У меня получилось!
Я спасла Нью-Йорк.
Эсмеральда подмигивает мне. Я ей мяукаю:
– Правду знаем только мы с тобой. Надеюсь на твое молчание.
– Даже если бы мне захотелось тебя выдать, ничего не вышло бы: я не говорю по-человечьи и не имею Третьего Глаза.
Вокруг нас наэлектризованная обстановка. Представители ста трех племен жарко спорят.
– Где ты была, Бастет? – спрашивает Натали. – Я со вчера тебя не видела.
– Мы с Эсмеральдой разговаривали в дальнем углу парка. Решили побыть вдвоем и поплакаться друг дружке. Как ни трудно нам было полностью помириться, мы это сделали. Признаюсь, я была не права по нескольким важным вопросам.
Пока я это говорю, спор среди людей грозит перерасти в ссору.
Они, в отличие от нас, сошли с пути согласия и движутся в сторону раскола.
Сто три представителя племен бросаются друг на друга: двое на двое, трое на трое, чуть ли не брызжут слюной от возбуждения.
Похоже, их взбесило то, что бомба не разорвалась.
Генерал Грант встает за пюпитр, позади которого беспрерывно транслируется спутниковое видео с ракетой, траектория которой завершается вертикальным падением в Центральном парке.
– Это старое оружие семидесятых годов. Может, электроника заржавела, а может, отошел один-единственный контакт. Но не стоит терять надежду: ядерный заряд может взорваться в любой момент.
Эти его слова вызывают взрыв негодования всей ассамблеи.
– НЕУДАЧНИКИ НАХОДЯТ ОПРАВДАНИЯ, ТЕ, КТО ДОБИВАЕТСЯ УСПЕХА, – СПОСОБЫ! – вопит представитель хиппи.
Ползала оглушительно свистит, в военного летят разнообразные предметы.
Хиллари Клинтон пользуется случаем, чтобы вернуть себе популярность.
– Очень жаль, генерал, вы провалили миссию, как раньше провалились при высадке с вашими танками. Вам недостает стратегического мышления, чтобы быть полезным нам.
Он в ответ отвешивает ей пощечину, оставляя на щеке президента багровый след.
– Вдобавок вы подняли на меня руку! Вы не уважаете ни мой возраст, ни мой пол!
Нервы не выдерживают, она вонзает ногти ему в лицо, царапает щеки, веки, нос, губы.
Вот такие они, люди: неспособны совладать со своими первобытными инстинктами.
Ослепленный генерал Грант с криком выхватывает пистолет и стреляет в направлении Хиллари, но та уворачивается, и пуля попадает в живот Марку Рэйберту.
Тот в ужасе, не понимая, что произошло, смотрит на свою рану и падает ничком.
Один из Кацев-007 разевает пасть и выпускает наружу спрятанное в горле оружие. Он стреляет в генерала Гранта, но тот падает на пол, пуля пролетает над ним. Другой военный открывает огонь по роботу-кошке. Ему приходится долго стрелять, чтобы вывести робота из строя. Тем временем к пальбе присоединяются другие Кацы-007, они стреляют не только в генерала Гранта, но и во вступившихся за него военных. Ситуация ухудшается на глазах. Роботы-кошки целятся в людей. Все кидаются на пол.
– Что происходит? – спрашиваю я плюхнувшегося рядом со мной Романа.
– Видимо, искусственный интеллект роботов запрограммирован на защиту их хозяина. На него напали, они автоматически перешли в режим «бой» и воюют со всеми, кто мог послужить причиной этого нападения.
Кацы палят по всем присутствующим. Вдобавок к огнестрельному оружию они пускают в ход клыки и острые, как бритвенные лезвия, когти.
Мне приходят на память три закона роботехники Азимова.
Закон первый: робот не может причинять ущерб человеку и не может, бездействуя, допустить, чтобы человеку грозила опасность.
Закон второй: робот должен подчиняться приказам, которые ему отдает человек, если эти приказы не входят в противоречие с первым законом.
Третий закон: робот должен защищать себя, если эта защита не входит в противоречие с первым и со вторым законом.
Как видно, это работает в научно-фантастических романах, но не в реальности…
Свистят пули, звучат взрывы, крики, валит дым.
Я прячусь за колонну посреди зала. Надеюсь, Кацы меня не заметят. Ко мне присоединяется Эсмеральда.
– Почему они это делают? – спрашивает она у меня.
– Моя мать всегда говорила, что в жизни, перед лицом угрозы, есть только три варианта поведения: драться, бездействовать, бежать. Раз они не могут драться с крысами и не желают бездействовать, то им остается отводить душу. Даже если от этого страдают их сородичи.
Судя по картине за окном, за пределами зала люди тоже бьются с роботами-кошками.
В который раз я говорю себе, что люди не заслуживают того, чтобы править на этой планете.
Вокруг меня все громче кричат.
Человеческий вид, достигший вершины эволюции, не имеет иной мотивации, кроме самоуничтожения.
– Я не ожидала, что этот спор так быстро примет такой размах.
– Нам-то что делать? – спрашивает черная кошка.
– Сидеть на попе ровно и ждать, пока все уймутся, – отвечаю я.
Внезапно перед нами вырастает Кац.
Не знаю, как запрограммирован искусственный интеллект этого робота-кошки, но очевидно, что Кацам все равно, кто перед ними – живые кошки или люди.
Робот-кошка разевает пасть и наводит ствол своего орудия прямо на меня.
Он целится в меня!
Я закрываю глаза. Раздается выстрел.
Открыв глаза, я вижу лежащую у моих лап Эсмеральду.
Она прыгнула, чтобы предназначенная мне пуля досталась ей.
Кац хочет продолжать стрельбу по мне, но у него иссякли боеприпасы, слышны только щелчки бойка.
Я прыгаю на него и безуспешно пытаюсь вонзить когти в железо. Тогда я яростно впиваюсь зубами в синий глаз Каца, тяну изо всех сил и выдираю из железной глазницы лампочку на проводке. После этого я запускаю лапу в железную черепушку и, не пугаясь града искр, рву оттуда пучки проводов.
Механическое животное замирает на месте, кренится набок.
Я возвращаюсь к Эсмеральде и поднимаю ее с пола.
– Не умирай! – приказываю я ей.
Чувствую, как ее покидает жизненная энергия.
– Не волнуйся, все обойдется, – отвечает она.
Но из уголка ее рта сочится кровь.
– Я ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ УМИРАТЬ!
– Поздно, Бастет! Ты должна царствовать и спасать мир. Ты, одна ты. Знай, что я тебя любила.
Как Пифагор.
Потом, как это принято у кошек, она отползает в сторону и ищет, где спрятаться, чтобы никто не присутствовал при ее агонии.
