Прикрепить радиочастотный маячок к дикому животному – все равно что выдать ему сотовый телефон. Наземные системы радиочастотного отслеживания работают на частотах 148–220 МГц и излучают 10 милливатт мощности днем и ночью. Спутниковые системы, которые используются для отслеживания дельфинов и китов, требуют надевать на животное намного более мощный передатчик, от 250 милливатт до 2 ватт – по сути, ему выдают спутниковый телефон. Такие же устройства используются для отслеживания черепах, акул, белых медведей, овцебыков, верблюдов, волков, слонов и других животных, которые преодолевают большие расстояния пешком или вплавь. Кроме того, их надевают на перелетных или прячущихся от людей птиц вроде альбатросов, белоголовых орланов, пингвинов и лебедей.
Радиомаячки прикрепляют к змеям, земноводным и летучим мышам. Даже на бабочек и озерных и речных рыб надевают передатчики. Если существо достаточно большое, чтобы прикрепить к нему антенну, будьте уверены: изобретательные биологи дикой природы уже придумали какой-нибудь способ это сделать – ошейник, ремень, хирургическая имплантация. Ведущее австралийское научно-исследовательское агентство, организация научного и промышленного исследования Британского Содружества, попыталось выяснить, почему исчезают пчелы, только способ они для этого выбрали едва ли не худший из возможных: они с помощью суперклея прикрепляют RFID-маячки к спинам 2,5 миллиона пчел и планируют установить RFID-считыватели в тысяче ульев.
Шестого февраля 2002 г. Служба национальных парков США опубликовала доклад, в котором предупреждала биологов, что радиомаячки могут радикально изменить те самые модели поведения, для изучения которых и используются маячки, и не только сами размеры устройств, но и радиоволны, которые они излучают, могут быть опасны для здоровья животных
[495]. Последствия установки радиомаячков на птиц, согласно этому и другим докладам, включают в себя более частую чистку перышек, потерю веса, оставление выводка, снижение времени, проводимого в полете, ускорение метаболизма, водобоязнь, снижение активности в ухаживании и поиске корма, снижение выживаемости выводка, уменьшение размеров крыльев, бо́льшую уязвимость перед хищниками, снижение репродуктивной успешности и повышенную смертность
[496].
Млекопитающие с радиомаячками на ошейниках, в том числе кролики, полевки, лемминги, барсуки, лисы, олени, лоси, броненосцы, выдры, каланы и дикие собаки из Серенгети
[497], страдали от повышенной смертности, нарушений способности к копанию, потери веса, снижения уровня активности, более частого вычесывания шерсти, изменений общественного поведения, репродуктивных неудач и значительных изменений половых пропорций потомства. В одном исследовании на лосях у телят с обычными бирками на ушах и телят без бирок смертность была примерно одинаковой – 10 %, – а из числа лосят, которым повесили на уши бирки с передатчиками, умерли 68 %. Ученые чесали в затылке: им не удалось найти никакой разницы между обычными бирками и теми, которые убивали лосят, за исключением присутствия радиопередатчика
[498]. В другом исследовании на водяных полевках в английском национальном заповеднике «Бьюр-Маршес» выяснилось, что в колониях, где на самках устанавливали радиомаячки, рождалось в четыре раза больше самцов, чем самок. Ученые пришли к выводу, что у самок с радиомаячками, скорее всего, не родилось вообще ни одной дочери
[499].
В некоторых случаях установка радиомаячков на животных, находящихся под угрозой исчезновения, может даже ускорять этот процесс. В 1998 г. первая амурская тигрица, которая отходила всю беременность с радиомаячком, принесла четырех детенышей, двое из которых умерли из-за генетических дефектов
[500].
Обширный обзор литературы, опубликованный в 2003 г., включал 836 научных статей о радиомаячках на животных. Оказалось, что в 90 % из них игнорировалось воздействие радиомаячков на животных – авторы по умолчанию считали, что они не оказывают никакого значительного воздействия. Но вот в большинстве исследований, где задались этим вопросом, обнаружили как минимум одно пагубное последствие от ношения этих устройств
[501].
Перелетные птицы
Работа профессора Китона очень важна для сохранения птиц. Даже в неволе, когда начинается перелетный сезон, певчие птицы поворачиваются в том направлении, в котором их тянет лететь. Так что ученые из Ольденбургского университета в Германии изумились, увидев в 2004 г., что перелетные певчие птицы, которых они изучали, больше не могут сориентировать себя на север весной и на юго-запад осенью. Заподозрив, что дело может быть в электромагнитном загрязнении, они зимой 2006–2007 гг. окружили птичники, в которых держали европейских малиновок, заземленными алюминиевыми листами. «Эффект на способность птиц к ориентированию оказался сильнейшим», – писали авторы исследования, опубликованного в 2014 г. Лишь после того, как алюминиевые листы заземлили, птицам удалось нормально сориентироваться весной. И, поскольку в птичник до заземления поступали лишь частоты ниже 20 МГц, птиц, похоже, дезориентировали не вышки сотовой связи, а излучение от AM-радиовышек, а также совершенно обычные домашние электроприборы. В сельской местности в окрестностях Ольденбурга малиновкам удавалось сориентироваться и без алюминиевых экранов. Но ученые предупредили мир: «Если антропогенные электромагнитные поля мешают перелетным певчим птицам использовать свой магнитный компас, то их шансы выжить в перелете значительно снижаются, особенно в периоды пасмурной погоды, когда ориентироваться по солнцу и звездам невозможно. Популяции ночных перелетных певчих птиц быстро снижаются»
[502].
Земноводные
В 1996 г., когда я писал свою первую книгу Microwaving Our Planet: The Environmental Impact of the Wireless Revolution, мое внимание, словно громкий тревожный набат, привлекло уменьшение численности лягушек, жаб, саламандр и других земноводных по всему миру. «Почему люди не беспокоятся?» – спросил себя я. Словно обломки недавно разбитого судна, эта катастрофа должна была стать для корабля человечества достаточной причиной, чтобы поскорее сменить курс. «Кошмар амфибий», – ужасался заголовок New York Newsday
[503]. «Проблема на кувшинках», – объявил журнал Time
[504]. «Космические пришельцы воруют наших лягушек», – вопил таблоид из супермаркета
[505]. Лягушки-мутанты, казалось, тысячами появлялись в нетронутых озерах, ручьях и лесах по всему американскому Среднему Западу. Изуродованные ноги, лишние ноги, отсутствующие глаза, глаза, расположенные не там, где надо, и другие генетические ошибки настолько пугали школьников, что они отказывались ходить в походы
[506]. Все виды лягушек и жаб в Йосемитском национальном парке, как я узнал, исчезали. Популяция западноамериканских жаб, которых в окрестностях Боулдера, штат Колорадо, было столько, что автомобилисты в огромном количестве давили их на горных дорогах, уменьшилась почти на 95 %
[507]. Копнув глубже, я узнал, что лягушки пропадают и в других странах, причем уже больше десяти лет. В заповеднике «Туманный лес Монтеверде» на Коста-Рике, несмотря на все усилия по сохранению вида, вымерли оранжевые жабы, знаменитые своей яркой окраской. В бразильском тропическом лесном заповеднике исчезли восемь из тринадцати видов лягушек. Заботливые лягушки из Австралии, которых так называли, потому что они вынашивали в желудке детенышей, как я прочитал, «больше ни о ком не заботятся»
[508]. 75 видов разноцветных жаб-арлекинов, которые когда-то жили у ручьев в тропиках Западного полушария, никто не видел с 1980-х гг.
[509]
