Так что ему предстоят долгие ночи и напряженные дни, пока он не избавится от мыслей о ней. Как будто это возможно. Он так устал чувствовать себя больным и несчастным. Он хотел свободно ходить, бегать, водить машину, заниматься любовью без дискомфорта от гипса. Он хотел заснуть, не принимая ни обезболивающего, ни снотворного, только бы не лежать без сна и не тосковать по Танне. Боже, как ему больно. И, что хуже всего, он начинал думать, что она не вернется. Как, черт возьми, он должен прожить остаток своей жизни без Танны?
– Ты ужасно выглядишь, Броган.
Леви закрыл глаза, умоляя Бога, чтобы это не была галлюцинация. Потому что, если он откроет глаза, а Танны не будет на пороге ванной комнаты, он этого не вынесет.
– Привет, Ли.
Леви открыл глаза и увидел ее отражение в зеркале ванной. Танна казалась бледной и усталой. Тот факт, что они оба выглядели как упыри, давал ему некоторую надежду. Леви отпустил таз и медленно повернулся, позволив здоровой ноге принять на себя большую часть веса. Да, она вернулась. Выцветшие джинсы, красный кашемировый свитер, любимое черное пальто. Он разденет ее догола и выкинет эту одежду. Она никогда больше не оставит его. Он наконец выпустит своего внутреннего пещерного человека.
– Как нога? Плечо?
Как будто это важно. Леви наконец сумел заставить свой язык пошевелиться.
– Иди сюда.
Танна склонила голову набок, словно раздумывая, подчиняться ему или нет, но затем сделала шаг навстречу. Когда он смог дотянуться до нее, Леви положил обе руки на ее бедра и притянул ее к себе, его рот накрыл ее губы. Боже, как она ему нужна. В его объятиях, слившись с ним, вот так…
Леви запустил руки в густые волосы Танны, пока заново учился осязать ее. На языке у нее был привкус кофе, но в основном он ощущал ее вкус… Танна. У него закружилась голова.
Она здесь, и он больше не отпустит ее. Пусть даже придется умолять, унижаться или переехать в этот чертов Лондон. Он намерен провести с ней всю жизнь. Ведь она – вторая половинка его души.
Прохладные женские руки скользнули по его грудной клетке, длинные изящные пальцы порхали по животу чуть выше полотенца. Его тело говорило ей, как он счастлив видеть ее снова, и большой палец Танны скользнул по его восставшему фаллосу. Леви застонал. Сейчас самое время подхватить ее на руки, отнести наверх и бросить на кровать.
– Жаль, что я не могу отнести тебя в постель.
– Через несколько недель твое желание исполнится, – пробормотала Танна. – А сейчас позволь мне любить тебя.
Полотенце упало на пол, руки Танны обхватили его член, и от этого в его мозгу вспыхнули красные, синие и золотые фейерверки.
Но стоп. Она вернулась насовсем или просто до тех пор, пока он полностью не поправится? Леви хотел спросить ее, но она упала на колени, прикоснулась к нему губами, и Леви потерял дар речи. Он смог только ухватиться за раковину, когда волны удовольствия чуть не сбили его с ног.
Некоторое время спустя, уже на кухне, Танна подтолкнула к нему чашку кофе. Леви все еще выглядел совершенно ошеломленным, но счастливым. Танна поднесла чашку к губам, чтобы скрыть улыбку. Она не планировала заниматься любовью со своим мужчиной в качестве подарка к своему возвращению, но это вышло чертовски эффектно. И ей нравилось видеть Леви застигнутым врасплох. Он смотрел на нее так, словно все еще решал, не является ли она плодом его воображения. Чтобы помочь ему, Танна ущипнула Леви за руку.
– Ой! – Леви изумленно уставился на нее. – Какого черта?
– Я вернулась, привыкай, – сказала Танна, садясь напротив.
Леви осторожно поставил чашку на стол и бросил на Танну тяжелый взгляд.
– Как бы я ни был рад тебя видеть и как бы мне ни понравилось то, что произошло в ванной, я буду с тобой предельно честен, Тан. Если ты не останешься или собираешься снова уехать через несколько недель, то лучше сделай это сейчас. Просто уходи и не возвращайся. Бог знает, как сильно я хочу тебя, но я не могу смириться с тем, как ты то входишь в мою жизнь, то исчезаешь из нее. – Леви провел дрожащей рукой по волосам, и у Танны перехватило дыхание. – Я люблю тебя, но мне надо все или ничего.
– Я знаю, Ли.
Танна выдержала его взгляд. Она хотела сказать ему, что вся ее мебель из Лондона, книги и коробки находятся в контейнере и должны прибыть в Бостон через неделю. Она хотела спросить, следует ли ей снять квартиру или переехать обратно в дом на Бикон‑Хилл, или он хочет, чтобы она осталась здесь. Готов ли он подумать снова о браке с ней, о детях. Но слова застряли у нее в горле. Почему сейчас, в один из самых важных моментов ее жизни, ее язык отказывается ей повиноваться? Наверное, потому, что это так важно и это изменит ее жизнь…
Леви отодвинул стул и начал вставать.
– Ладно, твое молчание – это твой ответ.
– Подожди! Что? Нет, это не так!
Танна откашлялась.
– Сядь, Леви. Пожалуйста.
Леви сердито посмотрел на нее, но сел, не отрывая глаз от чашки с кофе. Танна, зная, что пришло время действовать или умереть, прочистила горло. У нее нет времени, чтобы собраться с мыслями или подобрать слова, она просто должна говорить.
– Я счастливая женщина, Ли. Невероятно счастливая.
Леви прищурился, в его глазах появилось разочарование.
– Ты правда снова собираешься говорить всю эту чушь?
Танна улыбнулась:
– Мне повезло, Леви. Со мной случилась пара плохих вещей, но на самом деле мне очень повезло. Рядом со мной были братья, когда умерли родители, мне была оказана прекрасная медицинская помощь, и я нашла тебя. Быть любимой тобой – величайшее благословение.
– Но?
Танна потянулась через стол и положила руку ему на запястье, проведя кончиками пальцев по вздувшимся венам.
– Мне жаль, что я оставила тебя, Леви, но я не жалею, что ушла. Мне нужно было это сделать. Мне нужно было пожить другой жизнью. Мне очень нужно было постоять на собственных ногах.
– Ничего нового, Мерфи, – нетерпеливо проворчал Леви.
Танна погладила его по безымянному пальцу.
– Но я покончила с чувством вины, с мыслью, что не заслуживаю любви и счастья.
– Ты потеряла родителей, попала в аварию, с трудом начала снова ходить. Где было твое пресловутое везение?
– Ты мое везение, Ли. Ты, твоя мама, мои братья. Среди своей боли я влюбилась и встретила вторую маму. Я влюбилась в Кэлли примерно в то же время, что и в тебя. Но из‑за смерти Эдди я чувствовала себя такой виноватой. Мне нужно было время, чтобы разобраться с этим.
– Разобралась наконец? – грубовато спросил Леви. В его глазах появилась надежда.
Танна кивнула:
– Да. Я больше не позволю своему прошлому мешать мне быть счастливой и жить так, как я хочу.
