Жена поймала мой изучающий взгляд и как-то растерялась. Смутилась, стала зачем-то переставлять предметы на столе: сахарницу, подставку для салфеток…
— Ты чего это изучаешь меня, словно бактерию под микроскопом?
— Машенька, Машуня, сегодня я буду тебя соблазнять, — прошептал я и включил кассету.
На экране замелькали сплетенные тела и послышались характерные вздохи и стоны. Жена уставилась на экран, а я на жену. Она вся как-то неестественно напряглась, покраснела. Отводила глаза в сторону, а потом снова переводила на экран. Несколько раз она поворачивалась ко мне. В ее взгляде было удивление и непонимание. Но зрачки были огромные, на все глаза. Значит, зацепило. Я налил ей вина, пододвинул конфеты и сам пододвинулся ближе. Она тяжело дышала и была натянута вся как струна. Я очень аккуратно обнял ее и стал медленно расстегивать блузку. Руки не слушались. Похоть не давала дышать. Жена сидела, как китайский болванчик. Она не шевелилась, как будто окаменела. Может, у женщин все иначе? Мне казалось, что она должна чувствовать то же, что и я, то есть хотеть отдаться страсти и немедленно повторить все, что вытворяли на экране. Не в состоянии сдерживаться, я кинулся на нее, как на совсем незнакомую женщину. Жена не сопротивлялась, меня это распаляло.
— Я хочу так, — прошептал я, показывая на экран.
— Я не могу, — очень тихо, но решительно ответила жена.
— Почему же не можешь… Давай попробуем, тебе понравится, — продолжал мягко настаивать я, но желание вдруг отхлынуло, как волна.
— Прости, Вася, но я так не могу, — настойчиво повторила женщина, с которой я прожил почти двадцать лет.
Мне казалось, что мы родные, что мы понимаем друг друга. Сейчас рядом была чужая женщина, которая почему-то не могла довериться и отдаться мне. Ее шокировало то, что она увидела. Возможно, она и не прочь заняться любовью именно так, но ее воспитание и представление о морали не позволяли выпустить страсть наружу. Я ушел в ванную. Прохладная вода смыла желание, обиду, разочарование. Я был опустошен. Рухнул в кровать и забылся тяжелым сном.
На следующий день я увидел Людочку совсем в другом ракурсе. «Думай о хорошем — я могу исполнить». Черт возьми, хочу показательное выступление в ее исполнении! Короче, с этого дня я уже не думал ни о ком, кроме Людочки. Я ее видел в главной роли в нашем фильме.
Пока я пускал слюнки, исподтишка поглядывая на сотрудницу, моя тетка собралась на курорт. Ключи от квартиры она оставила мне, чтобы я цветочки поливал… Это был шанс, который нельзя было упускать. Тетка перед отъездом давала мне наставления:
— Цветы поливай через день, почту забирай и оставляй включенным ночник.
— Это еще зачем?
— Для конспирации, чтобы была иллюзия, что здесь кто-то ночует. Хотя можешь и ты ночевать. — Она улыбнулась своим мыслям.
— В смысле? — не понял я.
— Без смысла! Привести себе бабу и получить немного неучтенного удовольствия. И не надо так на меня смотреть. Коли твоя жена внутри красивая, выверни ее наизнанку и любуйся! — Она протянула мне связку ключей.
Казалось, вся Вселенная помогала мне исполнить мое навязчивое желание. «Моя мечта, меня не подведи!» Теперь надо было как-то дать знать Людочке. Это было самое сложное, потому что у меня не было опыта в амурных делах. Спасение пришло неожиданно и с той стороны, откуда я не ждал. Через неделю Людочка сама (!) подошла ко мне и нежно пропела: «Мужик тугим узлом совьется, но если пламя в нем клокочет, всегда от женщины добьется того, что женщина захочет…» Теперь китайским болванчиком был я. Просто молча смотрел на нее, не в силах ничего сказать.
— Ты такой таинственный и загадочный ходишь последние дни, — сказала она томным низким голосом.
— Я мечтаю о тебе, — выпалил я. И испугался своей вызывающей откровенности.
— Мечты сбываются. — Она улыбнулась многообещающей улыбкой. — Завтра вечером я свободна. — Людочка послала мне воздушный поцелуй и, цокая каблучками, удалилась.
Я не знаю, как дожил до конца рабочего дня. Я боялся поднять на нее глаза. По часу «зависал» в курилке. Мне казалось, что все уже догадались о нас. Я волновался: вдруг она передумает? После работы я отправился к тетке. Критически оглядел комнату, поменял белье на «ложе любви», вытер пыль, купил десерт, свечи, вино.
Про себя усмехался: моя попытка номер три. Посидел, помечтал, представил. Потом поехал домой. По дороге зашел в супермаркет — купил презервативы. Жена хлопотала на кухне. Мы усиленно делали вид, что ничего не произошло. Каждый продолжал жить своей жизнью.
— Я завтра переночую у тетки, она просила создавать иллюзию, что в доме люди, — сказал я как можно более равнодушно.
— О, и я с тобой! — обрадовался сын.
К такому сюрпризу я был явно не готов. Неожиданно на помощь пришла жена:
— Нечего тебе по чужим квартирам шляться. Не обсуждается — дома будешь спать.
От сердца отлегло. Мысленно я уже был там. Пытался представить, какая она, эта Людочка, в постели, и блаженно улыбался как дурак. Жена ничего не замечала или делала вид, что не замечает. Ночь я не спал, ворочался с боку на бок, раза три вставал покурить, воды попить. А вдруг у меня не получится? Вот позор будет, и все на работе узнают. Да с какой стати не получится? Молодой, здоровый мужик. Да, молодой, да, здоровый, но до этого ты был со своей женой, у которой знаешь «все ее трещинки», а то будет чужая. Мысли роились и не давали шанса даже задремать.
Утром я встал, словно побитый. Помятое лицо долго полоскал холодной водой, потом тщательно сбривал щетину и долго пропитывал воспаленную кожу бальзамом. Станок бросил в сумку: настоящий мужчина бреется не только утром, но и на ночь! Критически оглядел свое нижнее белье. Слишком затрапезное, хотелось бы чего-то получше, но времени нет. Взял с собой одеколон, кассету, денег из заначки и отправился навстречу волнующему приключению.
Людочка была восхитительно хороша: черные локоны, тонкая талия, стройные ноги и волнующий запах духов. Она была раскованна и открыта для приключений. Женщина-принцесса. И сегодня эта принцесса будет принадлежать мне!
Я боялся поднимать на нее глаза, мне казалось, что все догадаются. Это было очень сложно, мы сидели в одной комнате, и от напряжения у меня разболелась голова. Я ничего не соображал, а только смотрел, как стрелка часов медленно, но верно приближается к часу «икс».
Вот дурак, чего я так переживаю? Да тысячи людей каждый день соблазняют друг друга и делают это играючи. Все равно что утолить жажду или голод. Это же нормальная человеческая потребность — удовлетворил и забыл, зачем возводить ее в культ или, наоборот, в порок? Вот если бы каждый мог быть с каждой и всех бы на всех хватило… Мечты, мечты, где ваша сладость…
Во время перекура мы договорились с Людочкой, что пораньше уйдем с работы (в целях конспирации поодиночке), я встречу ее на остановке и мы отправимся в «дом свиданий». Принято разумом и решено сердцем. Только я собрался выходить, в отдел влетел начальник. Он вообще не ходил, а летал, не говорил, а вещал. И очень всех напрягал.
