Книга Мокрый мир, страница 23. Автор книги Максим Кабир, Дмитрий Костюкевич

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мокрый мир»

Cтраница 23

Нэй пошел в противоположную сторону. Он давно продрог до костей, но только сейчас пробудил кристалл, висящий на груди под одеждами, позволил магическому теплу разлиться по телу. Благодарно ускорилась кровь, оттаяли ресницы. Нэй побежал огромными прыжками.

* * *

Сгустившуюся темноту перестали освещать вспышки инферно, адского пламени, смолк лязг металлических «черепах» и гулкий треск выстрелов. Утихла земля под ногами. Сражение осталось позади.

Нэй брел на мутный огонек, проступивший в дыму поземки. Кристалл остыл, и колдун снова не чувствовал пальцев ног, которыми шевелил в сапогах. Закончилась вода, он натолкал во флягу снега и растопил. От голода урчало в животе.

Белая метель кутала приземистый длинный дом с плоской крышей, с которой летели в ночь подхваченные лунным светом хлопья снега.

Что делать, если в доме окажутся лишь мертвецы? Что, если он найдет живых, которые примут его за врага? (За кого еще они должны его принять?) Он убьет всех и пойдет дальше? Куда?

Его ждет Лита. Он должен договориться с богами, попросить о помощи. Те, кто преуспел в совершенствовании оружия, скорее всего, преуспели и в другом, например в медицине.

Нэй стиснул челюсти и пошел навстречу ветру, на свет одинокого окна. Ступал медленно. У ветра были звериные когти. Нэй прихватил кулаком меховой капюшон. Строение надвинулось, укрыло его от царапающих порывов. В капюшоне клубился пар дыхания, в бороде колдуна тонко звенели льдинки.

Нэй остановился напротив крыльца. Распустил нить заклятия прозрачности. Лучше всего оно работало с дверями – четкие контуры, тонкие доски. Но сейчас… Нэй отпустил нить – не знал, из какого материала сделана дверь.

Снег порошил узкий подоконник под прямоугольником холодного желтоватого света. В окне мелькнула серая тень. Морозный узор исказил очертания.

Нэй шагнул к двери, собираясь постучать, но его остановил голос Вийона. Тихий, размытый каким-то шумом. Нэй замер и, сжав виски, прислушался. Услышал в голове писк, несколько невнятных слов… Связь оборвалась.

Нэй потянулся к Вийону – и не нашел его.

Тогда он отступил от крыльца, обошел справа, присел и достал переговорную раковину. Зашептал в устье. Ндиди не отвечал. Оставалось надеяться, что виной тому метель и расстояние.

Чертыхаясь – цитируя Литу, – колдун поднялся на крыльцо. Он попросит помощи у здешних обитателей. Или возьмет то, что ему нужно, силой. И сразу вернется на когг. Вторая, текущая за чертогом жизни Река не унесет душу Литы. Не сегодня.

«Да ты прикипел к ней, старик!» Нэй изолировался от мысли без всякого колдовства. Не время анализировать свои чувства, пока рядом рокочет стальная и пороховая смерть.

Костяшки забарабанили о странное серое полотно. Нэй отступил, готовый при малейшей опасности натянуть нити. Пальцы плясали у кобуры. Дверь отворилась, оплескав желтизной цвета тех пахучих фруктов, что выращивал в теплице Юн Гай. Узкий световой клинок разрезал ступени. В прямоугольнике… Нэй изумленно моргнул.

В прямоугольнике стоял ребенок. Девочка лет десяти, облаченная в пятнистую форменную куртку. Рукава болтались ниже колен. Личико худое, сосредоточенное. Громовые раскаты взрывов, кровавые проталины в полях, железные махины, изрыгающие пламя и молнии… Остров отобрал у малышки детство, словно вынул глаза из глазниц и вставил другие, печальные, взрослые глаза. Надел, как куртку с чужого плеча, кольчугу горя.

Не прибегая к магии, Нэй ощущал черное, грозовое, витающее над девочкой облако.

– Не бойся меня, – сказал колдун, но рука осталась возле расстегнутой кобуры. Из дома доносились голоса мужчин.

* * *

Воздух опалял легкие, которые казались двумя разодранными обугленными мешочками под тонким каркасом ребер. Сиплое дыхание вырывалось из груди. Словно речной еж застрял в глотке, царапая слизистую колючками. Порой Лите чудилось, что она лежит в ванне, до краев наполненной кровью. Ни разу в жизни не принимавшая ванну – лишь мечтавшая о ней, как и всякая девица Кольца, – она чувствовала поверхность дна и изгибы бортов. Горячая, густая жижа почти смыкалась над запрокинутым лицом, щекотала ноздри, затекала в глазницы. За розовой пеленой перемещались мертвые. Ловкие как обезьяны, они прыгали с бимса на бимс, ползали по подволоку крабами. Костлявые, в лохмотьях; их вытянутые узкие морды поворачивались, смущенные или, напротив, разъяренные; они шептали и причитали, и каждая адская макака в бледном свете фонарей, каждый мертвец здесь, в каюте, чего-то хотел от Литы, требовал, умолял, заклинал. Вместе с обжигающим кислородом хор призрачных голосов входил в легкие и оставался внутри, отчего грудная клетка набухала, а ребра выламывались…

«Это жар…» Лита сглотнула комок. Скосила глаза, чтобы убедиться: кто-то действительно залез под одеяла и ползет от изножья к ее голове. Горб двигался, натягивая сукно. Трогал парализованное тело холодными лапками.

«Нэй!»

Серебристая молния метнулась на живот, и горб просел под невесомой тушкой. Исчез из постели незримый гость. Вийон потоптался, нервно оглядывая углы. Точно видел то же самое: мертвецов с пылающими глазищами, сущности на подволоке.

Хотелось вырваться из немощной плоти, как из тяжелого плаща. Отринуть ее, убежать. Коготки ласки впивались в кожу. Не больно, отрезвляюще. Будто удерживали душу от трусливого побега.

– Я умру?

Вийон посмотрел черными зеркальцами глаз, и на миг Лита забыла о боли. В глазах духа мерцали созвездия. Такие прекрасные, что дыхание перехватило. Зрительный контакт длился секунды. Реагируя на скрип петель, Вийон юркнул под одеяло, под мокрое от пота рубище, защекотал шерсткой ребра… и растворился.

Из мрака за изножьем койки вылепился Ндиди.

Полутьма скрадывала черты, превращая человека в черное изваяние. Мечущиеся отсветы встревоженно касались эбонитовой кожи и сразу отскакивали.

– Ндиди… – прошептала Лита. – Нэй вернулся?

– Нет, – печально ответил матрос. – «Каллен» захватили. Простите, я не выполнил обещания.

– Захватили? Кто?

– Солдаты с лающими палками. Они пленили Сынка и идут сюда.

– Ты же…

Она намеревалась спросить, защитит ли ее Ндиди, но внезапно осознала, что общается с матросом мысленно, не открывая рта.

Приглушенные крики донеслись из соседней каюты.

Лампа высветила могучую фигуру матроса. Его грудь была продырявлена пулями.

– О Ндиди… мне так жаль…

– На этой стороне, – сказал матрос, – тебя боятся.

И он исчез, как исчезают призраки, расползся туманом. Дверь распахнулась, в каюту ввалились тени, слишком громкие, чтобы быть мертвецами. Юноша в нахлобученном шлеме, обшитом нитями, заслонил кругозор. Он выкрикивал вопросы или приказы… Лита опустила невыносимо тяжелые веки. Чья-то ладонь легла на лоб, кто-то стащил одеяла, юноша произнес слово, напоминающее исковерканное «шприц». В вену ужалили. Лита уплывала от сутолоки и суетливых прикосновений. Плыла на поиски Георга Нэя. Вместо воды там была тьма, а во тьме роились мертвецы.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация