– Это касается кобылы Даунтри, которую приведут завтра. Дело не терпит отлагательства. Нужно все обсудить с мистером Шербруком, и как можно скорее. Он наверняка сказал что-то.
– Только пожаловался на проклятый дождь, мисс Каррик. Ах да, и еще велел вам завтра утром почистить ему сапоги.
– Но вы, разумеется, с этим не согласились, не так ли, Петри? Чтобы женщина чистила сапоги вашему хозяину?
– Раньше я никогда не брал в расчет анисовое семя, – неожиданно признался Петри. – Посмотрим, как это будет. Кстати, миссис Грей прислала записку, в которой пишет, что не приедет завтра. Как оказалось, ее брат сломал ногу, и ей придется ухаживать за ним. Она обещает приступить к работе в начале следующей недели.
Холли поняла, что побеждена. О чем еще ей осталось спросить? Уж лучше с достоинством удалиться с поля битвы.
– Ладно, все это не так уж и важно. Спасибо, Петри.
– Разумеется, мисс Каррик. Я к вашим услугам, мадам, причем в любое время.
Его коварство ударило в самое сердце. Негодяй! Дождется он от нее точной меры анисового семени!
– О нет, вы не оказали мне никаких услуг, – откликнулась она и без особенного достоинства промаршировала в столовую.
Кухарка сожгла рыбу, переварила бобы и недопекла булочки. Обещанное бланманже так и не появилось, что, возможно, было к лучшему. Анджела заметила, что кухарка поет погребальные гимны, и, спрашивается, какой же нормальный человек знает погребальные гимны?! Интересно, кто проговорился ей о бегстве Джейсона? Холли решила, что следовало бы пустить в ход немного лести. Может, это сработало бы так же хорошо, как мужская красота и улыбка Джейсона.
А может, и нет.
Глава 21
Утро выдалось солнечным и теплым. Невозможно представить, что накануне так лило, что все бочки для воды были переполнены. Правда, кое-кто до сих пор натыкался на грязные лужи шириной не менее трех футов.
Потребовались усилия Холли и трех конюхов, чтобы удержать Дилайлу на месте и немного успокоить, пока Генри и Джейсон управлялись с Ловкачом. Тот фыркал, бешено кося глазами и раздувая ноздри. Он так набрался сил и возбудился, что с губ капала слюна. Но при этом все же не причинил кобыле вреда, что уже само по себе было неплохо.
После того как Ловкач исполнил свой долг, Холли втайне задалась вопросом, доставил ли он наслаждение Дилайле. Вся процедура была достаточно неприятной, а иногда и опасной. Беда в том, что, по словам Генри, Дилайлу больше не интересовала еда. Именно Ловкач вывел Дилайлу из пустыни желания, но Холли не совсем понимала, в чем тут дело.
Все устали, измучились и насквозь промокли от пота. Мужчины словно не замечали, что среди них затесалась женщина, которая трудилась так же усердно, как все они, не обращая внимания на капавший со лба пот.
Растирая стройную шею Дилайлы, Холли тихонько приговаривала:
– Ты храбрая девочка, Дилайла, смелая принцесса, которой пришлось столкнуться не с принцем, а с уродливой жабой. Да-да, ты вытерпела этого неотесанного болвана с его отвратительной слюной, капающей на тебя.
Она потянулась к влажной губке и заметила Джейсона, стоявшего у входа в стойло. Руки скрещены на груди, брови насмешливо изогнуты, в глазах пляшут лукавые искорки.
– Что же, это верно, – принялась оправдываться она, сама того не желая. – Ловкач вовсе не был так нежен… и заботлив, как с Пикколой.
– Насколько я помню, Пиккола только что не спала во время всей этой истории.
– Да. Но Дилайле хотелось прикончить Ловкача. Вся дрожала, глаза вращались, и вид у нее был безумный. И чем больше она сходила с ума, тем больше зверствовал Ловкач.
– Как и некоторые мужчины, – выпалил Джейсон, но тут же осекся, поняв, что только сейчас сморозил. Да что это такое с ним?
Холли недоуменно нахмурилась, отвернулась и принялась так энергично орудовать скребницей, что Дилайла чуть ее не укусила. Девушка едва успела отскочить и, злобно оскалившись, бросила в его вечно улыбающуюся физиономию:
– Похоже, вы были головокружительно счастливы с того самого момента, как Петри вытащил вас сегодня утром из постели! И было уже очень поздно, не так ли? По-моему, мы с Анджелой вот уже часа два как успели позавтракать. Если бы не ваше чертово лицо, остались бы голодным.
– Но я и не остался голодным, поскольку у нас превосходная кухарка, которая так изумительно готовит! Подала мне булочки с орехами, яичницу-глазунью и бекон, поджаренный как раз так, как мне нравится. Повезло, что она согласилась у нас работать!
– Давайте спекулируйте на своей злосчастной внешности. Мне все равно!
– Осторожнее, Холли, вы вовсе не такая ханжа, какой желаете казаться. И что, собственно говоря, вы имеете в виду? Я ни на чем не спекулирую. И менее всего на своем чертовом лице. Все это вздор!
– И совершенно не имеет значения.
– А что же имеет?
– Взгляните только на эту ухмылку, дурацкую, бессмысленную ухмылку, которая кривит ваши чертовы губы. Вы ужасно собой довольны. И что это за встреча такая? Что сделало вас таким счастливым? Нет, я сама вижу, вы много пили, верно? Проиграли всю нашу прибыль?
– Подумаешь, глоток бренди. И я не мог ничего проиграть, поскольку мы еше не получили никакой прибыли.
Он почесал живот и прислонился к стенке стойла.
– Дилайла снова попытается вас укусить, если не прекратите раздирать скребницей ее бока. Лучше протрите ее губкой. И я не намерен ничего рассказывать о вчерашнем вечере.
– Что вы подразумевали, называя некоторых мужчин круглыми идиотами?
Он упрямо сжал губы и покачал головой. Она может выдирать у него один ноготь за другим, но его уста сомкнуты, тем более что он вообще не собирался откровенничать с юной леди, столь же невинной, как новорожденная кобылка.
– Секс, – неожиданно вырвалось у него. – Это тонкое искусство. Некоторые мужчины чересчур эгоистичны или просто невежественны… не важно. Прокляните меня за то, что посмел открыть рот. Когда закончите здесь, идем обедать. Анджела сказала Генри, что кухарка превзошла себя, хотя не могу понять, как ей это удалось, поскольку до сих пор все ее блюда были превосходны.
Холли уставилась на него, сглотнула, усилием воли взяла себя в руки и промямлила:
– Просто она готовит для вас.
– И что это означает? Нет, даже не думайте! Все это чистый вздор! Она всегда готовила для нас троих.
– Не собираюсь возражать. Вы и без того достаточно тщеславны. Проваливайте. Я проголодалась. Что она готовит?
– Понятия не имею, – пожал плечами Джейсон. – Я не спрашивал. Обычно, когда я заговариваю с ней, она просто стоит и молчит.
Холли издевательски фыркнула.
Ветчина оказалась изумительной и нарезанной так же тонко, как у кухарки в Нортклифф-Холле. Джейсон так и сказал кухарке после обеда, только миссис Миллсом даже не поблагодарила его. Просто молчала и пялилась на хозяина во все глаза. Тот снова поблагодарил ее и вышел из кухни, качая головой. Должно быть, у нее не все в порядке с мозгами, но, ничего не скажешь, она просто творит чудеса с кастрюлями и сковородками.
