Трава на скалах – жёлтая, выгоревшая – единственное, что указывает на осень, на конец сентября. Я хотела испытать радость ларги и запомнить своим телом воду Тихого океана – и пошла купаться. Окунулась, вышла, стояла под солнцем на пляже в купальнике. Телом ловила лучи дальневосточного солнца. Понимала, что до следующего лета уже, наверное, не буду я купаться, не буду загорать на пляже, что я приеду в Питер, и будет осень, и жёлтые листья, и серое небо, и ветер. Я так не хотела, чтобы это лето кончалось. Я стояла на берегу Японского моря, в купальнике, в конце сентября, и меня обвевал ветер. И это было на вечной ничьей земле. Не на земле нашей страны, а на земле, на которой жили разные народы, и одни сменяли другие, воевали друг с другом, создавали свои города с подземными кострами, уходили куда-то и исчезали во мраке. А море, скалы, реки оставались. Каждый вечер я видела в небе большой, на удивление крупный Марс – он тянул лучи к Земле, желая войны и кровопролития, желая, чтобы народы нападали друг на друга и сражались. Опять начались военные действия в Нагорном Карабахе, и писатель-фантаст, противник негров, говорил, что вот-вот неизбежно будет Третья мировая война, а в Москве опять начали принимать карантинные меры. Сыпался мир, и рассыпалось моё тело, каждый день испытывающее странные, изматывающие боли, и я стояла на песке на берегу Тихого океана в один из циклов этой странной планеты, обладающая на время даром воспринимать, и мыслить, и ощущать поток поэзии, идущий сквозь моё сердце, как и все вещи, получившая своё бытие взаймы, должная платить пени и быть осуждённой за свою несправедливость сообразно порядку времени.
30. Матовое стекло
У меня ковид. И вызванная им вирусная пневмония с матовым стеклом в лёгких.
В этой книге мельком, не вдаваясь в подробности, я не раз упоминала о непонятной болезни, о том, что хожу по врачам, прохожу обследования и никто не может сказать, что со мной.
Трудно сказать, когда это началось. Начиналось смазанно, постепенно, задолго до того, как о ковиде вообще стало известно. Вначале появились признаки какого-то необъяснимого снижения иммунитета, которые стали нарастать. В декабре 2019 го-да я заболела какой-то странной ОРВИ – месяц был сильный сухой кашель без насморка и признаков простуды, и после этой ОРВИ у меня на рентгене появились признаки перенесённой пневмонии, которых раньше не было. Дальше начались постоянные странные явления, бесконечные появления новых разнообразных симптомов, не укладывающихся ни в одну общую известную человечеству клиническую картину. Между появлением новых симптомов были длительные светлые промежутки, ухудшения чередовались с улучшениями. Я проходила множество обследований, но врачи ничего не находили. Начались постоянные, ежедневные боли, обезболивающие толком не действуют. Временами стало казаться, что в организме поселился Чужой. К концу лета боли стали нарастать, появились приступы жуткой слабости с ощущением, что что-то не так с кровообращением, стали появляться беспричинные синяки на ногах. В начале сентября медленно, исподволь развился какой-то странный кашель без признаков простуды, именно такой, как был в прошлом декабре, сопровождающийся необычным и неприятным ощущением в груди, которое было и тогда. Этот кашель неделями просто тлел в груди, то пропадал вообще на несколько дней, то снова усиливался, но я тогда не предполагала, что это может быть ковид. Я думала, что ковид начинается быстро и остро, с высокой температурой, сильным недомоганием, и я, к сожалению, не сумев понять, что со мной происходит, поехала во Владивосток. Тяжёлые многочасовые перелёты, смена часовых поясов, нагрузка, недосып, купание в холодном Японском море – и, когда я вернулась из Владивостока, кашель усилился, заболело горло, началась жуткая, дичайшая слабость, тахикардия, и мазок ПЦР показал ковид, а на КТ оказалась характерная вирусная пневмония с поражением в виде матового стекла.
Кажется, я стала догадываться, что со мной происходило всё это время. Это странно, но, мне кажется, это всё и был ковид. Хронический ковид. Всё становится логичным, если сделать два допущения: что этот вирус можно было встретить раньше, чем официально считается возможным, и что он способен становиться хронической инфекцией. Я считаю, что не заразилась во Владивостоке, а, видимо, поехала туда уже больная – по крайней мере с того момента, как возник кашель. Но, может быть, вся эта странная симптоматика последнего года – это он и был. Может быть, я повстречалась с этим вирусом когда-то раньше, сама о том не зная, и он остался у меня в организме в качестве хронической инфекции, а сейчас обострился. Но это только версия. По-настоящему сейчас никто до конца не понимает происходящего.
Я читаю разные форумы, группы и вижу очень много историй людей, которые описывают что-то подобное тому, что происходит со мной, – и у них это началось после ковида или после какой-то странной ОРВИ, про которую они не знают, был ли это ковид. Такие группы создаются во всём мире, в разных странах, и в них состоят десятки тысяч людей. Симптомы у всех разные, но много похожих, и главное – общий паттерн чередования улучшений и ухудшений и появления всё новых и новых симптомов со стороны самых разных систем организма, и все эти симптомы не вписываются ни в одну доселе известную картину болезни. Это явление называют «постковидный синдром», или long covid, chronic covid. Люди, как я весь этот год, ходят от врача к врачу и не понимают, что с ними происходит и когда это кончится. Некоторые из этих людей считают, что вирус персистирует у них в организме, что он не уходит, а остаётся с ними, как герпесы, гепатиты, ВИЧ. Они пишут: нам плохо, эти симптомы – это не поствирусный синдром, не последствия, это сам вирус, он нас добьёт, нам нужна терапия, как при ВИЧ, пока он нас не добил, надо привлекать внимание учёных, говорить о том, что с нами происходит. Я не могу быть ни в чём уверена, но это действительно похоже на то, что творится со мной. Я стала искать информацию, есть ли какие-то научные данные о возможной персистенции вируса, и увидела, что учёные на данном этапе этого просто не знают, официально такое пока не признано, но подобные предположения – о возможном хроническом течении этой болезни в некоторых случаях – уже делаются.
Врачи, которых я прошла за всё это время, а их было очень много, ничего не могут сказать. Никаких отклонений не найдено. Очень долго я думала, что, может, у меня это всё от головы, соматизированная депрессия, психосоматика. Но после того, как именно у меня развился ковид – медленно, исподволь, неделями, если не месяцами, – я стала догадываться, что это может значить нечто иное. Врачи не знают и не могут знать, может ли это быть то, о чём я думаю. Через некоторое время они что-то будут знать, но пока этот феномен ещё только начинает изучаться.
Страх, с которым просыпаешься посреди ночи. Весь этот последний год в постоянных болях, страхе, непонимании, что происходит, неопределённости и одиночестве переехал меня, как поезд, всё во мне переломал. Уже странно вспомнить, что когда-то у меня была жизнь, в которой не было этого всего. Что недавно я с младенцем на руках сама боялась своего счастья, боялась его хрупкости, что оно может закончиться.
…
