Следующее предупреждение было еще более зловещим: английская королева Виктория, находившаяся в своей резиденции на острове Уайт, пережила кровоизлияние в мозг и умерла вечером 22 января 1901 г.; как раз в тот день Маркони испытывал новый, более мощный передатчик в двенадцати милях от резиденции. Он надеялся на следующий день связаться с Полду, на расстоянии 300 километров – вдвое дальше, чем все известные до этого радиопередачи, – и у него это получилось. 23 января он отправил телеграмму своему кузену Генри Джеймсону Дэвису: «Полный успех. Держите информацию при себе. Уильям».
А за этим последовали пчелы.
В 1901 г. на острове Уайт уже стояли две радиостанции. Первую, построенную самим Маркони, перенесли в Нитон на юге острова, к маяку Святой Екатерины; второй была Калверская сигнальная станция береговой охраны на восточном склоне холма Калвер-Даун. К 1904 г. к ним добавились еще две. По данным статьи, опубликованной в том же году Юджином Лайлом в журнале World’s Work, на маленьком островке работали четыре станции Маркони, поддерживая связь со все большим количеством проходивших через Ла-Манш военных и коммерческих судов многих стран. В то время на острове Уайт была самая высокая концентрация радиосигналов в мире.
В 1906 г. Ллойдовская сигнальная станция, расположенная в полумиле к востоку от маяка Святой Екатерины, тоже установила беспроводное оборудование. К тому времени ситуация с пчелами стала настолько тяжелой, что комиссия по сельскому хозяйству и рыболовству отправила биолога Огастеса Иммса из кембриджского Колледжа Христа провести расследование. 90 % пчел исчезли с острова без всяких видимых причин. В ульях было полно меда, но пчелы не могли даже летать. «Нередко приходилось видеть, как они ползут вверх по травинкам или стойкам улья и там и остаются, пока не падают на землю от усталости, после чего умирают», – писал он. С материка завезли рои здоровых пчел, но все оказалось бесполезно: уже через неделю новые пчелы начали умирать тысячами.
В последующие годы «болезнь острова Уайт», подобно чуме, распространилась по Великобритании, а потом и по остальному миру: вымирание пчел отмечалось в разных регионах Австралии, Канады, США и Южной Африки
[172]. О болезни также сообщали в Италии, Бразилии, Франции, Швейцарии и Германии. В течение многих лет причиной болезни называли то одного, то другого клеща-паразита, но в 1950-х гг. шотландский исследователь болезней пчел опроверг эти теории и назвал даже саму болезнь своеобразным мифом. Да, пчелы умерли, писал он, но не от заразной болезни.
Со временем болезнь острова Уайт поражала все меньше и меньше пчел: насекомые, судя по всему, адаптировались к изменениям в окружающей среде. Те места, которые пострадали первыми, восстановились тоже первыми.
А затем, в 1917 г., когда пчелы на самом острове Уайт, казалось, наконец-то восстановили прежнее здоровье, произошло событие, которое изменило электрическую среду для всего остального мира. Правительство Соединенных Штатов Америки потратило миллионы долларов на программу экстренного оснащения армии, флота и ВВС самыми современными средствами связи. Вступление США в Первую мировую войну 6 апреля 1917 г. стало стимулом для экспансии радиовещания – такой же неожиданной и быстрой, как экспансия электричества в 1889 г.
И первое предупреждение снова дали нам пчелы.
«Мистер Чарльз Шилке из Морганвиля, графство Монмут, пчеловод со значительным опытом, управляющий более чем 300 пасеками, сообщил о массовой гибели пчел в ульях на одной из пасек возле Брейдвельта», – писали в одном из репортажей в августе 1918 г.
[173] «Тысячи мертвых пчел лежали на земле, а тысячи умирающих ползали близ улья, собираясь группами на кусочках дерева, камнях и в углублениях почвы. Почти все пораженные пчелы были молодыми рабочими особями, примерно того возраста, когда они впервые вылетают трудиться в поле, но находились и более старшие пчелы всех возрастов. Никаких ненормальных условий в улье не наблюдалось».
Эта вспышка случилась в Морганвиле, Фригольде, Милхерсте и близлежащих районах Нью-Джерси, всего в нескольких милях к морю от одной из самых мощных радиостанций на планете – в Нью-Брансуике, которой стало пользоваться правительство США для военных нужд. В феврале того года на станции был установлен 50 000-ваттный альтернатор Александерсона в дополнение к менее эффективному 350 000-ваттному искровому передатчику. Оба они питали антенну длиной в целую милю, состоящую из 32 параллельных проводов, которые поддерживались 12 стальными башнями высотой 400 футов. Антенна передавала через океан военные сообщения для командующих европейским фронтом.
Радио по-настоящему повзрослело в Первую мировую войну. Тогда еще не было ни спутников, ни коротковолновых передатчиков для связи на больших расстояниях. Электронные лампы еще не были доведены до ума. Транзисторы появились лишь через несколько десятилетий. То была эпоха огромных радиоволн, неэффективных антенн размером с небольшую гору и искровых передатчиков, которые сыпали помехами по всему радиочастотному спектру, заглушая все прочие сигналы. Океаны пересекались благодаря грубой силе – на эти антенны, похожие на горы, подавались сотни тысяч ватт электричества, чтобы добиться излучения силой хотя бы в тридцать тысяч. Остальная мощность тратилась зазря, переходя в тепловую энергию. Через эти антенны можно было передавать сообщения азбукой Морзе, но не голосом. Качество связи было очень капризным и ненадежным.
Лишь немногие сверхдержавы успели установить заморскую связь со своими колониями, прежде чем в 1914 г. грянула война. В Великобритании стояли две сверхмощные радиостанции, но радиосвязи с колониями у нее не было. Первая колониальная радиостанция лишь строилась в Каире. Во Франции была одна мощная радиостанция на Эйфелевой башне, еще одна – в Лионе, но с заморскими колониями тоже связи не было. Бельгия установила мощную станцию в своей колонии в Конго, но взорвала радиостанцию в Брюсселе, когда началась война. У Италии была мощная станция в Эритрее, а у Португалии – одна в Мозамбике и одна в Анголе. У Норвегии, Японии и России было лишь по одной сверхмощной радиостанции. Только Германия сумела добиться большого прогресса в строительстве «Имперской цепи», но через несколько месяцев после объявления войны все их заморские радиостанции – на острове Яп, в Того, Дар-эс-Саламе, Самоа, Науру, Новой Померании, Камеруне, Цзяо-Чжоу и Германской Восточной Африке – были уничтожены
[174].
Иными словами, радиосвязь еще пребывала в младенчестве и едва научилась ползать, а попыткам ходить помешало начало Первой мировой войны. В 1915 и 1916 гг. Великобритании удалось установить 13 дальнобойных радиостанций в разных уголках мира, чтобы поддерживать связь с флотом.
Когда в 1917 г. в войну вступили США, обстановка очень резко изменилась. У американского флота уже был огромный передатчик в Арлингтоне, штат Вирджиния, и еще один в Дарьене, в зоне Панамского канала. Третий, в Сан-Диего, заработал в мае 1917 г., четвертый, в Перл-Харборе, – 1 октября того же года, а пятый, в Кавите (Филиппины), – 19 декабря. Кроме того, флот США получил в собственность и улучшил частные и зарубежные станции в Лентсе (Орегон), Южном Сан-Франциско (Калифорния), Болинасе (Калифорния), Кахуку (Гавайи), Хеэйе (Гавайи), Сэйвиле (Лонг-Айленд), Такертоне (Нью-Джерси) и Нью-Брансуике (Нью-Джерси). К концу 1917 г. 13 американских радиостанций пересылали сообщения через два океана.
