После диктовки я приказал произвести архивирование файла ZIP-архивом и добавить пароль. Номер пароля, согласно книге ключей, задал в простейшем QR-коде. А потом наступила самая муторная часть задачи: так как принтера не было, пришлось высунуть язык и долго записывать на маленькой бумажке весь получившийся файл побайтово. А ведь это полторы тысячи чисел. Но дальше — больше: пришлось даже рисунок кода рисовать авторучкой. Я аж взмок от усердия. Благо, система вывела в дополненной реальности поверх бумаги готовое изображение, и осталось его просто кропотливо обвести, как в детской раскраске.
И только поставив под всем этим безобразием свою подпись, я смог выдохнуть с облегчением. Осталось только отправить соколиной почтой, и к вечеру донесение будет у генерала. В том, что местные его не прочитают, я был полностью уверен, так как такую ерунду даже земляне не вскроют без нужного оборудования.
Откинувшись на спинку стула, я увидел удивлённое лицо Лукреции, которая подглядывала за тем, как пишу донесение.
— Это ваша письменность? — тихо спросила она, вытянув шею.
Я не стал врать и сказал, как есть.
— Нет. Это наша тайнопись.
— И что там написано?
Я покачал головой, мол, не скажу, затем осторожно скрутил листок бумаги в трубочку и сунул в пакетик, а после вернулся к свече.
Раз методика требует предельной концентрации и максимального воображения, будем пробовать. Обняв руками несчастный восковый столбик, я закрыл глаза и представил себе тлеющую искорку. Вот от неё исходит дымок, вот она вспыхивает, язычок огня начинает мерно гореть, изредка колыхаясь от моего дыхания. Огонёк тёплый и приятный, он даёт ощущение покоя. На столешницу, стены и мои руки падает мягкий желтоватый свет. Отражение огонька в стоящем на столе медном кубке повторяет движение за язычком, словно уличный мим. Ну же, огонёк, появись! я уже представил тебя, будто наяву. Нужна всего лишь искорка.
Я приоткрыл один глаз и поглядел на фитиль в надежде, что он горит. Но ничего. Даже дыма не было.
— Не получается, — проронил я, потёр лицо руками и встал с места, скрипнув стулом.
— Пробуй ещё. У юных магов порой получается только после двудесятой попытки, — наставительно произнесла Лукреция, глядя при этом в свою записную книжку.
Она казалась расстроенной. Наверное, думала, что учить магии так же дело, как и колдовать. Но это как с вождением машины: сам можешь водить на ура, а вот натаскать на экзамен родственника очень тяжело. Люди специально учатся быть преподавателями, и далеко не все осваивают это благородное ремесло: кому-то не хватает терпения, кому-то — мозгов. Так и сейчас. Имея богатый опыт собственно в магии, Лукреция никогда не заводила учеников.
— Давай попозже, — произнёс я. — Сама видишь, не получается.
— Пробуй ещё. — наставительно протянула, Магесса отложила свою записную книжку и подняла со стола веер.
— Ну, не получается, — пробормотал я и вздохнул.
— Сядь! Колдуй! — зло нахмурив брови и насупившись, прокричала Лукреция. Быстро же она заводится, буквально с пол-оборота! Если пошла в тётку, то туго мне придётся!
А волшебница на этом не остановилась. Она сильно стукнула меня веером по макушке, отчего у меня сами собой слёзы навернулись на глаза, а потом указала своим пыточным орудием на место перед свечкой.
— Не встанешь, пока не будет искры, которая зажжёт свечу, даже если на это три дня уйдёт! И не забывай добавлять слово «маэстра»!
— Хорошо, маэстра! — закричал я в ответ, уже не в силах терпеть такое издевательство. — Искра — значит, искра! У меня и так уже искры из глаз посыпались от твоего веера! Щас соберу и подпалю ими эту проклятую свечку!
— Собери! Зажги! — снова закричала волшебница и замахнулась своим орудием пыток.
Тоже мне, доминанта в садо-мазо нашлась! Так и хочется вырвать веер из её рук и швырнуть в угол!
— Щас соберу! — в очередной раз огрызнулся я, а потом встал, состроил рожу, как у самурая с японских гравюр, и принялся ловить руками несуществующие искры из глаз. А когда якобы ловил очередную искру, подносил сложенные коробочкой ладони к лицу и подглядывал в щёлочку, высунув язык.
— Ничего! — выдал я после пяти попыток вердикт.
— Шут! — коротко бросила Лукреция и добавила: — Если не для себя, хотя бы для своей женщины постарайся ради приличия.
Эти слова окатили меня, словно холодной водой из ведра. Я опустил руки и сел обратно на стул, а потом пододвинул свечу поближе и глянул на Катарину, которая уже дочистила пистолеты и сейчас занималась навеской пороха на маленьких аптечных весах. Перед девушкой на полотенце, ставшем серым от смазки, пороха и свинца, лежали свинцовые пули, пыжи и маленькие серебряные гирьки с долями унции.
— Маэстра, а другого задания нет? Может быть, получится монету, например, двинуть силой воли или духа вызвать.
— Духа вызвать несложно. От него потом сложно избавиться, — буркнула Лукреция, а потом быстро подошла к моей кровати и поискала перо на подушке. Когда нашла, вернулась и положила на стол. — Поставь между пером и собой ладонь. Читай заклинание «вьюло дель полво» — «полёт пылинки». Думай, что дуешь на неё, и та летит.
Я попытался. Честно попытался, но и здесь тоже не получилось. Пёрышко упрямо оставалось на своём месте, и хотелось реально дунуть, чтоб не видеть этого позорища. Дети колдуют, а у меня не получается!
— Да пошло всё к чёрту! — повысил я голос и стукнул кулаком по столешнице. — Всё это без толку. Эти заклинания не дают ничего, кроме пафоса. Нахрен оно мне не нужно! Я лучше буду добывать огонь палочками, как пещерные люди. Буду трением разгонять молекулы, а не магией. И все эти долбаные искры не могут существовать сами по себе. Искра — это раскалённый кусочек материи, а если нет материи, то и искры нет. Точка. Наука против всей этой магии.
— Наука против магии? — опешила Лукреция, а Катарина замерла с ложечкой и порохом в руках. — Как это против?
Волшебница вытянула палец в сторону свечи. Ей не нужно было даже слова произносить, но фитиль вспыхнул.
— Не знаю, что и кто против, — продолжила магесса, — но ты сам себе вбил в голову, что это невозможно, потому и не получается. Пробуй ещё раз.
Я тяжело вздохнул и ответил.
— Не могу. Не получается.
— Не получается школа лозы — пробуй школу паука. Нет, придумай свою школу! — рявкнула Лукреция.
— Ага, щас! — огрызнулся я, поелозил на стуле и ехидно продолжил, сомкнув большой и указательный палец. — Вот сейчас с помощью несуществующей линзы сфокусирую энергию своего долбаного биополя и буду ею муравьёв выжигать, как дебил! А ещё глаза от усердия лопнут! Вот, смотри! Маэстра, блин! — Я держал руку со сложенными в кольцо пальцами, зло поглядывая на доски стола.
Лукреция протяжно вздохнула и ехидно улыбнулась.
