— Что случилось, Соня?
— Ничего в общем-то, — произношу слишком спокойно, что не верится даже самой себе. — Я видела ее. Вас вместе. Вчера в ее сторис.
На лице Ромы не отражается удивление, что лишь подтверждает то, что он прекрасно знает, о чем речь.
— Все не то, чем кажется.
— И чем же мне это кажется, Ром? Ты едешь в командировку, а оказываешься в сторис незнакомой девушки, готовишь с ней еду и просишь не снимать. На ее странице говорящие подписи о том, что ты ее единственная любовь. Я ведь не дура, чтобы не понимать.
Я даже не спрашиваю у него, кто она. Не устраиваю истерик, не требую объяснений, даю ему возможность спокойно встать и уйти, но он продолжает сидеть на прежнем месте.
— Рита моя жена.
Я должна была быть готова к такому повороту, но почему-то услышав эти слова, хватаюсь за столешницу позади, чтобы удержаться. Больно осознавать, что несмотря на увиденное, я все еще надеялась.
Глава 19
Рома
— Не ожидала, что ты приедешь, — говорит Рита, но с порога отходит, позволяя мне войти.
— Нам нужно поговорить, — отвечаю, снимая туфли и проходя внутрь.
В этой квартире мы с ней прожили пять лет в, как я тогда думал, счастливом браке. Времени на разборки не оставалось практически совсем. Я работал, чтобы обеспечить семью, а она, вроде как, хранила домашний очаг. Проблемы появились, когда она забеременела и потеряла ребенка. Я узнал об этом непосредственно в день последнего. Мы тогда отдыхали за городом, жарили шашлыки, пили вино.
Я помню тот день, как будто все произошло не три года назад, а вчера. Она как-то резко скорчилась от боли, схватилась за живот. Бокал с вином выпал у нее из рук. Даже тогда я ничего не поняла, а по пути в больницу она так ничего мне и не сказала. Выла от боли и говорила, чтобы я гнал быстрее.
Уже от доктора я узнал, что моя жена была беременной и только что потеряла ребенка. Я воспринял эту информацию спокойно. Не успел привыкнуть, обрадоваться, не видел снимки своего ребенка на УЗИ. Я ничего не понимал, думал, что Рита не знала, проникся к ней сочувствием, на которое только был способен тридцатилетний черствый мужик. В палату я заходил с улыбкой, пытался убедить ее, что у нас еще будут дети.
Детей Рита не хотела. Ни тогда, ни после. Она была не расстроеной и совершенно спокойной, а потом сказала, что это даже к лучшему. Рано ей становится матерью. Я списал это на шок, а через неделю, когда Риту уже выписали, нашел в ее тумбочке снимок УЗИ. Она знала, что беременна, пила вино, отдыхала и молчала.
— Так о чем ты хотел поговорить?
Рита отвлекает меня от воспоминаний, которые появляются каждый раз, когда я приезжаю к ней и захожу в квартиру. Ностальгия это, что ли.
— Сделаешь мне кофе?
Я не выспался. Гнал сюда, чтобы поговорить о разводе.
— Ты знаешь, где кофемашина, — Рита пожимает плечами и, виляя бедрами, идет на кухню.
Она красивая женщина. Высокая, стройная, с идеальными чертами лица. Я долго не мог понять, когда так сильно успел к ней остыть. Мы поговорили о том, что случилось, она привела доводы, почему нам рано иметь ребенка, и я даже согласился. Были попытки вернуться к нормальной жизни, которая была до всего случившегося.
Не вышло у нас, потому что вдруг оказалось, что стараюсь только я, а ей это и не нужно вовсе.
На кухне, как и всегда, бардак. Гора немытой посуды, остатки яичницы, прилипшие к сковородке. Рита никогда не была примерной хозяйкой, поэтому у нас была домработница. Насколько я знаю, она приходит к Рите до сих пор.
— Карина заболела, — поясняет Рита, когда я вопросительно на нее смотрю.
Кофе больше не хочется. Как и разговаривать. Я теряюсь в этой квартире каждый раз, когда приезжаю. Рита вводит меня в ступор своими словами и действиями. Вот и сейчас она садится на стул, закидывает ногу на ногу и смотрит на меня, не обращая никакого внимания на бардак, что творится на ее кухне.
— Расскажешь, что с тобой происходит?
— А что не так? — она искренне удивляется и смотрит на меня в упор.
— Это всё, — обвожу взглядом кухню, на которой всегда царила чистота. По крайней мере, я действительно недооценивал работу Карины, когда мы жили вместе.
— Я уже сказала, что Карина заболела.
— И ты не можешь убраться сама?
— Послушай, если ты пришел читать мне нотации, то можешь уходить. Я не собираюсь это слушать.
Рита уходит в комнату, которая когда-то была нашей спальней. Хлопает дверью, а я вместо того, чтобы уйти, мою себе чашку, чтобы сделать кофе. Незаметно для самого себя, вымываю всю посуду. Взрослый, мать вашу, мужик за тридцать моет посуду в квартире, которая давно стала ему чужой.
Рита выходит из спальни через час. Как раз когда я стою с чашкой черного кофе в руках.
— Знала, что ты не сможешь устоять, — она улыбается, обнажая ряд идеальных виниров. — Ты всегда любил чистоту.
— Я приехал поговорить о разводе.
Она замолкает, вскидывает голову. Улыбка сходит с ее лица, а в глазах появляется панический ужас. Мы никогда до этого дня не говорили о разводе. Ни разу. Меня все устраивало. Я жил в другом городе, встречался с женщинами и раз в три месяца приезжал к ней. Между нами давно ничего нет. Ни отношений, ни любви, ни секса.
Все сошло на нет после того, как она потеряла ребенка, когда знала о беременности и продолжала посещать танцы, несмотря на то, что гинеколог запретил. Я не смог этого понять, поэтому уехал. Все совпало с открытием нового филиала в столице. Я переехал, а она осталась. В мои редкие приезды мы делали вид, что у нас все хорошо: пытались разговаривать, смотреть фильмы, готовить вместе.
— И как же ее зовут?
— Кого?
— Ту, из-за которой ты со мной разводишься, Рома.
Ее зовут Соня, но Рите об этом знать не обязательно. Я сам себя ненавижу за то, как поступаю. Нам стоило бы развестись раньше, поставить жирную точку в наших отношениях. Закончить все раз и навсегда.
— Послушай, Рита…
