия дальнего боя.
Дементэ окинула пространство вокруг себя взглядом, вспоминая, всё ли было подготовлено. Она видела пришлых в бою, и ничего не должна была упустить из виду.
Строй выучено двинулся по краям широкого омута. Начала шуметь вода. Ещё немного и первые ряды дружно, словно не было этой преграды, начали выходить на берег.
А храмовница не спешила убегать, словно не видела надвигавшейся массы. Даже не обнажила клинок, когда старшая стражница поудобнее перехватила сой чудовищный клинок и замахнулась. А потом…
А среди нижних ветвей деревьев с грохотом взрывов возникли столь яркие вспышки, словно там родились молнии. Весь строй разом прикрыл руками глаза. Многие отвернулись. Место вспышек сразу же заняла кромешная тьма, но до сих пор перед глазами плыли разноцветные круги и кляксы.
— Вперёд, падаль трусливая! — пронеслось над строем, и стражницы снова двинулись вперёд. Первые ряды сомкнули строй, и когда над их головами с резким шипением возникала и стала медленно опускаться желтоватая искра, роняющая резкие тени на траву, словно очень ленивая падающая звезда, даже не замедлили шаг. Вот только храмовницы уже не было видно, лишь старшая стражница стояла на коленях, держась за живот.
