— Зайдите ко мне, пожалуйста. — Она мягко взяла меня за руку.
— Он маньяк, он чуть меня не убил! — Я вдруг начала рыдать.
— Не волнуйся, он бы тебе ничего не сделал. У нас есть камера наблюдения, и как только мы заподозрили неладное, сразу пришли тебе на помощь. — Она подала мне стакан воды и конверт. — Здесь двести долларов. За моральный ущерб. — Она улыбнулась.
У них, значит, камера наблюдения есть. Они, значит, кино смотрят. Я для них просто героиня реалити-шоу. Одноразовая тарелочка.
В ресторан я больше не вернулась. В институте началась преддипломная практика, и я засела за работу. Я рисовала людей в виде столов, а на столах женщин в виде тарелок, а мужчин в виде вилок и ножей.
Моя дипломная работа была признана лучшей.
А вскоре мою картину купили на Андреевском спуске за двести долларов. И это были совсем другие двести долларов.
ОДНА НОЧЬ ИЗ ЖИЗНИ МУЖЧИНЫ
Всезнающая статистика утверждает, что мужчина моего возраста думает про это в среднем сто раз в месяц. Неправда, я думал об этом сто раз в день. Навязчивая идея заиметь любовницу измотала меня, словно тяжелая болезнь. Хотелось обколоть новокаином сексуальный центр в мозгу, чтобы не беспокоил. А тут еще, как назло, со всех сторон «маячки»: то мужской журнал с витрины призывает оголенными силуэтами, то женщина в метро бесстыдно свои формы вываливает, то друг рассказывает в сауне, как он «отымел славную бабенку».
Черт возьми, почему одним все, а другим ничего? Почему я должен хранить верность чьим-то гениталиям? Жизнь проходит, а что нам дается взамен? Лысина, брюшко, морщины и комплексы. Я стал ловить себя на мысли, что на всех женщин смотрю с одной точки зрения: хотел бы я ее в роли любовницы или нет.
Дело в том, что еще с детского садика я делил всех девочек на подружек, с кем можно дружить, и на принцесс, о которых нужно мечтать. Одна такая девочка-подружка была в моей группе, и звали ее Мариной. Мы весело хохотали над воспитательницей и на пару строили домики. А вторая девочка была для меня мечтой. Белокурая куколка с розовыми бантиками. Я мечтал о ней, как о сказочной принцессе. Она снилась мне по ночам, я восторженно наблюдал за ней со стороны, но не смел подойти и поиграть вместе. Такое разделение осталось на всю жизнь: подружки и принцессы.
Надо сказать, что большую роль сыграла мама, которая делила всех женщин на порядочных и «шлендр». Женился я на подружке, с которой было легко и удобно. Не важно, что она не будила во мне диких страстей, но она была порядочной женщиной, и я не переживал, что стану рогоносцем после первой же командировки. Да и мама оценила мой выбор. Только вот тетка Шура была против. Ей решительно не нравилась моя супруга.
— Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее надо так, чтобы потом ни о чем не жалеть, — назидательно говорила тетка.
— Ты имела в виду, чтобы не было мучительно больно? — мягко поправлял я.
— Я имею в виду, что жить надо с любимой бабой, а не с удобной.
— Тебе не нравится моя жена?
— Не нравится! Ни рыба ни мясо. Просто моль какая-то. Ты специально выбирал себе женщину, чтобы на нее больше никто не позарился?
— При чем здесь внешность? Она человек хороший.
— А ей, дружок, больше ничего и не остается, как быть хорошим человеком. А мужики не понимают простой истины: коль женишься на Жучке, непременно станешь Шариком. — И тетка демонстративно поджимала губы.
Такие разговоры продолжались у нас много лет, но я не придавал им значения. Просто тетка была одинокой и детей у нее не было, поэтому она относилась ко мне как к сыну и хотела, чтобы я был счастлив. Ей казалось, что такой мужчина, как я, должен был жениться как минимум на Анне Курниковой. Потому что я спокойный, порядочный и душевный. Наивная тетя. Кому нужна душевность никому не известного Васи и порядочность простого обывателя? Вот если бы моя фамилия была Рокфеллер, тогда душевность не помешала бы. А так — моя жена была для меня самой подходящей парой. Простая, скромная, верная. Звезд с неба не хватает, но и неба в алмазах не требует. Мы жили нормально, как живут миллионы семей. Нам вместе было тепло и уютно. Маша работала библиотекарем, я — инженером в строительной фирме, сын учился в школе. У каждого своя жизнь, но у всех общий кров и совместный быт.
Все было хорошо, пока я не посмотрел этот злосчастный видеофильм. За день до этого в курилке Серега, знатный бабник и любитель легких побед, делился впечатлениями о бурном уик-энде.
— Она с виду такая недотрожка. А когда винца выпили да кассету поставили, откуда все взялось. Такое вытворяла, мама дорогая. — Он мечтательно сузил глаза.
— Да какая женщина ни будь, а все равно ее… — Валера смачно сплюнул.
— Конечно, всех не переимеешь, но стремиться к этому надо. — Серегу просто распирало самодовольство.
— Ну а ты чего молчишь? — обратился он вдруг ко мне.
Я растерялся. Никогда не принимал участия в таких разговорах. Во-первых, мне нечего сказать. Во-вторых, я считаю, интимная тема потому и интимная, что не выносится на обсуждение.
— У меня есть идея. Давайте протестируем наших баб-с, — заявил Серега. — У меня тесты есть, будь здоров. Там все вопросы, какие нас интересуют. Когда, с кем, как. Есть ли табу, есть ли тайные желания. Короче, берешь потом эту бумажку — и план действий у тебя в руках.
— А где ты берешь эту бумажку? — спросил я.
— Где-где? В мусорном ведре! Они анкету заполнят, тест прочитают и куда бумажку денут? Правильно, выбросят. А мы ее из ведра достанем и почитаем.
— Серый, дай мне это кино посмотреть, — как можно более равнодушно сказал я после перекура.
— Не вопрос, бери, познавай мир в красках. Но учти, это не семейное видео.
Целый день я думал о том, как ночью с женой приобщимся к жесткому порно. Вечером зашел в магазин, купил красного вина, конфет, орешков, ну чтоб не скучно смотреть было. Жену я застал на кухне. Она готовила котлеты. У нее приготовление котлет — целый ритуал. Она долго-долго вымешивает мясной фарш, потом тщательно лепит котлетки, словно яйца Фаберже создает. Я поставил на стол бутылку, выложил сладости и стал ждать, когда она спросит, по какому поводу. И тут я отвечу, что сегодня у нас «Катрусин кинозал» будет.
— Мой руки, сейчас ужинать будем, — буднично сказала жена, как будто у меня каждый день горят глаза от страсти и я возвращаюсь домой с вином и конфетами.
— А потом у нас будет десерт, — говорю интригующе.
Но жена не реагирует на интригу, у нее котлеты подгорают. В кухню забегает сын с кассетой в руках:
— Предки! У меня потрясающий фильм. Один раз и только для вас! «Человек-невидимка». Кассету взял до утра, так что айда смотреть.
Я почувствовал, как внутри все закипает. Еще чуть-чуть — и разразится «кассетный скандал». Но не могу же я, в самом деле, сказать, что мне не терпится посмотреть мультики для взрослых.
