– Далеко еще? – спросил вдруг из темноты Дэниэл.
– Пять минут.
– О, здорово! Не ожидал, что мы так близко. – Он поерзал в кресле, разминая затекшую спину. За последние полчаса он почти ничего не сказал, за что я была ему благодарна.
Пришлось себе напомнить, что надо свернуть направо, на боковую дорогу, а не ехать прямо, к озеру. Обычно я останавливаюсь у Люка и Бо, а ферма чуть в стороне, в полумиле. Она завиднелась, едва мы свернули с дороги, шедшей вдоль берега озера. В доме светились все окна, светился и амбар, и силосная башня – в честь нашего приезда. Силосная башня новая, построена уже после Кэлвина Пая. И амбар тоже новый. Амбар Кэлвина Мэтт сжег.
Мэтт и Мэри встречали нас на подъездной дорожке – наверное, увидели свет фар, когда и мы увидели огни дома. Мэри отошла в сторону, а мы с Мэттом обнялись, крепко-крепко. В детстве мы никогда не обнимались, это у нас пошло с недавних пор. Обнимать его и радостно и больно, как и приезжать домой. Приятно чувствовать его тепло, но смысл у наших объятий горький – мы будто пытаемся перебросить мост через пропасть, которой между нами быть не должно.
– Как доехали? – спросил Мэтт, обнимая меня.
– Отлично.
Мы разжали объятия, и он улыбнулся Дэниэлу:
– Добрались-таки до нас.
– И очень рад, – отозвался Дэниэл.
– Только здешних насекомых он не оценил. – Мне почти удавался легкий, шутливый тон. – Здравствуй, Мэри.
Мы с Мэри никогда не обнимаемся. Просто вежливо улыбаемся друг другу, как будто неблизкие знакомые.
– Здравствуй, – ответила она, по-прежнему держась чуть поодаль. – Быстро вы доехали.
– Насекомые? – сказал Мэтт. – Где это у нас насекомые?
– Надо вас представить друг другу, – спохватилась я. – Дэниэл, это Мэтт и Мэри.
Вот я и произнесла эти слова. «Дэниэл, это Мэтт…» Неделю за неделей я боялась, готовилась заранее, репетировала – и вот они сказаны. И голос мой не дрогнул. Послушать, так и подумаешь, какая за ними скрывается огромная, невыносимая тяжесть. Я их произнесла – и ничего. Земля не сошла с орбиты. Казалось бы, мне должно стать легче.
– Вы, наверное, голодные, – сказала Мэри. – Мы вас дожидались, чтобы вместе поужинать.
Откуда-то из темноты возник Саймон, долговязый, похожий на отца. До того похожий, что даже жутковато.
– Привет, тетушка, – сказал он. – А поцеловать?
Он в шутку называет меня тетушкой. Разница между нами неполных девять лет. Мы расцеловались, а Дэниэлу он пожал руку, поблагодарил за приезд.
Дэниэл спросил:
– Так это ты виновник торжества?
А Саймон ответил:
– Ага. – И добавил: – Вообще-то это всего лишь предлог, чтобы затащить к нам тетю Кейт, мы с ней видимся раз в сто лет. Но вы не пожалеете, что приехали. Еды у нас целая гора – мама, Бо и остальные наготовили на ораву.
– Кстати, – вставил Мэтт, – давайте за стол садиться. Мэри все откладывала ужин, велела вас дожидаться. – Он повел нас к дому.
Дэниэл без конца отмахивался от гнуса. Мэтт, шагавший рядом, заулыбался.
– Приезжайте к нам где-нибудь через месяц, мы и с комарами вас познакомим.
– А почему только мне одному достается? – Дэниэл хлопнул себя по шее. – Чем вы им не нравитесь?
– Нами они уже наелись. В доме есть репеллент, можно побрызгаться.
Когда я увидела их вместе, Мэтт мне показался намного старше Дэниэла. Он и в самом деле старше, ему тридцать семь, а Дэниэлу тридцать четыре, но не только в этом дело. И даже не во внешности, ведь Мэтт спортивней Дэниэла, и шевелюра у него гуще. Но есть в его лице некая умудренность. К тому же от Мэтта веет спокойствием – таким он был с детства и уже тогда казался старше своих лет.
– Хорошо доехали? – спросила Мэри, хоть этот вопрос уже звучал.
– Отлично, спасибо.
– Все вас заждались. – Мэри улыбнулась всегдашней робкой улыбкой. За эти годы она почти не изменилась. Если на то пошло, даже похорошела. Хоть она и кажется беспокойной, как раньше, но взгляд уже не такой затравленный.
– Бо и Люк попозже зайдут, – сказала Мэри. – Мы их позвали к ужину, а они в ответ: нет, заглянем просто поболтать.
– К десерту уж наверняка поспеют, – добавил Саймон. – Люк точно поспеет.
– Еды-то на всех хватит, – сказала Мэри мягко.
– Люк сейчас ходит мрачнее тучи. – Саймон оглядел всех с улыбкой. – Снова взялся учить Бо водить машину.
– Вот как? – отозвалась я. – Она его таки дожала.
– Это у них третья попытка, – объяснил Мэтт Дэниэлу. – Люк ее пробовал учить лет пять назад, когда ей было шестнадцать, и получилось, скажем так, неудачно. И они это дело отложили до лучших времен, а года через два снова попробовали. Кажется, хватило их в тот раз минут на десять. Стиль вождения у Бо… – он поводил руками, подыскивая нужное слово, – расхлябанный. Несерьезность пополам с лихачеством. Ох и тяжко пришлось Люку.
– Это еще мягко сказано, – заметил Саймон. – Он прямо-таки на кусочки разваливался.
Саймон, вспомнила я, сдал экзамен на права в день рождения, когда ему стукнуло шестнадцать. Это, считай, единственное, чем он мог козырять перед Бо, – та на три года старше и во всем его опережает, – и своим триумфом он насладился вдоволь.
– Ну, ни к чему ее дразнить, – сказала Мэри. – В этот раз у нее точно получится. – Она обратилась ко мне: – Миссис Станович ждет не дождется, хочет тебя повидать. Завтра она, конечно, придет. И мисс Каррингтон тоже.
– Вся старая гвардия, – отозвалась я.
Саймон чуть поотстал и шел с мужчинами, Мэтт что-то показывал Дэниэлу. До меня донеслось: «Вон там, над крышей». Я подняла взгляд – штук шесть крохотных летучих мышей бесшумно сновали туда-сюда, будто сшивали стежками иссиня-черные лоскуты неба. Все трое остановились и смотрели на них, задрав головы.
– И Тэдворты, без них никуда, – продолжала Мэри. – И друзья Саймона.
Я слушала ее. Летучие мыши Мэри не интересуют, как и пруды.
– Во сколько все придут?
– Часам к двенадцати.
– Отлично. Успеем подготовиться, у нас целое утро в запасе. Много дел останется?
– Не очень. Кое-что приготовить на сладкое, вот и все.
– Ты, наверное, всю неделю стряпала.
– Да ну, нет. Морозилка меня выручает, кое-что можно припасти заранее.
Вот так мы разговариваем, Мэри и я. Держимся бытовых тем. Во сколько надо сделать то-то и то-то? Куда поставить вот это? Чудная вазочка – где купила? Картошку почистить?
* * *
Люк и Бо пришли, когда Мэри разрезала чизкейк.
– Вот и вы! – обрадовался Саймон. – Как раз вовремя!
