– Откуда такая сумма?
– Я купить кое-что хотела!
– Что?
– Лекарство.
– Какое?
– Не важно.
– Говори.
– Название трудное!
– Немедленно отвечай, что за препарат?
– В нашей школе работает сторожем дядя Сережа, он любит выпить. Труд мальчикам преподает, они табуретки делают. У него есть брат Костя, муж Валентины, владелицы кафе. Учитель как нажрется, всем говорит, что Константин курам дает лекарство митупродоналол, оно опасное. Если неправильно его развести, много налить, куры заснут и не проснутся. Если человек такую тушку съест, он тоже уснет. Я в интернете про лекарство прочитала. Оно в России запрещено, но купить можно. Только продают его большими упаковками, одна стоит семь тысяч. Оксанка сказала: «Столько деньжищ за то, что паспорт на время дала, никто тебе не заплатит». Я ей ответила: «Ну и бери ксиву у той, кто тебе даром поможет, мне лекарство позарез нужно. Мама ночами не спит, ничего ей не помогает. Может, это подействует». В конце концов она согласилась. Я знала, когда ей получку выдают. Маросеева сама как-то назвала число. Я подумала, вдруг она обманет? И подловила Оксанку, когда та домой с деньгами шла, велела:
– Гони лавэ.
А она отказалась, протянула мне бутылку:
– Держи лекарство свое бесплатно. Зачем тебе здоровенная упаковка? Литра надолго хватит. Валентина им пользуется, курам дает. Я отлила из бака, никто не заметит».
Взяла я у нее раствор, но семь тысяч-то Оксана должна! Я потребовала деньги! Маросеева ни в какую:
– Я полгода копила, деньги Валя хранила, я набрала на билет! Сейчас домой все несу. Отвали.
А потом вообще мне фигу показала! Ну я ее и толкнула, а она в овраг упала!
– Господи!
– Честное слово, я не хотела ее убивать, просто пнула. Зачем она меня обманула? На семь тысяч договорились! Где они?
– Господи!
– Оксанка просто на краю оврага стояла. Случайно получилось.
– Господи! Медальон! Деньги! Ты все у мертвой Оксаны забрала?!
– Я хотела ей помочь, спустилась вниз, где раньше речка текла. Ну и поняла, что Оксанка умерла. Зачем ей деньги? Она уже ничего на них не купит. И медальон тоже ей не нужен. Маросеева говорила, что он очень дорогой, на заказ сделан, золотой, с брюликами. Я его решила в скупку отнести. Но там не взяли, заявили: «У несовершеннолетних, даже если у них паспорт есть, ничего не принимаем».
– Господи! Ты знала, где тело, и молчала?!
– Ма! Ну как рассказать? Вавилов сразу прицепится с вопросами: «Кто тебе сообщил про труп в овраге!» Меня же виноватой сделают!
– Господи! Лекарство! Ты его налила в курицу, которую Глеб на свой день рождения принес!
– Нет, нет, нет!
– Врешь! Есть анализ того, что ели Оля, Яков и мальчики. Там полно митупродоналола.
– Папаша меня наказал, братья, как обычно, смеяться надо мной принялись, мать молчала, меня не защитила. Ну я и плеснула потихоньку в кастрюлю. Сожрите и засните, падлы.
– Господи, Господи, Господи! Ты примчалась сюда вечером голодная. А у меня картофельное пюре только было и сосиски. Мы вместе поели. После ужина я вскоре как подкошенная спать рухнула, очнулась на следующий день в полдень. Вот уж удивилась. Боже! Деньги! Ты меня обманула! Не работала у людей, не убирала участок! Обворовала покойницу! Отлично помню, как ты в самом конце ноября рыдала, что осталась без копейки.
Стало тихо.
– Хочешь улететь на Мальту? Учиться там? – после паузы спросила наша клиентка.
– Очень!!!
– Поездку надо заработать.
– Я все сделаю.
– Уговор такой: ты сейчас рассказываешь мне всю правду о смерти семьи моего брата.
– Но…
– Если соврешь, никуда не поедешь. И со мной распрощаешься, сдам тебя в интернат. Вычеркну из своей жизни. Даже не рассчитывай, что привезу тебе дерьмовую шоколадку. Рассказываешь правду – летишь на Мальту, я оплачиваю твое обучение, проживание и даю немного денег на расходы. Закончишь колледж первой ступени, оплачу дальнейшее образование. Найдешь там себе мужа. И живи, как пряник в глазури. Имей в виду, ты меня настоящую не знаешь. Белый лебедь бизнесом не занимается. Твое решение? Считаю до трех. Раз…
– Я все расскажу!
– Начинай!
– В Грунске угорели наши соседи Руковы, – зачастила Настя. – Участковый даже не вздрогнул, сказал при всех: «Нажрутся, затопят печку и на том свете просыпаются». Я тогда подумала: если все злобины угорят, это обычное дело, Вавилов его за несчастный случай засчитает. Только им всем надо крепко заснуть. Лекарство какое-то требуется. В Грунске аптеки нет, я уроки прогуляла, в Константиновск поехала. Но нигде мне снотворного не дали. У всех в классе компьютеры есть. В грунской школе богатых мало, но даже бедные родители хоть дешевые, да купили детям ноутбуки, а мне дулю. Как уроки делать? В гимназии было еще двое таких без интернета. Директор нас пожалела, разрешила пользоваться компом в библиотеке. Мы так и делали. Женька из параллельного класса, Наташка из третьего и я. Начала в интернете искать, написала в поисковике запрос. Столько снотворных выпало! И везде написано: только по рецепту. Копалась я в Сети, копалась и нашла объяву: «Успокоительное для домашней птицы». Вот так я и набрела на митупродоналол. Но его мешками продают. Один стоит семь тысяч! Удавиться как дорого. Ну и потом мне повезло с Оксанкой, она у Валентины из бака раствор сперла. Я на палец капнула, понюхала, лизнула. Ни запаха, ни цвета, ни вкуса. Вода просто. Мать курицу, которую Глеб где-то спер, в бульоне варила. Я туда лекарство и бухнула, налила, не пожалела. Бутылку с остатками с собой взяла. Потом тебе позвонила, сюда приехала. И чуть не умерла! Вьюшку-то забыла закрыть! Вот я дура! Что делать?
Стало тихо, потом раздался голос Татьяны:
– И что ты сделала?
– У меня были с собой Оксанкины деньги, – забормотала крестная дочь. – Я поставила на телефон сервис по вызову такси, указала адрес на соседней улице и убежала. Спасибо, что ты мне мобильный купила и оплачиваешь. Таксист удивился, когда меня увидел, спросил: «Девочка, родители знают, что ты так поздно за город собралась?» Я ему ответила, что уже совершеннолетняя, мама меня на дачу послала, она боится, что суп на плите оставила. Ну, он и погнал. Когда до Грунска доехали, я попросила его ждать меня у закрытого магазина. Сама тайком домой побежала.
– Вот почему соседка говорила, что поздно вечером у нее Дик лаял, а потом быстро замолчал!
– Он всегда тявкает, когда кто-то мимо идет, но своих знает. Я сказала ему: «Тихо, это я». Пес и заткнулся. Я вошла в комнату, они спали прямо в одежде.
– Не успели раздеться! Их лекарство быстро свалило.
– Наверное. Повезло, что отец решил со всеми ужинать! Он дома редко ел! Свет я не зажигала, быстро в печку дров подкинула побольше, закрыла вьюшку, уехала в Москву и вышла из машины на том же месте, где села. Все.
