— Слушай, не цепляйся к словам. — Володя разозлился. — Черт возьми, мне уже самому становится интересно, кто ты на самом деле.
— А кто ты на самом деле? — Они даже не заметили, как перешли на ты.
— Скоро узнаешь. Всему свое время. — Он решил повернуть разговор в другое русло и заботливо взял Валю под руку.
Она не отстранилась, а, наоборот, прильнула к нему. Ее беззащитность была настолько очевидной, что не воспользоваться ею было совершенно невозможно. Хотя…
Память на мгновение унесла его в далекое прошлое, когда он был томим и снедаем страстью к соседской девочке. Это было на море, и они жили в дачных домиках по соседству. Бедняга не видел ничего вокруг, кроме этой кокетки, которая мило улыбалась, давая смутную надежду на то, что у них что-то может быть… И эта надежда не давала возможности спать, есть, загорать и купаться. Все видения вертелись вокруг этой девчонки. У нее были черные как смоль волосы, крепкие ноги и озорные глаза. Однажды она завела его в спортивный зал. Весь пол там был застелен матами, кругом стояли гимнастические снаряды, и пахло потом и пылью. Девчонка уселась на «козла» и стала беззастенчиво стаскивать с себя майку. Похоть и страх перемешались в нем и слились в одно чувство. Он зажмурился от предвкушения того, что сейчас может произойти.
— Ты что, боишься? — Ее резкий смех заставил его вздрогнуть. — Не дрейфь! Я опытная, ты у меня двадцать пятый будешь. — И она, соскочив с «козла», двинулась ему навстречу. Груди подрагивали при каждом ее шаге.
Володя развернулся и побежал прочь. У него в мозгу стучали сотни молоточков: «Ты, у меня двадцать пятый, двадцать пятый…» Обида на весь женский род захлестнула его огромной волной и утопила. Страсть испарилась. Ей на смену пришли ненависть и презрение.
Он хотел мести. Изысканной и изощренной. У него впереди было много времени и много возможностей. Он был хорош собой и переполнен обидой, которая бурлила и наполняла все клеточки организма.
Сейчас перед ним была женщина, которая не помнила, сколько было до него у нее мужчин, а значит, он будет первым. Интересно, помнит ли ее тело прошлых любовников?
— Володя, что с тобой? — Валя в недоумении смотрела на него. Он сжал ее руку изо всех сил.
— Прости, я вспомнил старую историю, — сказал Володя извиняющимся голосом. Он все никак не мог вернуться из своего навязчивого воспоминания.
— Господи! Когда я уже что-то вспомню! — Она в отчаянии вырвала свою руку, и ее глаза наполнились слезами.
— Знаешь, иногда лучше все забыть, — сказал он твердо. — Как, например, мы забываем прошлые жизни. Ты веришь в реинкарнацию? — Володя, улыбнувшись, снова взял ее за руку.
— Как можно верить в то, чего не знаешь?
— Каждый из нас уже жил на Земле, просто мы не помним, в какое время и в каком теле. А в новом воплощении мы все забываем и живем как бы заново.
— То есть ты хочешь сказать, что я реинкарнировалась и теперь проживу другую жизнь? — Она с удивлением посмотрела на своего лечащего врача.
— Почему нет? Вспомнить все — это значит взвалить на себя весь груз прошлых обид и разочарований. А так ты свободна от всего этого кошмара. У тебя есть шанс все начать с чистого листа. На самом деле такой шанс дается не каждому! — Он почти завидовал этой женщине.
— Значит, теперь с меня снимается и груз ответственности за все мои ошибки и промахи? Так? — В ее взгляде были и надежда, и вызов.
— Слушай, поехали ко мне, выпьем кофе, а потом я сдам тебя обратно в больницу. — Не давая ей возможности возразить, он стал ловить машину.
Валя перешагнула порог его дома с трепетным любопытством. Любое жилище красноречиво рассказывает о хозяине, надо только уметь слушать. Типичная холостяцкая квартира, где все функционально и рационально. Бытовая техника, аппаратура, компьютер, встроенный шкаф и широкая двуспальная кровать. На окнах жалюзи. Правда, журнальный столик завален книгами и исписанными листками бумаги.
— Прошу вас! — Он галантно пригласил ее в комнату.
Валя несмело присела на краешек кровати. Володя ушел на кухню варить кофе, и скоро вся квартирка наполнилась душистым ароматом. Валя прикрыла глаза и улыбнулась. Ей начинала нравиться ее новая жизнь. Плывешь себе послушно по течению и не противостоишь событиям, потому что даже не знаешь, кто ты и как себя вести. Вдруг что-то громко хлюпнуло, женщина вздрогнула и открыла глаза. Звук шел из-за шкафа. Она на цыпочках подошла к небольшому тазику и увидела двух плескающихся черепашек.
— Они похожи на меня, — сказал Володя, неожиданно появившись у нее за спиной. — Они тоже прячутся от мира под своим панцирем и живут в своем домике в одиночестве.
— И им не хочется никого к себе пускать?
— Может, и хочется, но не можется. Кофе готов, мэм.
Валя пила ароматный напиток и смотрела на Володю, который вдруг стал замкнутым и серьезным. Он сосредоточенно курил сигарету и смотрел куда-то поверх нее. Ей вдруг стало одиноко и холодно, и это ощущение показалось знакомым. «Я была одинока?» Он не дал ей додумать. Быстро затушив сигарету, порывисто встал, подошел к ней и стал расстегивать платье. Движения были уверенными. «У меня есть выбор?» — подумала женщина. Выбора не было. «Хорошо, когда нет выбора и от тебя ничего не зависит». Она закрыла глаза и отдалась на милость победителя.
Ей было хорошо. И, лежа с закрытыми глазами в объятиях своего доктора, Валентина даже не силилась вспомнить, кто она и откуда. Какая разница, если ей хорошо?
Володя не закрывал глаза, наоборот, он с пристальным вниманием наблюдал за своей пациенткой. Ведет себя вполне раскованно, явно наслаждается сексом. Похотливая самка! Может, я у нее тоже двадцать пятый?
Кто она, черт возьми?! Он резко отодвинулся. Женщина, словно почувствовав неладное, открыла глаза и улыбнулась. Улыбка была хорошая, и Володя улыбнулся в ответ.
Они лежали и молча улыбались друг другу. В углу, в тазике, плескались черепашки. Они тоже улыбались друг другу из-под своих панцирей.
Неожиданно зазвонил мобильный.
— Да, шеф, все нормально мы уже едем, — произнес Володя и не оборачиваясь стал одеваться.
— Док, спасибо за терапию. Надеюсь, она входит в курс лечения? — Валентина лукаво улыбнулась.
— Входит, только главврачу об этом говорить не надо. И вообще, больная, одевайтесь! — Володя расхохотался.
В больницу они ехали молча. Так же молча он проводил ее к палате и, слегка пожав руку, скупо попрощался: «До завтра!»
Терапия явно пошла ей на пользу. Когда главврач проходил мимо палаты, она смотрелась в зеркало и что-то напевала.
Его беспокоила эта пациентка. Во-первых, он, как главврач, должен был бы знать, чья она протеже и кто за нее заплатит. А он не знал, и это незнание его тяготило.
Володю тоже тяготила загадочность его подопечной. И кажется, только Валя была спокойна. Она уже смирилась со своей амнезией и вполне мирно существовала в настоящем времени.
