Молодой человек кивнул:
— Поэтому я предлагаю действовать не от лица закона, уважаемый Петр Иванович.
— Но как же иначе? — почти возмутился следователь. На мгновение Василию показалось, что его тот час прикажут арестовать. Но в вопросе следователя слышалось достаточно любопытства, чтобы не отдать приказ сию секунду.
— Я предлагаю шантаж.
— Вы предлагаете шантажировать Руфину Модестовну?
— Именно так. Я встречусь с ней и сообщу ей все то, что рассказал вам. И про убийство пару фраз добавлю, чтобы она не сомневалась, что мне известно абсолютно все. Пригрожу, что пойду к вам. Если, конечно, она не заплатит мне за молчание. И, если она согласится на эту сделку, это станет неопровержимым доказательством того, что она виновна.
— А мне в качестве доказательств вы принесете деньги? — с усмешкой поинтересовался Петр Иванович.
— Насколько я успел понять из болтовни посетителей трактира, Руфина Модестовна скорее глотку мне перегрызет, чем отдаст деньги. Нет, нет, Петр Иванович! Простите, но моя жизнь мне еще пригодится. Поэтому с собой на встречу я возьму двоих полицейских (если вы мне их, конечно, дадите), которые и подтвердят признание Маркизы.
Петр Иванович прикусил губу.
«Кем там в колониях был этот Василий Вениаминович? Секретарем губернатора? Хм… Вот интересно это он на службе такой хитрости выучился или родился с ней уже…» — подумал следователь. Вслух же он только ойкнул, заметив, наконец, что конец баранки окончательно растворился в горячем чае.
— Так вы согласны на мое предложение? — поторопил с ответом Василий.
— Предложение крайне заманчивое. Оно сильно ускорит ход расследования. И я соглашусь с ним, разумеется. Но только скажите мне, любезный Василий Вениаминович, неужели в наших краях настолько скучно, что вы готовы рисковать жизнью, лишь бы покинуть деревню?
Василий вздохнул. Рассказывать правду следователю он не собирался. Оставалось надеяться, что Петра Ивановича устроят общие фразы:
— Просиживая штаны в трактире, я рискую своей жизнью не меньше. Во всяком случае, здоровья день ото дня у меня не прибавляется. К тому же мне, как и любому честному человеку хочется, чтобы настоящий убийца маркиза Романцо был пойман.
Следователь чуть сощурился, словно оценивая искренность человека, говорившего так правильно и красиво. Ничего подозрительного Петр Иванович, очевидно, не заметил, и потому через пару минут Василий вышел из полицейского участка в сопровождении двух бравых молодцев и самого следователя. В конюшне они взяли лошадей и под покровом вступившей в свои права ночи двинулись в сторону имения Руфины Модестовны.
* * *
Руфина Модестовна пришла в гостиную достаточно скоро, учитывая, что время было уже немного за полночь и уважающей себя девушке полагалось уже спать. Одета хозяйка усадьбы была в шелковый домашний халат поверх ночной рубашки. Рыжие волосы собраны в очень скорую прическу, макияжа на лице не было. Все это, безусловно, свидетельствовало о том, что Маркиза уже готовилась ко сну.
Василий встал, когда девушка вошла в дверь. Поклонился. Маркиза в ответ лишь фыркнула. Не говоря ни слова, прошла к резному креслу, стоявшему тут же возле очаровательного столика. Села вполоборота, холеной ручкой взяла со стола бокал с вином и сделала несколько мелких глотков.
— Угощайтесь, — обронила Руфина Модестовна. — А, впрочем, вы, как я вижу, уже выпили.
Василий недовольно поджал уголки губ. Как бы там ни было, слышать из уст этого очаровательного создания замечание о том, что он пьян, было не слишком приятно.
— Так что же у вас за дело такое срочное ко мне? — спросила девушка. — Вы ведь понимаете, что если серьезность его не так высока, как вы уверяли дворецкого, я не оставлю ваш визит без должного внимания.
Маркиза явно намекала на обращение в полицию. Василий бросил быстрый взгляд на плотные задвинутые шторы центрального окна. К счастью для дела, Руфина Модестовна, кажется, не заподозрила, что полиция гораздо ближе от нее, чем можно подумать.
— Вы сказали, что ваше дело — дело жизни и смерти, — продолжила тем временем девушка. — И чья же жизнь в опасности?
— Ваша, — спокойно отозвался Василий.
— Моя? — Маркиза удивилась вполне искренне, но тут же сделала еще пару глотков вина, желая скрыть волнение. — И кто же мне угрожает?
— Вы сами.
Брови девушки взлетели вверх. Она все еще сидела к ночному гостю боком, но взгляд ее не отрывался от его лица и фигуры. Маркиза оценивала его и то, как следовало себя вести во время дальнейшего разговора.
— И как же, по-вашему, я угрожаю себе?
Василий улыбнулся. Он заметил, как побледнела девушка, увидев эту улыбку. Медлить не имело смысла, и молодой человек приступил к рассказу: знакомство с маркизом Романцо, его рассказ о непутевой сестре, его встреча с сестрой в доме князя Олега.
— И когда вы поняли, что брат действительно не остановится, вы схватили нож для бумаг и вонзили его в сердце несчастного маркиза. А потом вышли через террасу, так что никто в доме даже не заподозрил вашего присутствия.
Сын кузнеца замолчал, ожидая реакции и ответных слов хозяйки дома.
— Какая интересная версия событий, — медленно проговорила Маркиза.
Она сидела в той же позе, которую не меняла на протяжении всего монолога гостя. Однако что-то в девушке едва уловимо изменилось. Василий не мог понять, что стало по-другому: хитрый прищур глаз, сомкнутые в тонкую нить губы, руки, сжимающие бокал с вином так, что казалось, тонкое стекло вот-вот лопнет от этого нажима. Но если прежде Руфина Модестовна не вызывала в молодом человеке никаких чувств, кроме жалости. То теперь сыну кузнеца стало не по себе.
Впрочем, спектакль надо было продолжать, и Василий ответил на прежнее замечание Маркизы:
— Правдивая версия событий.
— И у вас есть доказательства? — уточнила Руфина Модестовна.
— Я думаю, что и моих слов будет достаточно следователю, чтобы поподробнее присмотреться к вам. А князю Олегу будет достаточно слухов о вашей дочери, чтобы… Ну, вы понимаете…
Маркиза все прекрасно понимала. Тень недовольства скользнула по ее лицу. Едва отделавшись от брата, мешавшего ее планам, она стала невольной заложницей воли человека, могущего разрушить всю ее жизнь.
— Чего вы хотите? Денег?
— Совершенно верно. Скажем, тысяч пять меня бы вполне устроили. За границей на эти деньги можно прожить всю жизнь, ни в чем себе не отказывая.
— Я дам вам три и позволю без проблем убраться отсюда, — решительно заявила Маркиза.
Василий ухмыльнулся правым уголком рта. Руфина Модестовна, конечно, шутила. Ведь не могла же она, в самом деле, не понимать, что даже пять тысяч в сложившейся ситуации — это крайне мало, и ночной гость делает ей одолжение.
