Керенборг быстро отдалился, а потом и вовсе пропал за очередным холмом. Пятая точка профессора вскоре начала болеть, заставляя морщиться при каждой кочке, а кочек на дороге было много. Чтоб как-то отвлечься от неприятной особенности пути, Глушков заговорил с архивариусом.
— Винсент.
— Что?! — прокричал маг, перекрикивая грохот колёс, и наклонился поближе.
— Винсент, у вас же большая библиотека?!
— Да! — радостно отозвался маг и как бы невзначай положил руку на талию возницы, что не укрылось от взгляда Артёма, вряд ли маг будет затаскивать в постель простолюдинку, хотя кто их знает, этих местных мужичков. Да и в земном средневековье знать не всегда брезговала чернью. Бастардов было достаточно, и какой-нибудь странствующий рыцарь, будучи в добром расположении духа, мог в любой деревушке угостить первого встречного ребёнка сладким — вдруг это его чадо.
— А могу ли я посетить эту обитель знаний?! — продолжил расспрос Глушков.
— Не всю! Вы же понимаете! — многозначительно улыбнувшись, ответил маг и подвинулся к вознице ещё ближе. Та поджала губы, стараясь не обращать внимания на архивариуса.
— Винсент, скажите, а Мезогейос — это на каком языке?
— На наречии морского народа. К сожалению, их осталось немного, божества разгневались на них, и там, где были города этого народа, ныне похожее на чашу море, окружённое кольцом гор. На их языке так и зовётся — Понт Кратер, Море-Чаша.
Маг отпустил руку, которой держался за край колесницы, сунул за пазуху вознице и продолжил рассказ:
— Легенды гласят, что ночь превратилась в день, и с неба на город Хелладов рухнул огненный шар! Земля дрожала три дня и три ночи! Пожары горели ещё месяц! Море хлынуло в раскалённую, как сковорода, чашу, увлекая за собой целые флота. Жрецы объявили, что это воздалось морскому народу за то, что он решит покорить все воды и узнать, что лежит за горизонтом. С тех пор запрещено выходить в море дальше, чем пропадут из вида берега, вершины гор и шпили храмов! Потому вдоль берега стоят высоченные маяки, видимые издали в любую погоду.
— Ясно, — пробурчал под нос Глушков.
«Сдаётся, — пришли в голову профессора размышления, — божества здесь ни при чём, ведь от метеорита никто не застрахован. Легенда о стагнации мореходства тоже лишь забавный факт о разгуле суеверий. А вот про язык Хелладов — весьма любопытно. И почему наши деятели стараются в упор не замечать странностей? Система, произвести вычисления, насколько велика вероятность совпадения того, что всем имеющиеся на Реверсе языки могли совпасть с земными, при условии возникновения цивилизации независимо от нашей».
«Данный расчёт будет выполнен перебором вариантов. Расчёт займёт продолжительное время. Произвести?»
«Да».
Небесная Пара висела в зените. Дорога петляла между холмов, полей, небольших лесочков и многочисленных деревушек. Колесницы иногда притормаживали, дабы перебраться по каменным мостикам через небольшие поросшие камышом речушки или чтоб разминуться с попадающимися на пути телегами крестьянок, гружёными сеном или мешками. Тёплый, пахнущий спелой пшеницей и полевыми травами ветер сдувал в сторону поднимаемую колёсами и копытами пыль. Винсент что-то ещё самозабвенно рассказывал, но профессор не слушал, отдав приказ записывать монолог в память системы, а сам размышлял. Размышлял о том, что же он скажет местному духовенству. И в голову пока ничего не приходило…
***
— Я не полезу на эту страховидлу! — голосила Урсула, стоя в трёх метрах от мотоцикла.
— Доминарсе, — процедила Лукреция, подходя ближе, но и сама не решалась сесть на указанное место, а фраза значила, что надо взять себя в руки.
— Не ругайтесь, ваше магичество, ноги всё одно как свинцовые.
Я улыбнулся и оглянулся на Катарину, которая нервно теребила знак Небесной Пары, свисающий с её шеи. О том, что случилось утром, напоминало лишь то, что храмовница иногда опускала руку к низу живота, словно пытаясь ощутить, свершилось чудо, или нет. Забеременела, или не смогла?
— Всё будет хорошо, — ласково произнёс я, а на душе было тяжело. Нет, не от предстоящего посещения злополучного оврага, а оттого, что я устал постоянно ждать неприятностей. Хотелось взять и процитировать старый детский мультик: «Как же я могу не пойти, если неприятности меня ждут? Им же, наверное, скучно». А в следующий миг чуть не подпрыгнул на месте.
— Чужик, мать твою, слазь оттуда!
Мой персональный страх нашёл-таки, чем подцепить струнки моих поджилок на этот раз: он сидел на канистре с бензином и искрил, как оголённый провод. По чёрной шкуре бегали тонкие и яркие зигзаги разрядов. Вниз, в траву и люльку мотоцикла, сыпались быстро остывающие брызги, как от сварки. Если полыхнёт да рванёт, про транспортное средство можно будет забыть.
— Отошли все! — заорал я, схватив Катарину за руку и потащив её подальше от этого психопата-суицидника. Впрочем, духу-кошмару ничего не будет. Его и так уже гранатой разрывало на кусочки, но он снова целёхонек как ни в чём не бывало.
Чужик громко завизжал и наслал прыгать на канистре. Я быстро наклонился, подобрал с земли камень и замахнулся, чтоб кинуть, но меня опередила храмовница. Увесистый булыжник, запущенный её рукой, снёс тощего и вредного духа с канистры.
— Зря я, чтоб ли на крыс по подворотням охотилась, — пробурчала девушка. И подняла ещё один камень.
Пока мы стояли, подошёл генерал с соломинкой во рту.
— Развлекаетесь?
— Вам бы такие развлечения, — пробурчал я, и тут же получил подзатыльника.
— Ишь, барону дерзить вздумал, — с ехидцей произнёс начальник, а потом протянул мне бумажку. — Там код от моего кейса с золотом и серебром. Чемоданчик титановый, так что не курочь почём зря, он на Реверсе сам на вес золота. Часть отдашь Лукреции за заклинание преобразования энергии. Часть отдай своей Покахонтас, пусть идёт домой. Считай, это ставка на смерть. Нечего ей гибнуть, сам понимаешь, наши шансы невелики.
Я даже отсюда услышал, как хрустнули костяшки стиснутых кулаков Катарины, и опустил глаза, а потом услышал, как звякнула кольчуга о бензобак мотоцикла и скрипнули рессоры: она уселась на сидушку.
— Не уйдёт, — покачал я головой.
— С гонором она у тебя и ревнивая. Тяжело тебе с ней будет, — произнёс генерал и перевёл взор мне за спину.
— Зато не скучно, — огрызнулся я, — а что ревнивая, так есть задумка, как решить проблему.
Генерал хлопнул мне рукой по плечу:
— Я тоже постарался отвадить леди Ребекку, но эта дама со стальными бубенцами тоже ни в какую не отступает. А мелкая графиня аж пищит от восторга, мол, вот они, настоящие подвиги. Боязливо до озноба, но всё равно лезет вперёд. Одним словом, рыцарша почти без страха и упрёка.
Генерал вздохнул, придвинулся вплотную и прошептал на ухо:
