— Так надо. Иначе подумает, что брезгуете, — прошептал я, чтоб начальник не отдёрнул руку.
Дальнейшее представление прошло гладко, но когда Пётр Алексеевич поселился в моей палатке, я понял, что спать дальше придётся прямо в фургоне.
Встреча прошла слегка настороженно, хотя и вежливо. Но высокий, почти на голову выше, чем местные мужчинки, «барон да Лекса» вызывал некоторое отторжение. Даже пришлось дождаться, когда генерал начнёт размещаться, и тихонько на ухо всем дал своё пояснение, мол, барон не просто халумари, а ему уже триста лет в обед, и он достаточно… эксцентричен. На местном языке это слово пришлось расписывать добротным таким предложением, где указано, что в преданности своей к устоям прошлого он пренебрегает нынешними традициями и обычаями. В общем, изобразил такого типа эльфийского патрона, по аналогии с матроной. На это можно будет списать все странности поведения. К тому же, по всем грамотам именно генерал спонсирует приключение, а с нанимателем на пустом месте будет ссориться только полный идиот. Золото все любят.
Потом пришлось долгого успокаивать Лену, смеявшуюся над Дизелем, которого мы по общему решению запрягали в генератор до того, как закипит котёл паровой машины. Вол специально шёл налегке, чтоб можно было попользовать его на привале свыше нормативных часов моторесурса, что можно более правильно назвать мясоресурсом.
А потом был обед у костра на свежем воздухе под раскидистой берёзой. Все таращились на генерала и молча ждали его пояснений. Матриархат матриархатом, а трехсотлетнего старца уважали. Пётр Алексеевич и здесь поразил. Он достал из коляски мотоцикла три бутылки земной водки. На фоне того, что Ребекка мудро ограничилась лёгким вином и лишь немного пригубила иноземный напиток, Клэр переусердствовала с незнакомым питьём и с первой же порции выпала в осадок. Утаскивать её не стали, а положили тут же на принесённое сено. Юная графиня положила голову на ногу рыцарши и свернулась калачиком. Для этого Ребекка специально села на траву, подстелив свёрнутый в несколько раз плащ. Рыцарша положила руку на голову пьяной до бесчувствия графиньки и сперва медленно водила по ней, а потом расплела девчонке косу и начала заплетать по-новому.
Для генерала, видимо, не стал неожиданным такой конфуз, поэтому после ничего не значащих любезностей он перешёл к самой сути вопроса.
— Так получилось, что в стане врага у нас появился доброжелатель. Не знаю, ловушка это или нет, поэтому все полученные от него записки нужно тщательно проверять. Записка гласила, что та террористка, которую мы должны перехватить, двигается к некой Вечноскорбящей матери. У нас всего два дня на перехват, но хотелось бы знать, Вечноскорбящая — это кто?
Слово взяла Лукреция, которая после водки слегка покраснела. Её язык немного заплетался, но в целом волшебница была не слишком пьяна.
— Легенды гласят, что Вечноскорбящая Мать, одна из подданных Небесной Пары, удалилась от мира и стала затворницей. Говорят, что её обитель — одинокая столовая гора, что в сорока милях отсюда. Говорят, что орден запретил беспокоить богиню, ушедшую на покой. И место покоя берегут яростные стражи. Потому место и приравняли к проклятым.
Генерал на несколько секунд замолчал, уставившись куда-то в пустоту перед собой, а потом произнёс:
— Надо будет провести разведку. Силы той террористки примерно равны нашим, раз вы смогли победить, но она выжила и ушла. Если террористка сможет пробиться через стражей, то и мы сможем, если нет, то мы найдём её труп на самой границе территории. В любом случае останутся следы борьбы. Стражи не должны никого пустить к самой обители этой богини, значит, схватка состоится либо у самой границы проклятого места, либо на удобных для защитников позициях. Но у нас есть небольшие преимущества, и можно воспользоваться фактором неожиданности. Одного не пойму: зачем запечатывать место силы, где живёт добрая богиня? Чую подвох. И сперва бы вас натаскать с новым оружием хотя бы на разбойничьи шайки. Но без разрешения тех, кто у власти, на том месте, где будет шайка, можно нарваться на конфликт. Жаль, графиня уснула, — добавил генерал в конце речи.
— Я не сплю, — еле внятно и не открывая глаз, произнесла Клэр. — Всех повесить. Неа… ниа… нежидно.
Я подавил смешок, но вскоре сделался серьёзным, так как Пётр Алексеевич переключил всё внимание на меня. Все остальные тоже с любопытством посмотрели в мою сторону.
— Как успехи в новом ремесле?
— Пока никак, — опустив голову, ответил я.
— Совсем?
Я пожал плечами, встал и направился к фургону. Оттуда взял спицу, аккумулятор и прикрытую корзину со всякими новыми приколюхами. Пусть порадуется.
Вернувшись, я поставил корзину перед генералом и сдёрнул полотенце. Из корзины на стол выскочил лакированный Чужик, как я обозвал мелкую тварь, и заверещал на всю округу, как кот, которому паяльником прижигают бубенцы вместо кастрации. Следом вывалилась куча окровавленных опарышей размером с сосиску. Когда из этого месива вскочила толстая пёстрая змея, которая впилась в ботинок Петра Алексеевича, тот вскочил с места и закричал:
— Твою мать! Это что за хрень?!
Я зажмурился и через силу сунул руку в корзину, выгребая остатки опарышей. Когда убрал руку, на ней висело несколько больших жирных пиявок. Больно не было, а вот неприятно было очень.
Затем подалась назад, поджав ноги, Лукреция, так как на край корзины вылез мохнатый паук размером со сковородку.
— Юрий, спрячь его назад! — заголосил она.
Я снова зажмурился и начал заталкивать всю эту гадость обратно.
— Ещё раз спрашиваю: что это за хрень?! — заорал генерал после нескольких секунд безуспешного топтания змеи.
Я не ответил, зато прикоснулся спицей к контактам аккумулятора. После длительных тренировок заклинание далось уже легче. Поэтому я просто досчитал до пяти, вытянул нить плазмы, словно соплю, а когда та осталась на конце спицы в виде дрожащего голубоватого огонька, сунул в одного из опарышей.
— Авокадо кадавра.
Опарыш завизжал, как ошпаренный младенец, дёрнулся и через мгновение смолк, растёкшись прозрачной эктоплазмой, которая быстро начла таять на воздухе.
— Так! Кто-нибудь мне ответит, что это?!
— Это простейшее заклинание для защиты от слабых духов. Собственная разработка.
Я снова подцепил огонёк заряда и ткнул в змею. Дух на мгновение стал прозрачным, как холодец, а потом отцепился от ботинка, свернулся в клубок и немного сменил форму. Теперь вместо обычной гадюки это была гремучая змея, поднявшая хвост с погремушкой.
— У-у-у-убери её, — нервно проговорил генерал, потянувшись к кобуре с маузером.
Сделав глубокий вдох, я начал собираться всю эту ораву обратно в корзину. Они не хотели собираться и расползались, поэтому их приходилось придерживать трясущейся рукой. Уж очень натурально они выглядели, аж дух захватывало! Под самый конец дух-змея всё же бросился в сторону генерала. Тот не выдержал и несколько раз выстрелил из маузера. Раны на духах почти мгновенно затягивались.
