Господи, где я ее видела? Вспомнила! Эта та самая модель, которая когда-то давно на показах ныряла в ванную с холодной водой. Теперь она мстит за свое унижение таким образом. Интересно, что будет делать эта девушка-кошечка со своими жертвами, когда встанет на ноги? Думать об этом не хотелось, и смотреть показы тоже расхотелось. Ну что они могут показать нового? Швы наружу, душа наизнанку?
Выхожу на улицу и полной грудью вдыхаю воздух. Дышать нечем, пахнет бензином, на стоянке сотни автомашин.
* * *
К Люсе захожу почти по инерции. Она в домашнем платье и без косметики.
— Привет! Как дела?
— Тебе правда интересно как у меня дела? — усталым голосом ответила Люся.
— Что случилось?
— Представляешь, я вчера была у своего кума. Он показал мне бытовую видеокассету. Там молодые, красивые, счастливые люди. Все они потом разбогатели, кто-то отчаянно, кто-то нечаянно. Но никто не вынес испытания деньгами. Знаешь, так страшно было видеть на экране жизнерадостного человека и слышать историю его гибели. Один спился, другой погиб от передозировки. Кто-то разорился и покончил жизнь самоубийством. Каждый из них очень дорого заплатил за свое неожиданное богатства. Представляешь, а вдруг действительно самое главное — сохранить свою душу, а мы готовы ее продать, заложить, обменять, лишь бы разбогатеть?
Я обвела взглядом ее обитель. Все добротно, стильно, дорого. Достойный дом достойного человека. И среди этого великолепия растерянная хозяйка, которая решила искать смысл жизни.
— Испытание бедностью или богатством — это все равно испытание деньгами… — неуверенно начала я.
Нет, философствовать не хотелось, и я вскоре оставляю подругу в ее изолированном стометровом раю.
По дороге к Насте захожу в супермаркет, где долго брожу между полок. Нет, я не ищу деликатесы и не экономлю деньги, я пытаюсь найти что-то живое. Чтобы яблоко пахло яблоком и вкус у него был кисло-сладкий, а не пластилиновый. Чтобы хлеб был с хрустящей корочкой, а срок годности молока ограничивался сутками, а не месяцами. Увы, на полочках сплошь искусственная еда. Покупателей это не смущает, они забрасывают в свои корзинки крабовые палочки (если это крабы, то почему палочки, если палочки, то при чем тут крабы?), соевое мясо, полуфабрикаты (сейчас все с приставкой «полу»: полуеда, полумуж).
Звоню в дверь и привычно улыбаюсь в видеокамеру. Как ни странно, гостей у Насти нет. Да и сама она какая-то встревоженная.
— А где твой муж?
— Его в милицию вызвали.
— ???
— Представляешь, этот миллионер Вадик оказался киллером и всех, чьи имена были в его записной книжке, теперь таскают, — сказала Настя с раздражением.
— Кем оказался? — Я не поверила своим ушам.
— Киллером…
Вот это да! Так вот как этот глянцевый красавец с изящными руками заработал свой миллион…
Я живо вспомнила его циничный взгляд и противный смех. Я вспомнила его холеные руки и стильные запонки. А вот лицо воспроизвести не смогла.
М-да, сидела, обедала с киллером, даже пыталась ему понравиться… Я почему-то отчетливо вспомнила, как мы с наемным убийцей пили за любовь.
— Настя, я поняла: пить надо не с богатыми и знаменитыми, а со счастливыми! Тащи свое вино, помянем Вадика и его миллион…
Мы выпили, и мне показалось, что деньги утратили свою магическую силу.
На следующее утро я проснулась с мыслью о счастье…
ИНОСТРАНКА
Она была подвижная, гибкая и изящная, с большими выразительными глазами, которые смотрели в самую душу. Она была иностранка. Саше подарили ее друзья.
— Бери, она скрасит твое одиночество. Она из-за границы, у нас второй такой нет — чистый эксклюзив.
— А что я ней делать буду? За ней же особый уход нужен. — Саша готов был взять ее сразу, как только увидел, но он хотел, чтобы его убедили.
— Да ничего особенного. Уход как за обычной женщиной: внимание и ласка, — подмигнули друзья.
Саша посадил свой подарок в стеклянную банку и повез домой. Ящерка всю дорогу внимательно смотрела на своего нового хозяина. Изучала. Вероятно, хозяин ей понравился, потому что дома она быстро освоилась, с аппетитом поела и улеглась спать на полу у его ног.
— Вот ты какая! Где тепло, там и родина, — усмехнулся Саша и вспомнил о своей жене. О бывшей жене.
Она была маленькая и юркая, с большими карими глазами и смотрела прямо, как эта ящерка, в самую душу. Она была дорогая женщина, и хорошего человека рядом ей показалось мало, поэтому она ушла к богатому и уехала с ним за границу. Променяла мужа и родину на деньги. С тех пор Саша смотрел на женщин как на банкоматы — машины, которые пропускают через себя чужие деньги. И не важно, где расположен этот банкомат: на дороге, в банке или в твоей квартире. Сущность от этого не меняется. Саша вздохнул и погладил ящерицу по холодной чешуйчатой коже. Ящерка выгнулась.
— Ладно, спи, иностранка.
Она прижилась у него. Иногда по вечерам они вместе ужинали. Она забиралась на стол, ела с рук хозяина и смотрела лупатыми преданными глазами.
— Почему паук коварный и плетет паутину интриг? Может, он утонченный ремесленник, который превращает пыль в тончайшее кружево? Всегда в тени, всегда в трудах. А если в эту паутину угодит муха, так ведь и соловей питается червяками…
Почему мы умиляемся хомячками и ненавидим их собратьев мышей? За то, что они приземленные, сидят в норах? Так ведь есть летучие мыши, те, кто, презрев законы тяготения, взлетели над суетой. Но для нас летучая мышь — это вообще тихий ужас.
Кто сказал, что изящные мудрые ящерки — это плохо? — философствовал Саша со своей иностранкой, и ему казалось, что она все понимает.
Прошел месяц. В тот вечер он пришел взволнованным. Он узнал, что вернулась жена. То ли приехала в отпуск, то ли насовсем. Саша почему-то очень разволновался. Как будто этот приезд мог что-то изменить в его жизни. Ему казалось, что уже все отболело, зажило и ни один «банкомат» его больше не потревожит. Но мысли навязчиво возвращались к этой предательнице. По дороге он зашел в зоомагазин купить ящерке еды и неожиданно замер возле стеклянного аквариума. Там две рептилии сплелись в причудливом объятии. Две противные, ядовитые, скользкие твари замерли, тесно прижавшись друг к другу. Это было удивительное зрелище. Внешний мир для них не существовал. Им было все равно, что их выставили на всеобщее обозрение и скучающие зеваки глазели на них и обсуждали, какой славный мог бы получиться поясок… Они были вдвоем на всем белом свете, помещенные в этот стеклянный ящик. Они слились в единое целое. Они были совершенны. Гармоничны. Две ядовитые змеи любили друг друга…
Саше стало не по себе. Он понял, что все это время старательно обманывал себя. Ему отчаянно не хватало любви, внимания и понимания.
