Хелен глубоко вздохнула и закрыла глаза. Легкая улыбка играла на ее губах. Он поцеловал ее, и они опять заснули, Проснулся лорд Бичем оттого, что замерз. Наступили сумерки. Он медленно приподнялся, натянул панталоны и надел туфли. И долго стоял над Хелен, прислушиваясь к ее ровному дыханию, глядя на эти великолепные ноги, забрызганные белыми потеками его семени. Небывалые доселе чувства обуревали Спенсера с такой силой, что он застонал. Он не просил от судьбы ничего подобного. Жизнь его до сих пор была идеальной. Ну разумеется, так и должно быть. Он сделал все, чтобы существование его было приятным, и проводил дни в забавах и развлечениях. Он не был ни злобным, ни мелочным, просто его мало что интересовало помимо собственных удобств.
Спенсер посмотрел на Хелен. Она хотела, чтобы он стал ее партнером. Жаждала найти эту проклятую лампу больше всего на свете, и уж конечно, куда больше, чем хочет его, если не считать тех моментов, когда стоило им прикоснуться друг к другу, как небо рушилось и разражался настоящий ураган.
Он положил ладонь на ее бедро. Хелен нехотя приоткрыла глаза, но не шевельнулась. Только приподняла уголки губ в улыбке.
— Я так и не побывала наверху.
Спенсер в отчаянии ощутил, как его плоть начинает восставать.
— В следующий раз. Обещаю. Клянусь.
— Это уж слишком. Так дальше продолжаться не может, — возразила она.
Он и сам был того же мнения, понимая всю невероятность происходящего. Что за непонятную тягу он испытывает к этой женщине, настолько непохожей на всех его остальных любовниц? Отчего, услышав эти слова из ее уст, он неожиданно взорвался?
Вскочив как ужаленный, он выпрямился и голосом холоднее соблазнительного мороженого от Гюнтера изрек:
— Ты сама не знаешь, о чем говоришь. Это должно и будет продолжаться. Позже мы придумаем, как ввести наши отношения в нормальное русло. Обещаю, что в следующий раз ты будешь наверху.
Хелен нахмурилась и склонила голову набок, рассматривая его сквозь ресницы. Потом села и осмотрела себя.
— Я совсем мокрая от твоего семени, — бесстрастно заметила она.
— Да… — пробормотал он и, протянув ей платок, отвернулся и подошел к узкому арочному входу в беседку.
— Завтра я верну платок.
— Обязательно. Думаю, он тебе еще понадобится.
Ничего не ответив, она спустилась со ступеней беседки и медленно пошла по широкому газону к боковой двери дома. Спенсер долго смотрел ей вслед. Сначала шаги Хелен были неровными, спотыкающимися — очевидно, она нетвердо держалась на ногах после непривычного напряжения, которому он ее подверг. Спенсер улыбнулся. Эта горячая, независимая женщина борется с ним, доказывая, что ничем его не хуже. Старается сохранить достоинство. Так больше не может продолжаться. Черта с два!
В этот момент он осознал, что и сам больше не владеет ситуацией.
Да, он охвачен вожделением, неудержимым сладострастием, подобного которому до сих пор не ведал. Может, все дело в этом? Странный приступ похоти, пусть и необычайно сильной, способной в два счета поставить мужчину на колени или просто довести его до преждевременной гибели из-за невоздержанности.
Нет, нужно хорошенько призадуматься. Если она рядом, он не способен здраво мыслить и мечтает только об одном: брать ее снова и снова. Но если собраться, он еще сумеет прийти к выводам, которые изменят всю его жизнь.
Как ни удивительно, мысль о женитьбе впервые не ужаснула его, не заморозила кровь в жилах. Ему тридцать три. К этому времени жизнь давно должна была войти в привычное русло, но, слава Богу, этого не случилось. А теперь судьба подкралась неслышно и врезала ему промеж глаз.
Но теперь он был готов встретить все, что она ему приготовила. Смириться с тем, что случилось между ним и Хелен. Он просто не мог мыслить здраво, стоило ей появиться рядом. Видеть Хелен, слышать ее, смотреть на нее было выше его сил. Он мгновенно терял голову и думал лишь о том, чтобы оказаться в ней, дождаться, пока она завопит от восторга, выкрикнет его имя, начнет содрогаться под ним. Ах это наслаждение, ослепительное, неистовое, исступленное наслаждение! Опять он теряет голову, лишь представив ее томный взгляд и роскошное тело!
После того как рыдающий безутешный Флок, не желавший смириться с потерей Тини, и лорд Прит удалились на вечернюю прогулку. Спенсер сказал притихшей Хелен:
— Завтра я возвращаюсь в Лондон. Нужно съездить в Британский музей и поговорить со знакомыми учеными.
Ей это не понравилось, он ясно видел. Но что именно? Их разлука?
На сердце у Спенсера стало тепло.
— Я бы не хотела выпускать свиток из виду, — заметила она, и все внутри у него тревожно сжалось. Проклятый свиток!
— Я сделаю копию, — пообещал он холодно.
— Ты мой партнер. Я не хочу выпускать из виду и тебя.
Партнер. Не тот человек, которому она добровольно отдалась девять раз за три дня.
Спенсер буквально лопался от ярости. Он сам не понял, как набросился на нее и принялся трясти. Правда, это не слишком ему удавалось, поскольку они были одного роста, но Хелен не сопротивлялась и безучастно позволяла делать с собой все что угодно.
— Ты не доверяешь мне, верно?
— Я не настолько хорошо тебя знаю.
— Будь ты проклята! Отдалась мне девять раз за три дня! — Как чудесно иметь право бросить ей это в лицо! — Значит, ты меня не знаешь? Иисусе, Хелен, ты успела изучить меня вдоль и поперек! И все же боишься, что я украду этот злосчастный свиток и пущусь на поиски один?
— Просто ты человек страстный и вполне оправдываешь свою репутацию. Как партнер ты вел себя почти идеально. Пока.
— И что же?
Хелен покачала головой;
— Это крайне важно для меня, лорд Бичем.
«Важнее меня?» — чуть не вырвалось у него, но он плотно сжал губы и оставил ее. Ушел, не оглядываясь, и целый час старательно копировал свиток. Потом снова смазал его, разгладил потрескавшиеся места и осторожно прикрыл тряпочкой. На лестнице он встретил Хелен.
— Так ты хочешь, чтобы я захватил в Лондон копию?
Она молча кивнула.
Лорд Бичем покинул Шагборо-Холл в шесть утра, взяв с собой вещи и Неттла, и быстро скрылся за опустившейся на дорогу влажной туманной дымкой.
Глава 16
— Я слышал, что вы подолгу совещаетесь с преподобным Матерсом, — заметил преподобный Олдер лорду Бичему, встретив его на Сент-Джеймс-стрит две недели спустя под окнами клуба «Уайте». Опасливо оглянувшись, словно боясь, чтобы их не подслушали, он наклонился ближе. Бичема обдало жарким возбужденным дыханием. Он поднял брови. Ему не приходилось видеть преподобного Олдера таким взволнованным. Черт, да у него прямо-таки вид заговорщика! Что происходит? — Не расстраивайся, мой мальчик. Старый Болван Матеро, брат преподобного, разболтал мне о твоей находке, древнем свитке, написанном на пехлеви, в котором говорится о старом волшебстве. Просто поразительно!
