Кассия направилась прямо к себе в спальню, закрыла дверь, села на стул и стала думать.
За вечерней трапезой она была спокойна и все заботы ее были направлены только на то, чтобы ужин, состоявший из вареной свинины и гороха, был вкусным. Миледи непринужденно болтала с Блаунтом и отцом Тобиасом, понимая, что за ней наблюдает множество глаз, подстерегающих каждое ее движение. Она ощущала неодобрение, распространявшееся от сэра Уолтера, но чувствовала также, что ее спокойствие вызывает в нем тревогу и неуверенность.
«Ты за это заплатишь», — мысленно пообещала она. Как ни странно, думала Кассия, отвечая на какой-то вопрос служанки, ей следовало бы быть благодарной ему. Если бы не его ненависть и злоба, она бы так никогда и не узнала, что Эдмунд и Дайнуолд де Фортенберри — одно и то же лицо.
Кассия вернулась в спальню и принялась ждать. Близилась полночь, когда Итта проскользнула в комнату и молча кивнула ей.
— Там только один караульный?
— Да, моя крошка, и скоро он крепко уснет. Здесь не требуется много охраны, — продолжала старуха, волнуясь и дрожа, — из этого места и святой не смог бы бежать.
— Сэр Уолтер склонен полагаться на везение, — сказала Кассия, — Как удивится этот негодяй, когда Дайнуолд расскажет милорду правду!
Итта схватила Кассию за руку:
— Тебе не следует ходить к нему, малышка! Лучше дождаться возвращения милорда.
— Я знаю, что Дайнуолд де Фортенберри не ангел, но он был добр ко мне. Свяжись Бланш с кем-нибудь другим, он бы изнасиловал и убил меня. Если он умрет от ран, я ничего не выиграю… И потом… Мне надо с ним поговорить. Я должна быть уверена, что он скажет Грэлэму правду.
Итта знала, что не сумеет переубедить свою госпожу.
— Все люди спят. Я никого не видела.
— Прекрасно, — произнесла Кассия, чувствуя при этом, как от волнения тело ее покрылось гусиной кожей. — Не хочу, чтобы ты переживала за меня, Итта. Ступай спать.
Она дождалась ухода своей старой няньки, потом накинула плащ. Сотворив молча молитву, Кассия выскользнула из спальни и направилась в зал.
Донжон располагался в подвале под южной башней. Без шума она миновала толстую дубовую дверь, изрядно струхнув, когда увидела стража. Тот крепко спал, уронив голову на руки. Кассия осторожно вытащила из складок его одежды тяжелую связку огромных железных ключей и опустила в карман плаща. Потом, сжимая в руке свечу, спустилась по стертым каменным ступеням вниз. И тотчас же почувствовала застоявшееся зловоние и услышала, как снуют крысы. Вокруг пахло человеческим страданием, и ей было известно, что ни один узник не мог выжить здесь долго. Рука Кассии дрожала, когда она вставляла один из ключей в ржавый замок. Замок громко заскрежетал и молодая женщина в страхе оглянулась по сторонам, ожидая, что люди сэра Уолтера бросятся на нее.
Но вокруг раздавалась только крысиная возня.
Дверь распахнулась, и Кассия, высоко поднимая свечу, вошла в темницу. Она сразу почувствовала, как к горлу поднимается тошнота от омерзительного запаха. Каменные стены были зелеными и скользкими от сырости земляной пол усеян охапками старой соломы, сгнившей и источающий запах человеческих экскрементов. Молодая женщина подняла свечу выше и с трудом перевела дух, увидев Дайнуолда де Фортенберри. Руки его были высоко подняты, запястья скованы.
— Дайнуолд, — тихонько окликнула она. Он медленно поднял голову и долго смотрел на нее бессмысленным взглядом. Потом губы его изогнулись в медлительной улыбке, сменившейся гримасой боли.
— Цыпленочек! — прошептал он. — Почему ты прислала мне записку с просьбой о помощи?
Глава 25
Кассия молча смотрела на него, не понимая.
— О какой записке ты говоришь? — спросила она наконец.
Его охватила такая мучительная боль, что он сразу сказал:
— Теперь ясно, что ты ее не писала. Я позволил обвести себя вокруг пальца, и мне придется за это расплатиться.
— Нет, не придется!
Кассия устремилась к нему и, быстро подобрав ключ, сняла оковы с его запястий. Дайнуолд попытался удержаться на ногах, но тут же со стоном рухнул на солому.
— Это сэр Уолтер, — сказала Кассия, опускаясь на колени рядом. — Он тебя ненавидит, но почему-то мне это прежде и в голову не приходило.
Рыцарь поднял голову и улыбнулся ей:
— Только я и понимаю, что ты имеешь в виду, цыпленочек.
— Когда милорд вернется в Вулфтон, все будет в порядке, я обещаю тебе, Эдмунд… то есть Дайнуолд.
Она прикоснулась к его плечу.
— Ты ведь скажешь ему, что тебя наняла Бланш?
— Тебе трудненько было убедить мужа поверить?
— Очень немногие из наших людей верят в мою невиновность, но теперь они узнают правду.
— Ах, цыпленочек, ты так невинна и доверчива!
— Нет, — возразила она твердо, — уже нет. Я позабочусь о том, чтобы милорд наказал сэра Уолтера за то, что он сделал с тобой. Ты ранен?
— У меня сломано несколько ребер. Сэр Уолтер — жестокий человек. Теперь я знаю, почему он не убил меня сразу, как моих людей.
— Не понимаю.
Дайнуолд поднял руку и дотронулся до ее мягких волос.
— Объясню тебе. Вне всякого сомнения, сэр Уолтер нуждается в собственных землях. Да и какой безземельный рыцарь не хочет их получить? Мой отец убил его отца и присвоил его имущество, хотя, как меня убеждали потом, эти действия были оправданны. Но если сейчас сэр Уолтер убьет меня, он этим ничего не выиграет и останется при своем. Твой муж, цыпленочек, очень могущественный человек, и друзья у него влиятельные. Уолтер рассчитывает, выдав меня лорду Грэлэму, получить в награду мои земли.
Кассия покачала головой и убежденно сказала:
— Грэлэм не убьет тебя!
Дайнуолд бросил на нее нежный взгляд, полный сострадания.
Медленно он потянулся к ней, привлек ее к себе и, прежде чем Кассия успела опомниться, приковал одно из ее запястий к стене.
— Цыпленочек, — сказал он печально, — прошу прощения, но мне не хочется умирать. Если я останусь, твой муж убьет меня не задумываясь. И даже если я буду сопротивляться изо всех сил, он все равно меня прикончит.
— У него нет причин убивать тебя. Пожалуйста, Даинуолд, не покидай меня!
— Кассия, послушай, я должен бежать, и очень быстро. Твой муж считает, что ты заплатила мне за помощь в побеге. Даже если я скажу, что был подкуплен Бланш этим варварским ожерельем, он все равно не пощадит меня. — Рыцарь горько рассмеялся. — На месте твоего мужа я поступил бы так же. Когда тебя найдут здесь, то решат, что ты освободила меня, чтобы отпустить. Мне очень жаль. Но твой муж тебя убивать не станет. Будь другой выход, цыпленочек, я бы тебя не покинул, но у меня нет выбора. Прости.
