– Я люблю ее.
Три простых слова, содержащие в себе глубинный вечный смысл. Слова, которые многие боятся произносить вслух, словно после этого перевернется мир. Как легко они дались сейчас Денису, и наконец-то спала завеса с глаз. На протяжении нескольких лет его преследовало видение, в котором он видел девушку без лица. Не знал, кто она, но упорно ждал ее, считал своей судьбой. Что если она оказалась бы не Кирой и приехала бы к нему чуть раньше Киры или чуть позже? Неужели тогда он не полюбил бы эту малявку, которую и сейчас видел сидящей на асфальте перед школой с разбитыми коленками? Да нет же! Не полюбить ее у него не получилось бы, потому что произошло все вопреки его воле и желанию, просто потому, что должно было произойти.
А Балма смотрел на него так, словно мог читать его мысли. И в глазах старшего друга и наставника Денис сейчас читал всю мудрость мира. Вот что он хотел ему показать, на примере и опыте, без подсказок и лишних слов – что никакие видения не сравняться с жизнь. А она порой любит вносить коррективы, которым ты или подчиняешься, или расхлебываешь всю оставшуюся жизнь плоды своего упрямства.
На обратном пути Денис заехал на цветочный базар. И тут он столкнулся с проблемой – какие цветы любит Кира? Понятия не имел, даже примерно не догадывался. В тени небольшого павильона мысли его принялись усиленно работать. Но чем дольше думал, тем в большую растерянность погружался. В итоге плюнул и купил цветы на собственный вкус. Ну вот понравились ему больше всего белые пушистые пионы. Бархатные, как просветила цветочница. С огромным букетом белых пионов Денис и прибыл домой. А на поляне его встретил Ганс вопросом:
– Будешь делать предложение?
– Типа того, – уклончиво ответил Денис и собирался скрыться в доме, но немец вдруг преградил ему путь.
– Никаких «типа того», понял? – грозно уставился тот на него. – С Кирюхой так нельзя. Или ты любишь ее, или валишь на все четыре стороны!
– Вообще-то, это мой дом, – рассмеялся Денис. – С какого перепугу я буду валить из него?
– Это я образно, – отмахнулся Ганс. – Но ты понял, о чем я? – вновь нахмурился.
– Ганс, отвали! Я и без тебя знаю, как с ней можно, а как нельзя. И пусти уже, пока у меня рука не отвалилась под такой тяжестью!
Кира еще спала. И это понятно, полночи он ей не давал уснуть, все никак не мог ею насытиться. А потом еще и разговорами замучил.
Денис какое-то время стоял над ней, любовался нежным личиком и недоумевал, как можно ждать фантома и не замечать очевидного. А потом он испугался, что если она не ответит ему взаимностью? Большего надумать не успел – Кира распахнула глаза.
***
Иногда нам снятся сны, в которых вроде и ничего особенного не происходит, кроме чередующихся событий – отражений реальной жизни, что было недавно или могло бы быть… Но почему-то после таких снов душа поет, и ты просыпаешься в приподнятом настроении.
Именно такой сон приснился Кире перед самым пробуждением. Они сидели с сестрой на их маленькой кухоньке и завтракали. Все как обычно, как в тысячное утро совместного проживания в одной квартире. И вдруг дверь в кухню распахивается, и входит Денис. Улыбается, светя ямочками на щеках, и протягивает ей букет ее любимых цветов – белых пионов. В точности таких, как растут у них на даче. Их еще в народе называют махровыми. И каким-то чудом во сне Кира даже умудряется уловить их тонкий и ни с чем несравнимый аромат.
Она даже немного расстроилась, когда чуть раньше чем проснулась поняла, что это всего лишь сон. А потом она увидела цветы, что каким-то чудом из сна перескочили в реальность. А за цветами в точности так же, как во сне, стоял и улыбался Денис. Он выглядел немного смущенным, но очень счастливым. И Кира, сама не зная почему, разволновалась не на шутку.
– Что случилось? – ляпнула невпопад и резко села в кровати.
– Случилось страшное, – традиционно громко рассмеялся Денис. Как же громко он смеется. С утра, так это даже не громко, а громогласно. – Я впервые вижу тебя растрепанной и заспанной. Похожа на взъерошенную птичку, если честно.
Блин! Точно! Ведь в момент пробуждения он еще ни разу ее не видел. Как же Кире стало стыдно, что ничего лучше не придумала, как спрятаться под одеялом. Там уже принялась размышлять. Интересно, прятаться, когда он ее уже увидел, глупо или сойдет?
– Кто-кто в теремочке живет? Кто-кто в невысоком живет? – приподнял Денис край одеяла и заглянул в образовавшуюся щель. – Кир, ну ты чего? – протянул, когда она попыталась снова спрятаться. – Я к тебе с цветами, а ты… Эх, женщины!
Она почувствовала, как матрас прогнулся под тяжестью его тела. Так пионы ей не привиделись со сна? И он принес их ей?! Понимание ошеломило настолько, что она и сама не заметила, как выбралась из-под одеяла.
– Это мне? – протянула руку к цветам, на что Денис радостно отреагировал и вручил ей тяжеленный букет.
Впрочем, тяжести его Кира даже не ощутила, прижав букет к себе и вдыхая свежий бодрящий аромат с блаженной улыбкой на губах.
– Обожаю пионы!
– Правда?! – Денис выглядел ошеломленным. – А я понятия не имел, какие цветы ты любишь и взял те, что приглянулись самому.
– Значит, вкусы у нас схожие, – подарила Кира ему смущенную улыбку. – А в честь чего цветы? Прощальный подарок?
Сердце екнуло и едва не перестало биться от этих слов. Но она должна была сказать это вслух. Так проще ей самой, но далеко не легче. Даже тяжелее. Потому что именно сейчас она прониклась мыслью, что уезжает уже завтра.
– Дай сюда, – забрал у нее Денис букет и водрузил тот на тумбочку. – Иди сюда, – сдернул ее с насиженного места и устроил на своих коленях.
Разрешите опустить тот факт, что руки его не бездействовали и уже вовсю ласкали изголодавшееся за ночь по ласке тело Киры. Гораздо важнее было то, что говорил он при этом.
– Ты маленькая храбрая девочка, которая стойко переносит все жизненные неурядицы. Осиротела, но нашла в себе силы жить дальше и вырасти человеком с большой душой. Столкнулась с трудностями интимного характера, набралась смелости и поперлась к черту на куличики, к долбанному экстрасенсу, что не видит дальше своего носа. Но больше всего в тебе меня знаешь что восхищает?
– Что? – Кира смотрела на него во все глаза, не понимая, к чему он клонит, но боясь пропустить хоть слово.
– То, как ты умеешь терпеть боль, – улыбнулся он и легко поцеловал ее губы. Даже невесомо, тогда как хотелось, чтобы сделал это он по-другому. – Когда ты напомнила мне тот случай, в школьном дворе, я вдруг увидел в тебе ту маленькую девочку. И сейчас иногда, когда смотрю на тебя, тоже вижу ее. Так вот, малыш, – голос его зазвучал торжественно, и Кира вдруг внутренне сжалась в комок. – Конечно, я не влюбился в тебя тогда. Ну кто влюбляется в голенастых и большеглазых малолеток, сама посуди. Зато я сделал это сейчас, причем раньше, чем понял это. Тьфу, дерьмовое признание получается! – скривился вдруг Денис. – Дерьмовое и пафосное. И если ты сейчас пошлешь меня, я пойму и умру от разбитого сердца.
