Лили была возмущена до глубины души. Боже, маленький мальчик не может обойтись без отца, а его мать — без мужа. Какое бессердечие!
— Уверена, что для вас в атом нет ничего нового, миссис Уинтроп, если принять во внимание, что вы хорошо знаете виконта, — спокойно продолжала миссис Крамп своим матерински-ласковым голосом. — Он исповедует ту же философию, что и отец, и до сорока лет не подумает жениться. Скажу по чести, миссис Уинтроп, я и мистер Тромбин были просто поражены, узнав, что вы и дети действительно прожили в городском доме его лордства столько времени. Его милость, как и родитель, считает, что детьми должны заниматься няньки и гувернеры.
Она снова стала громко удивляться, ошеломленно покачивая головой:
— Почти две недели. Наверное, он едва с ума не сошел, подумать только, весь этот шум и постоянные проказы!
«Нет, — думала Лили, — Найт был так добр! Но неужели он действительно не женится до сорока лет? Ведь ему только двадцать семь!»
Что-то в ней упрямо, настойчиво протестовало, сердце стиснула странная тупая боль.
— А это его мать, леди Элис. Красавица, правда? Его лордство унаследовал ее глаза, лисьи глаза, как все говорили, золотисто коричневые. Очень необычный цвет.
— Покойный виконт любил свою молодую жену?
Миссис Крамп позволила себе взглянуть на молодую женщину с чем-то вроде упрека:
— Ну конечно нет, миссис Уинтроп. Он считал подобные эмоции чистым вздором и абсурдом. Любовь, говаривал он с презрением, годится лишь для слабых мозгов и тех, кто ничего не видит у себя под носом. Любовь и страсть не для таких сильных духом джентльменов, как покойный виконт, о нет! Думаю, что в атом его лордство целиком и полностью согласен с отцом и свято чтит его принципы.
Лили послушно следовала за миссис Крамп, внимательно слушая все ее объяснения, но почему-то, как ни старалась, не могла представить Найта зеркалом, отражающим отцовские верования и идеи. Но тут по какой-то необъяснимой причине прекрасный дом, безукоризненно подстриженные газоны и безупречно ухоженные сады — то, что раньше воспринималось как святилище и дом, — теперь казались тюрьмой: ведь здесь не царили любовь… забота и тепло… никаких криков, споров… не было ЖИЗНИ!
В окрестностях Уинтроп Хауса. Лондон.
Найт весело насвистывал. Тело казалось восхитительно расслабленным, насытившимся. Жизнь была прекрасна, и вообще он чувствовал, что крайне доволен собой и, пожалуй, даже счастлив. Однако он тут же нахмурился, вспоминая свою последнюю встречу с Жанин. Единственное, что беспокоило Найта, — волосы Лили: гораздо гуще, отливающие золотистыми бликами, намного красивее, чем у актрисы. По крайней мере, так казалось Найту. Он касался волос Лили в тот вечер, когда спас ее от Уродины Арнольда, а потом набросился на нее в экипаже.
— Свисти погромче, — приказал он себе, — и думай о других вещах.
Мистер Уитт, один из сыщиков, провожавших Лили и детей в Каслроз, успел вернуться и обо всем доложить. Никаких следов похитителей. Все прекрасно. Монка и Боя в окрестностях Каслроза нет. Они, должно быть, здесь, в Лондоне.
Одно это уже было несомненным облегчением.. Но Найт не переставал гадать, когда Монк и Бой сделают следующий ход. Это был лишь вопрос времени и случая, и Найт старался предоставить им более чем подходящую возможность. Вот теперь он шел один, превосходный объект для нападения.
Найт ехидно усмехнулся. Лили, конечно, и в голову не придет, что с ее отъездом их мишенью становится он, иначе, Найт не сомневался, она сделает все возможное, лишь бы защитить его.
Найт увидел на боковой улочке закутанного в плащ человека, помедлившего минуту под фонарем на восточном углу Уэстерн-стрит. Вежливо кивнув Найту, он спокойно продолжил путь. Найт громко рассмеялся. Уж это точно не Монк и тем более не Бой! Такая галантность просто немыслима!
Найт снова начал насвистывать…
Нападение было бесшумным и мгновенным. Найт сначала почувствовал присутствие. Еще до того, как увидел их. Он успел мгновенно вытащить шпагу, скрытую в трости.
— А, это и есть тот щеголь. Бой, — с огромным удовольствием объявил Монк. Найту удалось выманить его из тени, и теперь убийца, хищно скорчившись, слегка раскачивался, перебрасывая из одной руки в другую отливающий серебром стилет.
— Зайди ему за спину. Бой, только держись подальше от его колючки.
— Джентльмены, — громко, но дружелюбно сказал Найт, — наконец то вы решили показаться. Почему бы вам не объяснить свои намерения, прежде чем пытаться выпустить мне кишки?
И тут Найт краем глаза заметил Боя. Тот подкрадывался медленно, осторожно, ни был для этого, благодарение Богу, слишком неуклюж.
— Хорошо, франт, скажи только, где сверкалочки, и твои кишки останутся в животе, так уж и быть.
— О каких сверкалочках идет речь?
— Та штучка Триса, что так дорого ему обходилась, все знает. О да, сэр, уж ей-то известно, где они запрятаны. Либо она, либо вы скажете, правду, и не сомневайтесь, мы тут же смоемся. Штучка Триса?
Найт ошеломленно покачал головой.
— Повторяю, — продолжал он, быстро делая шаг в сторону, подальше от протянутой руки Боя, — что не имею понятия, о каких сверкалках идет речь.
— «Побрякушки Билли», так их Трис называл, — объяснил Монк.
— Тот малый, по имени Билли, велел сделать эти сверкалочки в Париже, для своей крошки, вроде бы ее Шарлоттой звали. Потом эта самая Шарлотта берет и разрывает помолвку, и Билли отсылает сверкалочки назад, да только мы их зацапали, и пока никто не хватился.
— Трис куда-то затырил их, это как пить дать, — вставил Бой, — а потом продал нас легавым и упрятал в тюрьму, а сам думал, что заполучил сверкалки. Теперь только скажите, где они, и мы вас отпустим с миром. Наверняка эта маленькая шлюха Триса проболталась. Разве не вы заботитесь о ней сейчас?
«Значит, речь идет о драгоценностях, — подумал Найт, — переводя на обычный язык их немыслимый жаргон. — И все-таки Трис украл драгоценности? И обдурил этих двоих? Не слишком мудрый поступок». Что же, черт возьми, приключилось с его бесшабашным кузеном?
Он пытался не думать о других словах:
Маленькая шлюшка Триса…
— Простите, парни, — сказал Найт спокойно, как мог, — вы не к тому обратились. Я ничего не знаю о побрякушках Билли, совсем ничего.
Это заявление совсем не вызвало симпатий к Найту со стороны нападавших. По-видимому, дело не могло закончиться миром.
Найт приготовился к схватке. Ни Монк, ни Бой понятия не имели о правилах борьбы. Оба дрались нечестно, грязно, применяя недозволенные приемы, словно гнусные серые крысы, населяющие сточные канавы, но Найт хорошо знал все их трюки и был уверен, что возьмет над ними верх.
— Сожалею, джентльмены, но думаю, лучше всего будет отправить вас в ад, там вам самое место. Насколько я понял, именно вы убили Триса?
