– У меня были и более заманчивые предложения. – Его голос был нежным, ласковым.
– И будут снова, я уверена, – заверила Дана. – Но не от меня. Что бы ты ни говорил ранее, ты не можешь ожидать этого от меня.
– Я предполагал, что мне понадобится терпение. Кажется, я был прав. – Зак откинулся на спинку стула. – Я выпью кофе, а затем доделаю кое‑какие дела перед поездкой. Я присоединюсь к тебе через сорок пять минут. Так будет удобно?
– Разумеется, – сказала она и встала из‑за стола.
Глава 12
Постель была разобрана, и Дана увидела, что ее новая ночная сорочка скромно лежит на одеяле.
Она быстро приняла ванну, надела сорочку и вернулась в спальню, где села перед туалетным столиком, чтобы расчесать волосы.
Когда она положила щетку на стол, услышала, что Зак в своей гардеробной, и встала, повернувшись к нему лицом. Руки были плотно прижаты к бокам, а тело так напряглось, что она стала похожа на статую.
Зак остановился в дверях, и они довольно долго смотрели друг на друга. Затем, резко выдохнув, он подошел к кровати и, сбросив с себя халат, который оказался его единственной одеждой, скользнул под одеяло.
– Если ты собираешься простоять там всю ночь, как какая‑то девственница‑мученица, то это твой выбор. Я же намерен немного поспать. – И, повернувшись на бок, Зак погасил лампу на своей прикроватной тумбочке.
Постояв некоторое время на месте, Дана подумала, что она выглядит довольно глупо, и, неохотно дойдя до кровати, выключила свою лампу и забралась под одеяло. Она лежала на спине, вся напряженная, так далеко от Зака, как только это было возможно, глядя в потолок и ожидая, что он сейчас прикоснется к ней.
Минуты текли, и казалось, прошла уже вечность, когда она изумленно поняла, что этого сегодня не случится. Его глубокое и ровное дыхание говорило, что он и правда намерен этой ночью спать. Дана расслабилась и легла поудобнее – на кровати такого размера легко сделать вид, что ты одна.
Она подумала, что завтра он уедет и у нее будет несколько недель, чтобы придумать какую‑нибудь стратегию. Как справиться с этой полужизнью, на которую она подписалась.
Но и Зак сделал то же самое. Может, он уже пожалел о своем решении, поэтому сейчас соблюдает дистанцию, чтобы ошибка не превратилась в катастрофу.
Если они не станут заниматься сексом, то их брак, она была почти уверена в этом, можно будет аннулировать до того, как его существование станет достоянием общественности.
Дана беспокойно пошевелилась, но тут же замерла, стараясь не потревожить его.
Мысленно Дана вернулась в ту теплую ночь, которая была несколько лет назад. В темноту и магию его поцелуев, его прикосновений. Она вспомнила, как оборка на его накрахмаленной рубашке терлась о ее обнаженную кожу, и, подняв руки к груди, почувствовала, как затвердели ее соски.
Она представила, что в этот раз в темноте ночи она расстегивает его рубашку, ремень и брюки. Что она касается его кожи, изучая ее кончиками пальцев, чувствуя, как его тело напрягается под ее прикосновениями.
Конечно, тогда она была слишком неопытна и застенчива, чтобы позволить себе делать такие вещи. Но и сейчас для нее это были неизведанные воды. Она была все так же неопытна.
Та ночь дала ей понять, какие чувства она испытывает, и если сейчас она позволит себе отдаться на волю этих чувств, то потеряет себя. Не в силах будет скрыть, что чувствует и чего хочет. Быть здесь, рядом с ним, и достаточно только протянуть руку…
Но вместо этого она поднесла руку ко рту и стала ее кусать. Стараясь заменить одну боль другой. Вот только раны на коже затянутся, а внутренняя боль останется с ней навсегда.
Но как она могла добровольно отдать себя человеку, который фактически купил ее для секса и которому все равно, что вместе с телом она отдаст ему свою душу и сердце? Пожалуй, он достаточно циничен, чтобы найти это забавным.
Гораздо лучше и безопаснее выполнять только то, что прописано в их контракте. Она не забыла насмешливое заявление Адама, что, как только Зак добивается женщины, она становится ему неинтересна, и он уходит.
«Прекрати, – убеждала она себя отчаянно, – если не можешь спать, тогда займись чем‑то полезным. Подумай о комнатах, которые нуждаются в ремонте. Зайди в каждую, подумай о краске и разработай примерный план работ».
Но вместо этого она оказалась в пустом коридоре, без окон, стены, потолок и пол выкрашены белой краской. Она побежала к двери в конце коридора, отчаянно ища хоть какой‑то цвет, жизнь, хоть что‑то. Дверь тоже исчезла, и Дана опустилась на пол и закрыла глаза, ослепленная этим светом.
Когда она через минуту открыла их снова, то была уже не в коридоре, а в кровати. В комнате стоял полумрак раннего утра.
И более того, за ночь она каким‑то образом переместилась на ту часть кровати, где спал Зак, и теперь лежала, уютно устроившись у него под боком. Одна его рука обнимала ее, другая – лежала на ее бедре, а ее голова покоилась на его груди.
Как это произошло? Не стоит сейчас размышлять об этом, она позаботится об этом попозже.
Сейчас же ей надо было постараться выбраться из его объятий, прежде чем Зак проснется.
Кусая губу, она осторожно сняла его руку со своего бедра, но, когда стала отползать на свою половину кровати, Зак пошевелился, пробормотал что‑то невнятное, открыл глаза и посмотрел на нее. Мгновение была пауза, а потом он сказал:
– Buongiorno.
– Прости. Я не хотела тебя разбудить.
– Охотно верю. – В его голосе была нотка веселья. – И нет необходимости извиняться. Я совсем не против…
– Да, конечно, – залепетала она. – У тебя скоро самолет, да и у меня много дел. Раннее начало, это неплохо.
– Дорогая, – мягко произнес он, – это не то, что я имел в виду, и ты это знаешь.
И прежде чем Дана смогла придумать оправдание или протест, Зак мягко и неумолимо притянул ее к себе. Долгое время он смотрел на нее, изучая. Потом он поднял руку, убрал волосы с ее лица и провел пальцами по щеке и полураскрытым губам.
Каждая клеточка в ее теле отреагировала на его прикосновения. Волоски на ее руках приподнялись. И вместе с тем пришел страх, что сейчас она может выдать себя, свой секрет.
Дана нашла в себе силы и заговорила:
– Пожалуйста, не могли бы мы подождать? Пока ты не вернешься из своей поездки? Дай мне время, чтобы привыкнуть ко всему.
– А ты не думала, что семи лет достаточно?
Зак откинул одеяло, и она сразу напряглась, как сжатая пружина, ожидая, когда же он прикоснется к ней, поцелует, и всего остального, что неизбежно наступит.
Дана закрыла глаза, боясь того, что может увидеть в его лице. Триумф, похоть, холодную решимость. Невыносимые вещи.
