Не сбылось. Кожа если и покраснела, то совсем чуть-чуть, да и то оттенок уже темнел на глазах. Ну а боль она потерпит, скоро все должно пройти.
В комнате было тепло от обогревателя, а вот выйдя на веранду в одной сорочке, Кира сразу же замерзла. Солнце только показало самый краешек из-за гор. Хоть он и ослепительно блестел, но пока еще не согревал. Самые верхушки тонули в тумане, и казалось, что небо лежит на них. И редкие солнечные лучи скользили по неровным поверхностям, освещая и согревая их.
Красота захватывала и даже холод не мог прогнать Киру с веранды. Зато это чуть не сделал голос Дениса.
– Доброе утро. А ты ранняя… Очаровательная ночнушка, – перегнулся он через перегородку между соседними верандами и показал большой палец.
Ночнушка? Вот же черт! Сорочка!.. Она же с кружевным верхом, сквозь который все видно. Кира обхватила себя руками в попытке прикрыться, ожидая издевательского смеха. Но Денис снова повел себя странно и непредсказуемо.
– Зачем закрываешься, когда там все очень красиво?
– Не могу же я только поэтому всем показываться, – смущенно проговорила Кира.
– Убери руки, – вкрадчиво проговорил он. – Ты немного замерзла, и твои соски отреагировали на это, затвердев, топорща легкую ткань. Это выглядит великолепно. Покажи мне…
– Еще чего! – фыркнула Кира и развернулась, чтобы уйти. К тому же, она, действительно, замерзла.
Но Денис оказался проворнее. О том, что он сделал и как рисковал, она боялась даже думать. А он, не долго думая, перемахнул со своей веранды на ее.
– Да стой же ты! – хватил он ее за руку, не успела Кира шмыгнуть за дверь.
– Денис, я замерзла, – рассудительно проговорила она, вновь прикрываясь руками, обхватывая себя покрепче.
Утренняя стужа проникала под кожу, подбираясь к внутренностям. Сам Денис был одет в спортивные штаны и майку. И кажется, он совершенно не мерз.
– Расслабься. Позволь воздуху касаться тебя, но не студить. Высвободи свою внутреннюю энергию, что защитит тебя от холода, – он взял ее руки и силой развел в стороны. – Не зажимайся, Кира, – тихо проговорил, скользя взглядом по ее груди, что теперь уже реагировала на его близость и внимание, а не на холод. Соски напряглись до такой степени, что их уже покалывало.
Руки Киры безвольно упали, когда Денис выпустил их. Он же обхватил ее по бокам от груди и прикоснулся большими пальцами к соскам.
– Что ты делаешь? – пробормотала Кира, но даже не шевельнулась.
– Пробуждаю твою чувственность, малышка. Считай это частью исцеления.
Пальцы его принялись гладить соски, легко касаясь их, заставляя топорщиться еще сильнее.
– Твоя грудь практически идеальна, а легкое невесомое кружево, которое скрывает ровно столько, чтобы будить фантазии, подчеркивает ее красоту, – пальцы его сместились с сосков и принялись обводить полушария груди. – Мне хочется сорвать с тебя эту преграду, чтобы прикоснуться к твоей бархатистой коже. Но я не этот легкий ветерок, что обдувает тебя и не стесняется проникать под одежду. Чувствуешь ты его? – вновь прикоснулся он к соскам, а грудь заключил в ладони, согревая.
Кира с ума сходила от его близости, прикосновений, слов. Ей хотелось оттолкнуть его и сбежать подальше, но еще сильнее она сгорала от желания более откровенных прикосновений. Она уже не замечала холода. Ей даже стало жарко, словно жар тела Дениса, что стоял практически вплотную к ней, передался и ей. И внизу уже все сочилось, в точности как вчера вечером, под звездным небом.
В голову лезли странные мысли. Она представляла себя в постели с Денисом, как он проникает в нее, не встречая трения. А ведь такого практически не случалось с ней раньше. В те редкие случаи, когда с парнями у нее дело доходило до интима, то начиналось все почти что на сухую, и лишь потом выделялась смазка.
– У тебя есть красивое платье? Вечернее? – неожиданно спросил Денис, не переставая ласкать ее грудь.
– Платье? – переспросила Кира, пытаясь вникнуть в смысл вопроса и прошерстить мысленно свой гардероб. Таня уговаривала ее взять с собой такое, но Кира обсмеяла сестру и сказала, что в горах то ей вряд ли понадобится. Теперь она об этом пожалела. – Нет.
– Тогда купи сегодня.
– Зачем?
– Вечером оно тебе понадобится. И вот тебе домашнее задание – понять, для чего тебе нужно платье. Постарайся, чтобы ты выглядела в нем сексуально, но не вульгарно. В поселке, конечно, нет брендовых магазинов, но думаю, что и там ты найдешь себе что-нибудь подходящее, – он убрал руки от ее груди и отошел на шаг. Кира рискнула посмотреть на него и поняла, что взгляд его все еще прикован к ее телу, что теперь он рассматривает не только грудь, но всю ее, словно прикидывая что-то. – У меня сегодня смена в больнице. Освобожусь к шести. К этому времени ты должна быть готова.
– К чему?
– Узнаешь, – лукаво улыбнулся Денис и скрылся в ее комнате.
Когда туда вернулась Кира, экстрасенса уже и след простыл.
***
Денис приглушенно чертыхнулся, когда понял, что едва не запорол отвар, сыпанув туда не тот ингредиент, отвлекаясь на мысли о Кире. Благо вовремя опомнился, варить все по новой было некогда. Он уже и так опаздывал на смену, а завотделением не прощал такое своим хирургам. Да и с утра обход, как ни крути, к нему он должен успеть обязательно. А перед обходом летучка… Ну и отвар уже готов. Настоится у Ганса, к которому еще нужно забежать и дать рекомендации. Это уже Денис проделал все быстро, не обращая внимания на ворчания клиента.
Всю дорогу до клиники Денис не переставал думать о пациентке. Вот ведь свалилась она ему как снег на голову. И ни когда-нибудь, а в понедельник, когда обычно он и начинает работать с новыми клиентами. Как специально подстроила все. А может так и есть? Ну ведь не может же она не знать, в самом деле, что очередь к нему расписана на полгода вперед. Или может?
Эта Кира ему то казалась наивной сверх меры, особенно когда смотрел в ее широко распахнутые глаза. А временами он подозревал ее во всех смертных грехах, как вот сейчас. Уж не одна ли она из тех охотниц, от которых он когда-то сбежал в горы, еще раньше, чем полюбил эти исполины всем сердцем. Тогда он знал про них так мало, всему пришлось учится на месте, пока шло строительство дома, в котором он сам принимал активное участие. А теперь без гор он не представляет себе жизни. Они нужны ему с утра и вечером, сутки напролет, зимой и летом, всегда, одним словом.
И все же, кто она такая? И почему каждый раз, когда она оказывается рядом, он словно не находит себе места, перестает быть самим собой. Ее хочется трогать, смущать. Подкалывать. Она очаровательно краснеет, особенно когда злится. Она его частенько возбуждает, да так, что с трудом контролирует себя. Вот и отступает от правил, не в силах удержаться от поцелуя. Да и с такой проблемой, как у нее, к нему никто еще не обращался. А ей удалось поставить его в тупик. Одной чисткой ауры не пробудешь чувственность. Это ж надо – вбила себе в голову, что фригидна! Только потому что попадались ей зеленые сопливые юнцы, которые о женщинах знаю не больше, чем вон тот пес на стоянке.
