Но сейчас, на фоне этой ужасной музыки, изрыгающейся из вибрирующих динамиков, ей почудилось, что к ней идет сам дьявол. Идет, чтобы утащить к себе в преисподнюю.
На крепком, словно вырубленном из дуба теле ведущего Вечеринки не было ни единого чистого участка кожи – все было покрыто заскорузлой коркой крови. Жуткая улыбка на пластиковой маске, казалось, стала еще шире, напоминая огромный разрез.
В одной руке Коху держал толстые гвозди, в другой – стальной молоток с прорезиненной рукояткой.
– Господи… будь милостив ко мне… грешной, – прошептала Ксения.
Сложив молоток и гвозди на пол, Коху ухватился за одну из досок, перетаскивая ее в центр помещения, где прямо в полу зияла глубокая дыра.
– Приведите гостей, – приказал он «поросятам», и те заспешили к дверям.
– …Помоги же мне возлюбить врагов моих… – продолжала Ксения, прикрыв веки. От оглушительно лязгающих и содрогающих воздух аккордов ее мутило, очертания предметов расплывались перед глазами. – …как Ты возлюбил… кидающих в тебя камни…
Тем временем Коху приладил второй брус поперек первого, более длинного и с помощью отвертки принялся скреплять их никелированными шурупами.
Громкость музыки немного убавилась.
– Это она? – услышала Ксения чей-то гнусавый голос.
– Она, – подтвердил один из «поросят».
– Дежурные свободны, – рявкнул Коху, закручивая последний шуруп. «Поросята» молча засеменили на выход, прихватив с собой каталку.
Сунув отвертку за широкий ремень, Коху взглянул на вошедших:
– Клуб «Эдем» бесконечно рад приветствовать дорогих и уважаемых гостей, юных молодоженов!
В ответ раздался смех.
Ксения глубоко вздохнула, разлепляя веки.
На нее с любопытством таращились два бесполых существа, укутанные в одинаковые кожаные плащи. Отличие было лишь в росте – один, вероятно, жених, на полголовы возвышался над невестой. Головы молодоженов закрывали облегающие кожаные маски в форме вороньих черепов. Громадные острые клювы, тускло поблескивающие латунью, буквально нависали над ее бледным лицом.
– Сочная. Хоть и потрепанная, – оценил жених. Он протянул худую руку, лениво шевеля пальцами перед глазами пленницы. От Ксении не ускользнуло, что ногти странного типа были длинными и кривыми, словно когти, и сверкали, будто их красили ртутью.
«У него нет мизинца», – машинально отметила Ксения.
Все верно, на руке мужчины было всего четыре пальца. Зато мизинец болтался на его шее, скрюченный и высохший, как стручок гороха, долго пролежавший на солнцепеке. Ксения посмотрела на девушку, чью шею украшал точно такой же «кулон», только чуть большего размера.
«Они отрезали себе пальцы и обменялись ими, – догадалась она. – Безумцы».
Непомерно длинные ногти жениха подцепили крючок, застрявший в ее щеке, и резко дернули, вырвав из ранки. Ксения охнула, на щеке заблестела свежая кровь.
Молодожены засмеялись. Приподняв клювы, они тесно прижались друг к другу, слившись в страстном поцелуе. Губы жениха и невесты были обведены жирным слоем черной помадой. Закончив целоваться, они одновременно подняли правые руки, коснувшись друг друга обрубками мизинцев.
– Любовь до гроба, – ухмыльнулся жених.
– Любовь до гроба, – подтвердила невеста.
– Отче… – с усилием выдавила Ксения, – …прости им, ибо не знают… что делают…
– Что она бормочет? – с любопытством спросила девушка, облизываясь.
– Не знаю. Давай ее трахнем? – предложил жених. – Чур, я сзади.
– Блядун, – фыркнула невеста. – Только попробуй, и я выцарапаю тебе глаза. К тому же она наверняка заражена какой-нибудь шнягой. Сюда не привозят здоровых, здесь одни отбросы.
– Тогда я трахну тебя.
– Не возражаю, – хихикнула девушка. – Только после того, как это чучело приколотят к кресту.
– Извините, что вмешиваюсь, но вы можете сделать это сами, – подал голос Коху. Он был занят тем, что зажигал свечи, расставленные по периметру зала. – Молоток и гвозди давно приготовлены.
Невеста захлопала в ладоши.
– Я хочу, – заявила она, улыбаясь. Край плаща распахнулся, обнажив кожаный лифчик с вырезом для соска, в котором висело серебряное колечко. Заметив это, жених наклонился, лизнув сосок.
Девушка хлопнула его по руке:
– Это будет чуть позже, милый.
– Она целка, Коху? – осведомился жених.
Громила на мгновение задумался, продолжая держать в руке зажигалку с пляшущим огоньком пламени.
– Насколько мне известно, нет, – наконец ответил он.
– Фу, бяка, – надула губы невесты. – Нам хотелось девственницу.
– А мы это сейчас проверим, – сказал жених, осененный возникшей идеей. – Вдруг Коху ошибается?
В следующую секунду Ксения с ужасом почувствовала, как мерзкие пальцы с кривыми ногтями, шевелясь словно щупальца, пытаются раздвинуть ее израненные бедра.
– Не надо, – сорвалось с ее губ. – Не делайте… этого.
– Она еще упирается, – возмутился жених, и Ксения задохнулась, почувствовав болезненный удар в живот. Ненавистные пальцы проворно скользнули внутрь, ощупывая ее влагалище.
Пленница застонала.
– Коху прав, – разочарованно протянул жених. Он вынул руку, вытирая ее об плащ. – Она давно не целка. Что ж, обойдемся дырявой. Коху? Когда начнем?
По коже Ксении пробежала паническая дрожь. Перед ее глазами мелькнула кошмарная маска ведущего Вечеринки и в следующую секунду сильные мужские руки подхватили ее за подмышки и потащили к кресту.
– Закрой… меня Своими сильными руками… – проговорила Ксения, спотыкаясь на каждом слове. Все ее несчастное тело вопило и кричало от разрывающей боли, но что-то подсказывало ей, что настоящие страдания ждут ее впереди. – …от воздействия врага Твоего… и не дай мне ступить… на путь его… соблазняющий меня.
Ксения вдруг подумала о странном мужчине, который постоянно приходил к ней, когда ее оставляли в клетке.
Николай.
«Какое красивое имя», – подумала она, невольно улыбнувшись.
И почему этот человек ей показался знакомым? Может, они и правда где-то виделись?!
Силы постепенно покидали Ксению. Ее безмерно уставший организм, изможденный многочисленными ранами и ослабевший от потери крови, дошел до пограничного состояния, когда нервные рецепторы уже едва ли реагировали на локальные вспышки боли. Она сама превратилась в одну сплошную Боль.
До угасающего слуха Ксении все еще доносились внешние звуки. Веселый смех… Эти безумные молодожены с ужасными клювами на головах… они смеялись, будто смотрели по телевизору комедию… Где-то очень далеко, будто на другой планете, слышалась музыка – смесь бесконечной долбежки и хриплых воплей… дьявольские звуки…
