– Отступаем. Велите поворачивать Лингбакр и уходить на юг.
Визитер пожал плечами, мол, как скажешь, как-тебя-там. В дверях он вспомнил:
– Эй, король! Руа обещал каждому северянину на Лингбакре по мешочку золота. Его обещания – ваши обещания. Раздобудьте золото до третьей ночи или сами стегайте чертовых слепцов.
Дверь хлопнула. Минуту Сорель сидел раззявив рот. Затем звонко клацнул челюстью. Взял со стола жирную рюмку и залпом, не поморщившись, проглотил пойло. Горечь опалила желудок.
Они проиграли, и плавучий остров шел против течения в неизвестном направлении.
А Сорель был главным над ворами, насильниками и убийцами. Потому что рыжий пацан заколол треклятого Руа. Какая ирония!
Крыса прервала гигиенические процедуры и удивленно посмотрела на человека. Артур Сорель вцепился пальцами в волосы и хохотал.
* * *
Перед тем как встретиться с Литой, Алтон сменил расшитый серебряной нитью камзол на холщовую рубаху, снял очки, прописанные Юном Гаем, и взъерошил шевелюру. Хотелось выглядеть проще, выглядеть прежним.
В залитый солнцем кабинет сунулся слуга.
– Ваша светлость, Лита Вдова на аудиенцию.
– Впустите же! – Алтон торопливо сдернул перстни с пальцев и бросил их в ящик стола.
На пороге появилась Лита. За год, прошедший со дня коронации, она заметно изменилась. Обострились черты лица, сделались резче скулы. Каштановые волосы стали еще короче, они едва прикрывали уши с обрезанными мочками. Если бы не грудь, ее можно было бы принять за мужчину, молодого лейтенанта флота, например.
Лита облачилась в черные штаны и такого же цвета блузу. Сапоги из акульей кожи неслышно ступали по полу. На шее поблескивал знакомый медальон: Человекомышь, благословляющая двумя перстами паству.
– Герцог. – Лита поклонилась.
– Ах, перестаньте! – Алтон кинулся к ней и заключил в объятия. – Как давно мы не виделись!
– Несколько месяцев! – Лита улыбнулась. Все та же славная Лита, которую он знал, с которой ходил в Калькутту.
– Где же вы пропадали?
– Были небольшие дела.
– В северных водах?
Лита повела плечами: может, да, может, нет. Герцог Алтон разрешил колдунам и подмастерьям покидать Полис без специальных бумаг, но Лита была единственной, кто пользовался этим нововведением.
– Я же все узнаю из следующего романа Джиа! – Алтон засмеялся, маскируя легкую обиду. Они ведь были друзьями, а Лита отказывается посвящать его в подробности путешествия.
– Боюсь, что Джиа будет неинтересно писать о таких пустяках.
Алтон взял со стола книгу и вручил Лите.
– Уже читали?
На обложке алела надпись: «Джон Бабс. „Чрево кита“».
– Свежий бестселлер Джиа. Там и про вас есть. Забирайте, я прикупил сразу три экземпляра. Супруга в восторге.
Лита прижала книгу к животу.
– Принцесса здесь?
Весной, на свадьбе герцога и дочери раджи Пандея, Лита и Канти быстро нашли общий язык. Улизнув от вельможных гостей, гуляли по паркам Полиса. Алтону пришлось закрыть глаза на то, что калькуттцы, по сути, дезертировали, бросив союзную эскадру в беде. Он не простил своих: лишил адмирала Крэдока звания, а генерала Фицроя заточил в Юго-Восточную башню.
– Канти в Кольце, – объяснил Алтон. – Курирует постройку школ.
Лита с теплотой посмотрела на герцога. Заняв престол, он отменил ряд отцовских законов, включая шестое правило, не дозволявшее лечить туберкулез. После разгрома вражеской эскадры рыбаков вернули в их хибары, зато теперь за стеной были травницы, врачи, провизоры, возводились дома, мостились дороги.
На свадьбе Лита поинтересовалась, не скучает ли Алтон без кораблей. Он искренне ответил, что не успевает скучать: дел по горло. Едва завершилось выселение верующих в Распятого Человека и Бога-Голубя на пограничные атоллы, как герцог надумал реформировать образование. Он и не предполагал, какая развернется подковерная борьба с Советом тринадцати за право пускать в библиотеки учителей. Чертовы колдуны оберегали знания от посторонних. Ретрограды до мозга костей, они забыли переименоваться: Советом тринадцати называлось сборище из десяти магов. Шести, если вычесть древних отшельников.
– Есть известия о Тайнах-Секретиках? – спросила Лита.
Тайны-Секретики – это бывший глава расформированного «Черного кабинета» Артур Сорель. О нелепой смерти Балтазара Руа Лите поведал Билли Коффин, ее сосед. Мятежники захватили Коффина в плен, но он умудрился убить Руа: обыкновенный рыбак сделал то, что не смогла сделать армия Маринка в Янтарной заводи. Коффин тоже погиб, Лите являлся его призрак.
«Каково это, – вздрагивал Алтон, – видеть мертвых вокруг? И, глядя сквозь меня, видит ли она их прямо сейчас? Отца, сидящего под гобеленом, или Батта с ужасной куклой в руках?»
Алтон напомнил себе, что лишь способности Литы помогли им одолеть пиратов и клановцев.
– Тишина, – сказал он. – Я отправил на юг капитана Пакинса. «Каллен» прочесывает острова, но пока безрезультатно.
Герцог умолчал, что даже рад этому. Найди Пакинс беглого Сореля и Лингбакр, пришлось бы посылать туда флот. Война – совсем не то, в чем нуждался Полис сегодня. Пусть себе Сорель плавает в тумане, а Алтон будет и дальше отстраивать государство и укреплять связи с союзниками. Посольства вагландцев, северян, словяков в Сухом Городе – новшество, идею которого подсказала Алтону Канти…
– Мы отыщем Лингбакр, – убежденно заявила Лита.
«Упаси Творец», – подумал Алтон, а вслух произнес:
– Непременно. Отыщем и разрушим. – Он поспешил сменить тему: – Вас можно поздравить? Совет единодушно проголосовал за вашу кандидатуру. Кажется, такое происходит впервые.
Лита воздела к потолку указательный палец:
– Даже Гарри Придонный голосовал «за».
– Вы растопили его сердце! – хохотнул Алтон. – Женщина-колдун! Представляю, как он перебарывал себя! Но когда же вас наконец посвятят?
– Инициация назначена на завтра.
– Вы волнуетесь? – Алтон заглянул Лите в лицо: такое родное и такое чужое одновременно.
– Я устала волноваться, – сказала Лита.
Они болтали полчаса, вспоминая былые деньки. Обсудили Палату министров, повышение кнутмастера Серписа и проблему с кровососущими аистами, наводнившими рифы. Алтон подумал, что Лита так и не привыкла к дворцовым залам и кабинетам, что ей не терпится уйти.
Затем были объятия.
– Я хотел спросить…
– Так спрашивайте.
Вопросов накопилось достаточно: слушает ли она до сих пор волчьи кораллы, снятся ли ей дурные сны, не раздаются ли из переговорной раковины голоса и что насчет куклы, которую герцог замечает иногда периферийным зрением в опочивальне…
