– Доброе утро! – поприветствовала я дочь хозяйки. Не ответив, Лирма села в карету. За ней последовала дона Солан, а затем – я.
Послышался свист кнута, затем скрип колес. Карета медленно тронулась с места. Глядя в окно, я усердно махала Рухиму и Заре, пока те не исчезли за поворотом.
Постоялый двор остался позади. В моей жизни открылась новая страница.
Глава 14
Поездка оказалась очень скучной. Карету медленно продвигалась вперед по разбитым дорогам, иногда застревая в грязи. Порой приходилось ждать, пока слуги доны Солан и случайные крестьяне не вытащат экипаж. Однажды слетело колесо, из-за чего нам пришлось потерять полдня.
Почти всё время моросил мелкий дождь, превращая и без того не слишком яркий пейзаж за окном в нечто серое и непривлекательное. Отодвинув в сторону занавеску, я видела то луга, тянувшиеся по обе стороны дороги, то мелкую речушку, бежавшую по камням, то негустой лес. Встречавшиеся по пути люди, в основном, крестьяне, провожали экипаж доны Солан равнодушными взглядами.
Я с тоской вспоминала, как раньше путешествовала. Быстро, легко, и, главное, с комфортом. А здесь – ни смартфона, ни ноутбука, и даже скучной книжки. Сиди, смотри в окно и прислушивайся к редким беседам доны Солан и её дочери.
Меня они разговорами не удостаивали. Я не обижалась, понимая, что для высокородных дам прислуга – что-то вроде мягкой подушки: занимает место в карете и порой может пригодиться. Но не живой человек со своими мыслями и желаниями.
Впрочем, старшая дона Солан относилась ко мне неплохо. В отличие от Рувельта, не гнушавшегося избивать слуг и державшего их впроголодь, женщина в первой же деревне, где мы остановились, вручила мне тяжелый кошелек. На мой вопросительный взгляд она ответила, что мне неплохо бы купить одежду: новые платья, плащ, удобные туфли.
– Теперь ты служишь дому Солан, милочка, – заметила хозяйка, не глядя на меня, – горничная моей дочери не может выглядеть, как оборванка.
Вот и думай, то ли наградила, то ли обидела? Но я не стала задумываться над этим. То, что в моем мире звучало оскорбительно, в этом было в порядке вещей.
В отличие от матери, Лирма Солан держалась холодно. Я не сразу это заметила: девушка отлично владела собой, не позволяя презрительных взглядов или капризов. Она не заставляла перестилать её постель, или заново укладывать волосы, не злилась, когда на кухне постоялого двора не было её любимого блюда.
Но однажды, когда я у окна штопала порвавшееся кружево на платье, Лирма вдруг резко поднялась с кровати. Она села за туалетный столик, осторожно откинула с лица вуаль. И долго смотрела на свое отражение, пока её глаза не наполнились слезами.
– Почему… – повторяла она. – За что такая несправедливость?
Они прижала к щеке шелковый платок, будто пытаясь оттереть пятнышки, уродующие её красоту. Я сидела тихо, не представляя, что делать дальше: подождать, пока Лирма успокоиться, или выйти в коридор, сделав вид, что ничего не заметила.
Половица скрипнула под моей ногой, заставив дочь хозяйки обернуться.
– А, ты здесь, – её взгляд буквально обжег меня ненавистью, – решила взглянуть на уродину? И, как, нравится?
– Дона, вы напрасно так думаете. Но, если вам неприятно, я немедленно уйду.
Дверь с гулким стуком захлопнулась за мной. Спустя мгновение об неё ударилось что-то тяжелое.
Я только вздохнула, понимая, что Лирма ненавидит меня за молодость и красоту. Неважно, что я никак не виновата в её уродстве, просто больно каждый день видеть девушку, которой в плане внешности повезло больше.
«Наверное, я не смогу работать у Солан, – думала я, спускаясь по лестнице, – Лирма избавиться от меня сразу же, как мы приедем в столицу».
Я медленно пила уже третью чашку травяного настоя, когда послышался шорох шелкового платья, и к моему столу подошла дона Солан.
– Думаю, нам надо поговорить, Айрин.
Склонив голову, я ждала, что женщина скажет, что больше не нуждается в моих услугах. Или её дочь хочет, чтобы она меня уволила.
Но дона Солан поступила иначе. Сначала она поставила на стол маленькую пирамидку из голубого камня.
– Не хочу, чтобы нас подслушали. Скажи, Айрин, тебя не удивило лицо моей дочери?
– Удивило, дона, – ровным голосом ответила я. – Но, я никому об этом не рассказывала.
– Знаю, – женщина постучала по столу тонкими, унизанными кольцами, пальцами. – Я знаю, что ты держишь данное слово, но речь не об этом. Я хочу тебе рассказать о Лирме, о том, какой она была раньше.
Повисла пауза. Дона Солан смотрела куда-то в сторону, не замечая моего удивления. Почему она вообще решила поговорить со служанкой? Ей не всё равно, что думают о ней и её дочери?
– Я – вдова, мой муж умер несколько лет назад, – начала Солан. – Лирма – моя единственная дочь и наследница. С детства она удивляла окружающих не только умом, но и редкой красотой. Люди оборачивались ей вслед. Синие глаза, нежная кожа, облако золотистых волос…
Женщина слабо улыбнулась, вспоминая прошлое.
– Я мечтала о том, как поеду с ней в столицу, чтобы представить ко двору. Моя девочка будет выбирать среди самых знатных и богатых людей Луссора. Возможно, даже один из принцев обратит на неё внимание. Открою тайну – Лирма с пятнадцати лет была влюблена в одного из наших правителей-драконов…
– Драконов? – глупо повторила я. Каких еще драконов?
Дона Солан приподняла тонкие брови:
– Разве ты не знала, что наши правители – могущественные маги и имеют вторую сущность? Они могут превращаться в драконов.
Разумеется, я об этом не знала. На постоялом дворе Рувельта некому было обсуждать правителей Луссора. Да я бы и не поверила, что кто-то способен превращаться в монстра из древних легенд. Кстати, а почему правителей – двое?
– Лирму ждало блестящее будущее, – продолжила Солан. – Но всё рухнуло после первого осеннего бала во дворце наместника.
Моя дочь затмила всех признанных красавиц. Все мужчины – от безусых мальчишек до почтенных отцов семейств – склонились перед ней. Но женщины… Они возненавидели Лирму, когда их женихи и мужья кинулись ухаживать за ней. Было бесполезно объяснять, что никто из мужчин Лирме не нужен. Она мечтала только о принце…
При этих словах мое сердце словно кольнула острая игла. Я не могла понять, почему? Какое мне дело до Лирмы и неизвестного принца?
– Тогда я совершила ошибку. Мне следовало сразу увезти Лирму в поместье, все равно она не собиралась выходить замуж ни за кого из поклонников. Но дочери так понравился город – модные лавки, театр, походы в гости – что я не решилась ей отказать.
С каждым днем в нашем доме увеличивалось количество цветов и подарков. Большинство из них, особенно драгоценности, приходилось возвращать. А сколько брачных предложений я выслушала, с трудом успевая сочинять вежливые отказы. Даже наместник отвернулся от любовницы, на которой собирался жениться, и сделал предложение Лирме.
