— Самая здоровая пища, — сказал он. Голос был такой же красивый, как и он сам. В нем все было безукоризненно: костюм, белоснежная рубашка и запонки на манжетах. Черные, как маслины, глаза, белоснежные, как его рубашка, зубы. Все как будто нарисованное. Словно он только что сошел с рекламного плаката. Интересно, что бы он мог рекламировать?
Миллионера звали Вадимом. Впрочем, с такой внешностью и деньгами ему подошло бы любое имя.
— Я вчера встречалась с успехологом, представляете, появилась такая профессия, — начала я беседу.
— Да, сейчас появилось много новых профессий, — многозначительно сказал Вадим.
— Так вот он проповедует новый подход к жизни. Чтобы быть успешным, надо делать только то, что выгодно тебе. «Кто людям помогает, тот тратит время зря». Он за деньги освобождает людей от совести.
— Это как? — Вадим перестал жевать и опять посмотрел на меня с любопытством.
— Он считает, что совесть — это такой же рудимент, как аппендицит, и если она становится препятствием на пути к счастью и благополучию, то ее лучше удалить.
— Хирургическим путем? — ухмыльнулся Вадим.
— Нет, это происходит без боли и крови и даже без анестезии и реабилитационного периода. Просто по собственному желанию. Человек ставит себя во главу угла, свои интересы превыше всего, свою персону — над всеми. И все. Он не задает себе вопрос: плохо или хорошо, а только — выгодно или не выгодно.
— Интересно. — Вадим задумался и положил руки на стол. Руки были удивительной красоты. Длинные ровные пальцы, кожа настолько гладкая, что казалось, на нем лайковые перчатки. Такие руки могли принадлежать художнику или музыканту. Все-таки интересно, чем он занимается. Этот вопрос не давал мне покоя, и я пыталась представить его то творцом, то дипломатом. Но он не монтировался ни с тем ни с другим.
— Девчонки, давайте выпьем, — сказал Настин муж. Он любил угощать своих гостей всем самым хорошим. Не спеша достал бутылку французского вина, небрежно сообщив, что это передал ему по случаю посол Франции, разлил нам с Настей в бокалы, а себе с Вадимом плеснул виски. — За любовь, — произнес он торжественно, — а кто не может — за дружбу!
Все рассмеялись. Смех у миллионера оказался неприятным. Каким-то визгливо-лающим. Этот смех совершенно не вязался со всем его гламурным обликом. Виски он выпил одним глотком, профессионально. Попросил у Насти кофе. Тщательно перемешал и выпил без сахара тоже одним глотком. Если мужчина не любит сладкое, значит, он не добрый. Есть такая примета. Я взглянула на Вадима не как на миллионера, а как на мужика. Когда миллион был вынесен за скобки, передо мной предстал красивый, холеный манекен в стильном костюме. Он походил на модель из глянцевого журнала, где показаны костюм, рубашка и запонки и только лицо намечено пунктиром.
«Собственно, что я здесь делаю? Пытаюсь произвести впечатление? Зачем?..»
«Надо чокаться с богатыми и знаменитыми», — вспомнила я наставление Аллы и подняла свой бокал с недопитым вином:
— Когда можешь купить все, что хочешь, то хочешь того, что не продается. Еще раз за любовь, господа. За настоящую любовь!
Бокалы зазвенели богемским звоном.
— Разрешите откланяться. К сожалению, еще деловая встреча…
…Я брела по улице и думала о том, как стремительно меняется мир. Другая жизнь и другие ценности. Резко затормозила машина, из нее вышел мужчина и уверенно направился к одиноко стоящей у дороги девушке. Из тех, кто стоит там не случайно. Я узнала его, это был тот самый человек, который подарил куклу девочке в магазине. Кажется, сейчас он покупал куклу для себя…
…Бывают дни, когда все повторяется, словно под копирку. В это утро я снова проснулась с мыслью о деньгах. За последние годы они упрочили свои позиции, и теперь никто уже не сомневался в их главенствующей роли. Они заслонили собой досуг и подчинили себе творчество. Искусство уже не требовало жертв, только спонсоров. Теперь богатые называли себя элитой и богемой, причем не робко, а уверенно, а все остальные им усиленно подыгрывали. Для элиты открылись элитные рестораны и элитные магазины, салоны красоты и фитнес-залы, для них построилось новое жилье и печатались глянцевые журналы. Рыночные отношения победили человеческие. Люди тоже стали товаром, и каждый нес на себе свой ценник. Порядочность удешевляла товар, скромность — почти обесценивала. Черт возьми, зеленая бумага — всего лишь бумага, но нужно знать какой-то секрет, чтобы эта бумага оказалась именно в твоем кармане. Этот секрет по-прежнему оставался для меня за семью печатями.
Я лениво просматриваю список дел на сегодня. Заказное интервью с директором завода, вечером показ моделей. И желательно найти время на встречу с подружками. Дружба — это единственное, что сегодня еще не продается.
Люся разбогатела, арендовала сверкающий офис, купила квартиру в пентхаусе и встретила мужчину, которого заказывала своему фэн-шую. «Все будет так, как надо, даже если будет иначе», — говорила она теперь.
Автоматически иду в ванную, механически завтракаю. Как все надоело, каждый день одно и то же. Люди разные, а интервью одинаковые, как товары в супермаркетах. Одинаковые песни, разговоры, желания… Застой души.
— Привет, приходи сегодня в гости. — Это звонит Настя.
— Сразу после работы, — отвечаю я и понимаю, что все это уже было.
Открываю шкаф, там полно одежды, беру первый попавшийся костюм, надеваю не глядя. Директор завода, вернее, директорша, ждет меня в 11.00. Это та самая «госпожа». Она за это время сделала головокружительную карьеру, а я стала ее личным доверенным журналистом. Тоже повышение. Одно дело писать о директоре склада, и совсем другое — о директоре завода. Она постарела, молодость ведь не удержать ни статусом, ни количеством денег. Муж от нее тоже ушел. Тот, кто переступает через бедную женщину, рано или поздно переступит и через богатую. На столе у директрисы большой отрывной календарь, в котором вся неделя плотно расписана встречами с нужными людьми. Люди давно уже поделены на нужных и ненужных, и никого это не удивляет и не обижает.
— Как твои дела? — начинаю диалог.
— Ты спрашиваешь ради приличия или уже для статьи?
— То есть?
— Ладно, не обижайся, устала я что-то. Выйду иногда после работы, на дворе ночь, на небе звезды горят, я смотрю на них и думаю: вот так жизнь пройдет, а вспомнить нечего. Машины в гараже, деньги в бизнесе, дети при няне, а я вроде никому и не нужна…
— Давай я завтра к тебе приду. — Мне не хочется быть психотерапевтом. В конце концов, мне за это не платят. Она не глядя кивает.
С облегчением покидаю приемную и направляюсь на модные показы. Вот где ярмарка тщеславия! Какие-то безумные тетки с собачками, какие-то мальчики с хохолками, тощие модельки, циничные меценаты. И вся эта масса шумит, целуется, общается, ревниво разглядывает друг друга. Вдруг всеобщее внимание привлекает появившаяся дама с «кошечкой». Белокурая мадам в изысканном туалете ведет на поводке девушку, раскрашенную под кошку. Девушка передвигается на четвереньках. Это настолько шокирует, что народ замирает. Но только на минуту. Журналисты, учуяв добычу, бросаются к ним. Мадам с удовольствием и со знанием дела дает интервью. Да, эта девушка — ее кошка, она донашивает вещи своей хозяйки, ведь у светской львицы много вещей. Эта «львица» напоминает мне гиену. Но деньги даже гиену могут поднять на недосягаемую высоту.
