С сообщением выступает сам генерал Грант. Мой Третий Глаз обеспечивает меня переводом:
– Операция «Освобожденный Нью-Йорк» вынужденно прекращена ввиду выхода из строя наших танков. Мы проанализировали способ, к которому успешно прибегает неприятель, и поняли, в чем дело. Крысы упорно лезли на танки, кусали металл и в конце концов нащупали наше слабое место – выхлопную трубу. Крысы-камикадзе затыкают ее собственными телами, отчего прерывается удаление отработанных газов дизельных двигателей.
Генерал покашливает и нехотя продолжает:
– Сначала я собирался предложить танкистам и всем вам добраться на десантных баржах до нашего корабля, но согласно только что поступившему донесению крысы-пловцы… гм… весьма ловкие… умудрились влезть на борт по якорным цепям и вывести корабль из строя.
Как же я забыла их предупредить?! Воодушевленная победой, которая казалась безусловной, я упустила из виду этот важнейший момент. Впрочем, не только я.
Я объясняю ситуацию Анжело.
– Затыкать выхлопные трубы телами камикадзе – сильный ход, – отдает должное неприятелю мой котенок. – Честно говоря, я не думал, что они найдут решение.
Генерал Грант желает, тем не менее, сказать что-нибудь позитивное, чтобы не было впечатления, что он сломлен обстоятельствами.
– По крайней мере, здесь мы в безопасности.
Вот болван!
Все сто два представителя и прочие, присутствующие на заседании, с пол-оборота погружаются в уныние. В зале начинают говорить на повышенных тонах. Одни критикуют Хиллари Клинтон за неоправдавшееся доверие к этому горе-вояке, другие упрекают военных в некомпетентности. Белые супрематисты указывают на избыточное количество чернокожих среди солдат. Черные отвечают на оскорбления оскорблениями. В который уже раз люди не находят другого способа снять стресс, кроме взаимного ора.
Генерал Грант требует слова, но не может добиться тишины, поэтому достает пистолет и палит в воздух. В дырку от пыли сыплется известка, зато от грохота выстрела все умолкают.
В зале снова готовы его слушать.
– Я вижу единственный оставшийся выход, – говорит генерал. – Во Вторую мировую войну против немцев мы прибегли к высадке на французское побережье. Эта операция оказалась очень сложной и стоила огромных потерь. Поэтому против японцев мы применили гораздо более радикальное средство – атомную бомбу. По-моему, имея дело с таким многочисленным, сильным и адаптивным противником, придется поступить так же.
Хиллари Клинтон, стоящая рядом с ним, не отвергает с ходу эту идею.
– Как вы представляете себе применение такого оружия, генерал Грант?
– В данный момент это только идея. Заманиваем всех крыс в одно изолированное место – и… От ядерного взрыва погибнут миллионы крыс.
– Как же нам принудить или побудить крыс собраться в определенном месте? – спрашивает Хиллари Клинтон.
– Повторяю, пока что это только идея, предстоит еще проверить ее осуществимость. Думаю, ваши биологи, этологи и химики найдут решение. Предлагаю навскидку: крик крысы во время течки, какой-то их излюбленный запах… Главное – заманить, а уж там…
Его предложения никого не убеждают и не успокаивают. Судя по изображениям на экранах, полчища крыс снова завладевают нью-йоркскими улицами, отчего споры между представителями общин вспыхивают с новой силой. Крики становятся все громче, обмен взаимными обвинениями все безапелляционнее.
У меня впечатление, что после неудачи в войне и трудноосуществимого предложения генерала сплоченность людей ослабевает на глазах.
Откровенно говоря, меня разочаровывают американские военные. Я думала, что техника позволит им продержаться дольше.
Не знаю, как поступаете при приступах уныния вы, а у меня, как я уже говорила, первое побуждение в таких случаях – вылизать себя. Это как отмыться от всего плохого, что могло во мне поселиться.
В самый разгар этой процедуры ко мне подкатывает Буковски.
– Может, займемся любовью? Лучшее средство расслабления!
Зациклился он на этом, что ли? Я гордо молчу, он продолжает:
– Я видел, как ты пила шампанское. Может, хочешь попробовать местный напиток? Мгновенное расслабление! Слыхала про виски?
Я и ухом не веду. Толстый котяра вздыхает.
– Теперь уже ясно, что надежды не осталось, всем нам крышка. А раз так, то почему бы не побаловать себя напоследок? Как твое мнение?
Не на ту напал.
Я ищу Романа. Он засел на пятом этаже, битком набитом компьютерами, получившими выход в Интернет. С их помощью налаживается связь с другими уцелевшими человеческими общинами планеты.
Натали тоже здесь.
Она показывает мне карту с мигающей белой точкой – действующим компьютером.
– Я кое-что нашла, – шепчет она нам.
– Что?
– Бостон.
Сидящая рядом с ней Джессика Нельсон завязывает разговор с бостонцами.
– Я училась в МТИ. Вы тоже оттуда?
– Мы – предприятие «Бостон Дайнемикс».
– Делаете роботов?
– Да, а вы?
– Мы засели в башне Свободы в Нью-Йорке. Это мы перезапустили Интернет. Мы думали, что победили крыс при помощи танков, но эти грызуны нашли средство и против танков. А как уцелели вы?
– Наше спасение – военные роботы. Но нам удается немногое: оборонять наш завод и оставаться в живых.
Джессика хочет продолжать, но связь внезапно прерывается. Как она ни старается ее восстановить, ничего не выходит.
Роман Уэллс просит допустить его к управлению спутником «Оникс». Он меняет несколько параметров орбиты и настраивается на Францию, конкретно на Орсе, но там по-прежнему синяя точка.
– Что ты делаешь? – спрашивает его Натали.
– Вожусь для очистки совести, – бурчит он.
– Ты пытался уже несколько раз. Зачем так упорствовать?
Но он ее не слушает. Завершив настройку, он отправляет сигнал. На этот раз слышен какой-то шум.
– Алло! Кто-нибудь меня слышит? – оживает Роман.
Но среди эфирных помех ничего не разобрать.
У Романа возникает новое предложение:
– Попробуем текстовые сообщения.
На черном экране появляются две буквы: ОК.
– Я профессор Роман Уэллс. Как же я заждался этого контакта! Мы пересекли Атлантику на корабле. Тридцать пять дней – и мы в Америке. Сейчас мы в Нью-Йорке, в небоскребе. Мы думали, что существует эффективный ратицид, но он не дал результата. Против нас миллионы крыс, возглавляемые крысиным царем Аль Капоне, умеющим вызывать у крыс мутации, которые делают их невосприимчивыми к отраве. Мы давили их танками, но они научились выводить из строя танки. Их гораздо больше, чем во Франции. По-моему, их царь очень силен. Что у вас?
