Меня вдохновляет знание человеческой истории.
Немного притормозив, чтобы справиться с нападением роботов-кошек, орда продолжает наступление – сплоченная, вселяющая страх.
Как же их много!
Перед первым рвом они останавливаются.
Готовясь к отпору, мы не ограничились моим планом «Вавилон» и создали несколько линий обороны.
Первый ров полон бензина, за ним натянута проволока под напряжением.
От крысиной массы отделяется толстая бурая крыса с мешочком в зубах, переплывает ров с бензином и кладет свой мешочек под проволокой.
Мы увеличиваем разрешение изображения, получаемого с видеокамер, и видим, что мешочек сшит из белой и красной ткани.
– Внимание, это может быть артиллерийский порох! – предупреждаю я.
Но зажженного фитиля что-то не видать.
По моему приказу один из последних уцелевших Кацев вылезает из бронированного дота, минует полосу автоматических ловушек и полосу проволоки под напряжением, хватает мешочек и возвращается с ним к нам.
Генерал Грант смело подходит к мешочку, развязывает его, заглядывает внутрь – и отшатывается.
Я не могу справиться с любопытством и подбегаю к нему.
В мешочке лежит крысиная голова. Я сразу узнаю ее по Третьему Глазу во лбу.
Павел!
В конце концов его обезглавили, как и прославленного двуногого тезку.
– Попытка нас обескуражить, – предполагает генерал Грант.
– Мы больше не получим сведений об их действиях, – говорю я с сожалением.
Надо показать им, что нам не страшно.
Я принимаюсь громко мурлыкать, ко мне присоединяются восемь тысяч кошачьих глоток, потом поднимают лай все пять тысяч собак, наконец, крик на той же ноте испускает сорок одна тысяча людей.
В ответ тридцать миллионов крыс начинают свистеть. Все звуковое пространство наполняется невыносимым истошным свистом.
Я замечаю на экранах нечто занятное над наступающими рядами врага, прошу Романа применить «зум» и вижу «его».
Тамерлана, парящего на «моем» дроне и командующего сверху своим войском.
Свист прекращается, надолго устанавливается тишина. Внезапно Тамерлан привстает на задних лапах и взвизгивает. Это сигнал: несметная стая бегом бросается вперед.
Вот оно!
Крысы приблизились ко рву с бензином, некоторые уже его переплыли.
– Поджигай! – командую я.
Марк Рэйберт жмет на клавишу своего смартфона, и наш ров с бензином превращается в огненную стену.
Весь первый ряд наступающих крыс пожирает пламя.
Тамерлан знал, что это произойдет, но не дрогнул.
И я понимаю почему. Крыс так много, что они тушат пламя своими телами.
Атакует вторая линия, преодолевающая огненную стену.
Так, одного огня оказалось недостаточно…
Крысы застревают в колючей проволоке.
Я снова мяукаю:
– Пора!
Все застрявшие убиты ударом тока. Пытающихся приблизиться к проволоке крыс сильно трясет и отбрасывает назад.
По моему плану, они должны отказаться от немедленной атаки.
Это критический момент: недостаток гриппа-мутанта в том, что он действует не сразу. К тому же он оказывается эффективным только в том случае, если крысы пытаются друг с другом общаться.
По этой причине я делала ставку на длительную осадную войну. Фронтальный удар сразу нас сокрушил бы.
Мы не отрываем взглядов от экранов, следя за развитием ситуации.
Только бы получилось!
После неудачи массивного наступления крысы меняют свою стратегию. Третью волну натиска на колючую проволоку под напряжением они концентрируют в отдельной точке.
Они гибнут тысячами, но это как будто входит в их замысел.
Это новая попытка построить мост из трупов.
К счастью, разряды тока достаточно сильны, чтобы многих поджарить и еще большее количество отбросить.
Какое-то время положение не меняется, но я подозреваю, что наша оборона рано или поздно даст слабину.
Как я и опасалась, участок прорыва заполняется трупами, наша оборона в этом месте постепенно теряет прежнюю убойную силу.
Крысиный натиск усиливается.
Если неприятелю удастся прорваться, нам уже нечем будет его остановить.
Крысы напирают на колючую проволоку, еще немного – и они ее повалят.
К своему собственному удивлению, я прибегаю к молитве:
Помоги мне, Вселенная! Если ты предпочитаешь, чтобы на Земле воцарились крысы, то позволь им наступать, а если нет, то яви мне свою поддержку. И поскорее!
Но Вселенная копается еще дольше, чем мои двуногие слуги. Мне приходится несколько раз повторять молитву, прежде чем в небе сверкает молния.
Лучше поздно, чем никогда. Все равно, спасибо.
Начинается дождь, усиливающий электрическую проводимость.
Крысы, подрастерявшие силы в форсированном марше от Манхэттена, все заметнее утрачивают боеспособность. Тем не менее им удается возвести прочный мост из трупов, крысиная колонна преодолевает по нему колючую проволоку и подступает к нашей защитной стене из стекла. Здесь их встречают автоматические пулеметы и огнеметы, уничтожающие первые ряды.
Тем не менее поток крыс продолжает течь, как бурая лава, к нашей цитадели.
Достигнув прозрачной стены, крысы пытаются лезть вверх по стеклу, но их когтям не за что цепляться. А тут еще дождь, делающий вертикальную преграду гораздо более скользкой.
Все это их не останавливает. Бурые бойцы уже лезут по горе трупов на гребень стены.
Некоторых люди сбрасывают вниз взмахами острых кос. Но нескольким тысячам удается прорваться. На них набрасываются люди, вооруженные ружьями, автоматами, даже ножами. Завязывается рукопашная. Кошки и собаки не отстают от людей. Мы оплакиваем первых жертв среди своих.
Поток крыс неуклонно разбухает, как будто наших оборонительных порядков никогда не существовало.
В этот момент ливень превращается в крупный град, некоторые градины достигают размера слив. Мы вынуждены отозвать свои дроны и больше не можем наблюдать за всем ходом сражения.
Крысам больше не удается подтягивать подкрепления и поддерживать тех, кто добрался до стеклянной стены.
Мало-помалу количество крыс, сумевших перемахнуть через прозрачную стену, уменьшается. Свою лепту в плачевное положение прорвавшихся продолжает вносить крупный град.
Мы прячемся в зале заседаний. Снаружи небо расстреливает крыс градом.
