Все объяснения о случайном сбое навигации «Боинга-747» выглядят смешными. А обвинения СССР безосновательны и не соответствуют международному праву. Ни одна суверенная страна не позволит углубиться на свою территорию на пятьсот километров самолету, который может нести ядерное оружие, не отвечает на запросы и не реагирует на предупредительные выстрелы.
Косвенно указывает на то, что трагедия явилась следствием ожесточенной борьбы во властных структурах США, нахождение на борту американского конгрессмена Ларри Макдональда, собиравшегося баллотироваться на пост президента США…»
Анализ был строго по делу. Вообще подставлять под удары гражданские самолеты – любимое хобби американцев. В шестидесятых годах янки готовили провокацию с уничтожением гражданского самолета для оправдания агрессии в отношении Кубы. В 1978 году они использовали гражданский «Боинг-707» с сотней пассажиров авиакомпании все того же своего вассала – Южной Кореи для проникновения в воздушное пространство СССР в районе Кольского полуострова. Тогда был тот же отказ летчиков реагировать на запросы, то же игнорирование предупредительных очередей. Тогда «Боинг» удалось посадить усилиями советской истребительной авиации на лед озера. Сейчас так не повезло.
Большинство советских людей относились к американцам с несколько завистливым добродушием – мол, это страна личных автомобилей, джаза, джинсов и Хемингуэя, и вообще нам бы так жить. Но Уланов всегда помнил слова дяди: «Фашисты – их наивные ученики. Американцы построили свое государство на свирепом геноциде коренного населения. И продолжают его в отношении других народов, не забывая лицемерно заявлять, что убивают женщин и детей ради их же блага. При этом в своей алчности, низости и фальши во многом переплюнули своих прародителей англичан. У них подоночный стиль ведения войны. Подоночный стиль общения с союзниками и противниками. И виноваты вовсе не их правители и буржуи – это культурный код всего народа… Они не терпят конкурентов. Когда-нибудь мы с ними сшибемся по-серьезному, а не только в странах третьего мира. И тогда уж или мы, или они».
И вот теперь в воздухе явственно ощущалась угроза большой войны. Рональд Рэйган начал форсированное наращивание ядерного потенциала США и принял решение о размещении ядерных ракет средней дальности «Першинг» в Европе – а это пять минут подлетного времени до целей в СССР. Советский Союз пригрозил выйти из переговоров по ограничению ядерного оружия в Европе и разместить ракеты малой и средней дальности с ядерными начинками в странах социалистического содружества. Постоянно проходили невиданные по масштабам военные учения с обеих сторон. Уланов все чаще думал о том, что, может, считаные дни остались до того, как все их заботы и дела сгорят в пламени войны. И все их кажущиеся огромными проблемы поблекнут, как свет мотыльков, на фоне тысячи ядерных солнц.
Вместе с тем МУР сотрясали локальные катастрофы. Начальнику розыска все-таки припомнили двух арестованных оперативников и попросили на пенсию. Был назначен новый руководитель – сыскарь опытный, но настолько запуганный последними событиями, что боялся даже самую невинную бумажку подписать. Так что с организацией оперативных мероприятий начались трудности…
У Уланова был бутербродный день. Он читал газеты, жевал бутерброд с дефицитной сырокопченой колбасой, которую жене дали в заказе на работе, и запивал кофе из термоса. Лиза с девчонками из канцелярии отправилась в столовую на первый этаж.
Затренькал телефон на столе. Уланов взял трубку и произнес:
– Я вас внимательно слушаю.
– Здорово, старик, – послышался в трубке голос майора Игнатьева. – Искал?
– Искал. Ты Хмельницкого задерживал?
– Гетмана? Эту хитрую тварь? Я, конечно.
Получив информацию о Гетмане, Уланов тут же выяснил, что его контактный телефон установлен в квартире на Трехгорном Валу, рядом с парком Декабрьского вооруженного восстания. По адресу проживает семья Хмельницких: глава семьи Бронислав Анатольевич, 1939 года рождения, его жена Ида Львовна, 1938 года рождения, и дочка Ирина, 1966 года рождения. Участковый сообщил, что семья приличная, беспокойства никому не доставляет. Ида Львовна – врач. Бронислав Анатольевич работает в Минздраве на хорошей должности, иногда за ним приезжает служебная машина.
Руководитель следственной группы Штемлер поручил чекистам аккуратно, чтобы не насторожить, собрать информацию в Минздраве на Хмельницкого – образ жизни, связи, слабости. И только после этого вызывать на разговор.
Чекистам это не стоило особых усилий. Министерство здравоохранения находится в сфере их оперативных интересов, так что источников информации у них там достаточно.
Порадовали чекисты сногсшибательной информацией в тот же день. Да, Хмельницкий работает в Министерстве здравоохранения на должности заместителя начальника хозяйственного управления. Вот только в настоящее время на работе отсутствует по причине нахождения в тюрьме…
Выяснилось, что в Подмосковье взяли воровскую группу Бабенко, которая наводила шорох по квартирам и частным домовладениям в Серпухове и Егорьевске. Воры брали исключительно иконы и монеты. Уланов об этих лихих парнях слышал. Лиза проверяла, есть ли среди изъятых у них вещей нужные ордена и медали. Таковых не оказалось, так что интерес к ним был исчерпан. И вот выяснилось, что по этому же делу задержан Гетман.
Разрабатывал шайку-лейку старый знакомый Уланова майор Игнатьев, отвечавший за антиквариат в уголовном розыске Московской области. Муровец позвонил ему, но того на месте не оказалось. И вот теперь ответный звонок.
– Гетмана ты за его совместные дела с Бабенко взял? – спросил Уланов.
– Так точно. Гетман у них как пылесос – все краденое всасывал по бросовым ценам. Заранее обещанное приобретательство, а значит, соучастие в кражах мы ему натянуть не можем. А вот скупка краденого ему катит вполне.
– Где он сейчас?
– В Можайском СИЗО чалится. У него скоро срок содержания под стражей истекает. Следователь склоняется к тому, чтобы отпустить под подписку.
– Еще не хватало! – воскликнул Уланов.
– У тебя к нему какой интерес?
Уланов объяснил диспозицию.
– Ну, он и попал как кур в ощип! – обрадовался Игнатьев.
– Давай к нему в Можайск прокатимся, – предложил Уланов. – Переговорим. Думаю, сдаст он нам продавца этого ордена.
– Не знаю, не знаю, – протянул Игнатьев. – Очень упрямый. И верткий, как уж. Может и вежливо послать нас.
– Не пошлет, – заверил Уланов. – И не такие у нас пели…
Встретил Хмельницкий оперативников нерадостно. Это был статный, полноватый мужчина средних лет с пышными украинскими усами. Даже внешне он чем-то напоминал своего знаменитого однофамильца, а может, и предка, объединившего Украину с Россией. Понятно было, почему его прозвали Гетманом.
Отвечал на вопросы он коротко, не растекаясь мыслью по древу:
– Никаких орденов у меня нет. Были раньше, но я их обменял. Я коллекционирую монеты. А орденов Ленина у меня никогда и не было.
