Она расплакалась от нахлынувших ощущений. И захотела убедить себя, что он будет ее мужчиной не только на эти несколько недель, а всегда.
Он развернул Мелинду к себе лицом и смахнул ее слезы большими пальцами.
– Ох, детка, не плачь.
Она кивнула и прижалась лицом к его груди.
И тут до нее дошло, что она по‑настоящему влюбилась в Слэйда Бартелли.
Какое‑то время ей удавалось притворяться, что это не так. Она стремилась к тому, чтобы он стал ее женихом не ради спасения от папарацци, а из желания провести с ней остаток своей жизни.
– Каждый раз, когда я пытаюсь сделать что‑то лучше, я все порчу, – сказал Слэйд то ли с сожалением, то ли с отвращением.
– Нет. Ты всегда был честен со мной, – призналась Мелинда.
– Почему‑то мне от этого не легче, – ответил он. – Мне не по себе, когда ты плачешь.
Жаль, что сейчас ей не удастся смеяться и флиртовать. Она лишь слабо улыбнулась, когда Пикси подбежала к двери. Мелинда шагнула в сторону, и ее платье опустилось. Она впустила собаку внутрь.
– Мне уйти? – спросил он.
Мелинда не знала.
– Я в растерянности, Слэйд. Я впервые в жизни буду отвечать за другого человека – ребенка. У меня голова идет кругом.
– Ты не одна, – сказал он. – Я с тобой.
– Но ненадолго.
– Разве нельзя все принять как есть и жить настоящим моментом?
Мелинда хотела ответить отказом, но у нее не было выбора. Она любит этого человека, и сейчас у нее не хватит сил сказать ему, что она не согласится на подачки, которые он ей предлагает.
– Да, давай попробуем, – произнесла она.
Слэйд посмотрел на нее с сомнением, но остаток ночи делал все, чтобы Мелинда была счастлива. Он приготовил ванну, помыл ей голову, потом почитал ей книгу, потому что знал, что Мелинде нравится слушать его голос. А она отмахнулась от воспоминаний и грусти, потому что не хотела, чтобы Слэйд знал: когда он так мил с ней, ей еще труднее.
Глава 9
Мелинде совсем не хотелось планировать пышную вечеринку по случаю своей помолвки. Хотя кого она старалась обмануть? Об этой вечеринке она втайне мечтала большую часть своей взрослой жизни. Но она понимала: чем важнее будет для нее помолвка, тем сложнее ей придется после расставания со Слэйдом.
Он заявил, что они расстанутся через три месяца, и твердо сказал, что не хочет на ней жениться.
Она не дура и знает, что ей не следует пялиться на кольцо с массивным камнем – семейную реликвию Конти, которую Слэйд надел ей на палец после того, как занимался с ней любовью в прошлую среду вечером. После этого прошла неделя, и он держал свое слово, сопровождая Мелинду на мероприятия, и даже устроил ей романтический обед, чтобы журналисты сделали несколько их фотографий.
– Ты витаешь в облаках, Мел? – Анжела вручила ей чашку кофе и села напротив Мелинды, которая готовила вечеринку. Организация подобного мероприятия требовала больших усилий. Их отец, конечно, не был на седьмом небе от счастья после новостей, но Слэйд не был ему противен, поэтому он предложил оплатить вечеринку своей дочери. И Мелинда поверила, что слухи о том, будто ее отец скоро разорится, беспочвенны.
– Я стараюсь не завидовать тому факту, что папа обрадовался твоей помолвке, – сказала Анжела. – И пытается убедить меня бросить Райдера.
– Как у тебя с Райдером? – спросила Мелинда. – Я думала, папа смягчится к нему, когда вый дет из тюрьмы.
– Ты же знаешь нашего отца. Он старался, но, похоже, он действительно не может не ненавидеть Райдера, – сказала Анжела. – Однако мы сегодня не будем говорить об этом. Чем тебе помочь?
– Я просто пытаюсь понять, как устроить вечеринку, – произнесла Мелинда.
– Ты ее устроишь, и она станет событием сезона, – сказала Анжела. – Ты всегда удачно воплощаешь свои мечты в жизнь.
В голосе сестры слышалась грусть. Их отец еще не одобрил помолвку Анжелы, хотя Райдер был успешным бизнесменом.
– Прости, – ответила Мелинда.
– Ты не виновата. Но если папа снова скажет, что Слэйд, в отличие от Райдера, удачный жених, я напомню о сомнительном прошлом семьи Бартелли.
Их отец надеялся, что Анжела бросит Райдера и найдет другого мужчину – того, кто, по его личному мнению, будет достоин его дочери. И хотя Слэйд доказал свою непричастность к делишкам своего папаши, было невозможно не думать о его родстве с Бартелли.
– Он никак не связан с махинациями своей семьи, Анжела.
– Я знаю. – Сестра коснулась руки Мелинды. – Просто мне неприятно слушать, когда папа воспевает Слэйда и позорит Райдера.
Мелинда сжала руку сестры. Она так увлеклась своей сумасшедшей жизнью, что в последнее время почти не виделась с Анжелой.
– Слэйд не идеален, – сказала Мелинда. – Интересно, придет ли отец на нашу свадьбу, если мы с тобой устроим ее в один день?
– Две свадьбы в один день?
– Да. Ты помнишь, как мы играли в двойную свадьбу, когда были маленькими? – спросила Мелинда и задалась вопросом, не сходит ли она с ума. Райдер и Анжела по‑настоящему влюблены друг в друга и хотят создать семью. Ее и Слэйда связывает только безумная, сексуальная страсть и незапланированный ребенок.
– Мне нравится твое предложение, но я хочу, чтобы день свадьбы был у каждой из нас особенным, – сказала Анжела.
– Как хочешь. Если ты передумаешь… Хотя я не очень люблю быть в центре внимания. Но две свадьбы в один день изменили бы отношение журналистов к проблемам нашего отца.
Анжела рассмеялась:
– Может быть. Я сделаю это, если он примет Райдера. Но, по‑моему, этого не случится в ближайшее время.
– Честно говоря, я удивлена, что он смирился со Слэйдом. Я волновалась, что наши отношения негативно повлияют на его судебные дела, но, я думаю, Слэйд в самом деле помогает папе.
– Я согласна. Я имею в виду, у его семьи сомнительная репутация, но я не знаю никого, кто утверждал бы, что Слэйд сотрудничает с бандитами.
– Я тоже, – призналась Мелинда. – А Конти безупречны.
– Точно. Что он говорит о делах своего отца? – спросила Анжела.
Мелинда не хотела, чтобы ее сестра поняла: есть вопросы, которые она не обсуждает со своим женихом. Если Анжела скажет ей, что Райдер что‑то скрывает от нее, она предупредит сестру об опасности. Мелинда опустила голову, глядя на пятно красной помады на краю чашки с кофе.
– Что с тобой? – спросила Анжела.
Мелинда подняла голову и огляделась. Они все еще ждали прихода организатора вечеринки и сидели в конференц‑зале одни.
– Боюсь, если я тебе скажу, ты решишь, что я свихнулась.
