Рука уже начала наливаться тяжестью, когда Семёну надоело играть от обороны. Он сделал обманный шаг. Следом должна была пойти боковая подсечка, сбивающая ведомую ногу. В прошлый раз этот простой, даже детский, финт заставил меня споткнулся о собственную ногу, но сейчас я был готов.
Сделал полушаг вперёд, давая понять, что повёлся на провокацию, а сам развернулся на носках и от души, вкладывая всю злость от предыдущих поражений, хлестнул по занесенной в подсечке ноге Фобоса.
Вот только я открылся. Не успел, а вернее забыл переключить левую руку в блок, и тройка хирургически точных ударов Семёна больно прошлась по моей печени. В глазах на секунду потемнело. По привычке ушёл в глухую оборону, но зря. Семён добивать не стал и выглянув из-за блока я понял почему.
Мой лоу-кик прошёл, что называется "С критом!". Фобос в снегу на пятой точке и выставил руку вперёд. Я улыбнулся. Наконец-то раунд за мной!
— Я выиграл! — ухмыльнулся я, чувствуя, как кровь из разбитой губы капает на футболку.
— А по-моему всё-таки ничья, — ухмыльнулся вивисектор, разминая отбитую ляжку.
— Ты — сидишь на заднице с "отсушенной" ногой. Я — всё ещё боеспособен! Какая уж тут ничья?
— Погоди, — опухшее лицо Фобоса изобразило подобие улыбки. — Три, два, один…
В глазах потемнело. В правый бок как-будто вогнали раскалённая шило. Ноги затряслись и через секунду я тоже оказался на снегу. Мгновение слабости прошло быстро и когда я, наконец, пришёл в себя, то увидел ухмыляющегося Семена.
— Я же сказал: один-один!
— Что это было? — опешил я.
Прежде такого конфуза со мной не случалось. Нет, нокауты конечно были, не просто так же моя морда распухла до размеров собачьей будки. Но вот такого, с отложенным эффектом…
— Пассивная способность — няньча занемевшую ногу, ответил Семён. — После критического попадания я вижу лучшее время для добивания.
— А ещё вы оба выросли, — протянул мне руку здоровяк. — Ты — впервые плюёшь кровью после нокаута, а Фобос смог провести удар левой рукой! А он ведь правша! Так что, победная ничья!
Семён тут же посмотрел на свою левую руку.
— Блин, а ведь реально! Я даже сам не понял, как получилось!
И тут со стороны дома раздался грозный женский крик:
— Магнус, я твоих гремлинов носорогам скормлю! — как настоящая жена, не стесняясь в выражениях, рвала глотку Катя. — Когда они крыс для разведения сожрали я молчала! Но Петр!!!
Вот тут я замер. Петр — старый кот, который жил в Капище и ещё до рождения Кати и если мои гремлины его сожрали… Вот тут я в полной мере прочувствовал масштаб скандала и почему работорговец так активно выбивал скидку.
— Хватит на сегодня, — произнёс я, отряхивая с задницы снег. — Зайдём в дом.
— И стать буфером скандала между тобой и Катей? — усмехнулся Антоха. — Не… Я лучше домой!
— У вас ещё занятия по анатомии. Забыли?
— А у тебя еще разгневанная девушка, которая сожрёт нас как твои гремлины её кота съели! — продолжал с колесом здоровяк.
Его это ситуация почему-то забавляла.
— Катя, с чего ты взяла, что Гремлины его съели? — как можно более мирно произнес я.
За пару дней совместного проживания робкая и стеснительная морфа плавно превратилась в твердую и властную графиню, что держит усадьбу в в стальном кулаке.
— С того, что Петра уже пару дней нет! Дома не ночует, миска полная. А эти ублюдки…
— Так, может, гуляет где? — чувствуя как по-идиотски звучат слова ответил я. — Воттоваара гора большая, а он всё-таки хищник! Да и потом, ты ведь видела этих гремлинов. Скорее Пётр их захавает, нежели они его.
Признаться, когда я впервые увидел усатого хозяина поместья не сразу признал в нём кота. Серо-рыжий котик сибирской породы с сединой в усах успел набрать веса, как у маленького телёнка. Не амурский тигр конечно, но тридцатку кило и рост под метр шерстяной барин имел.
— Пётр — член семьи! Он трое суток дома не ночевал, а твои… — пытаясь сдержать праведный гнев распалялась Катя.
И отчасти девушка была права. Покупая четвёрку условно разумных лопоухих уродцев, я не позаботился узнать статью по которой они угодили застенок. А именно: Грог, Григ, Рорт и Рив оказались догхантерами-рецидивистами. Эти ребята сначала сожрали всех собак в деревне близ Урала. Вытаскивали прямо с цепью и будкой и жрали, но свой срок получили заглянув на песцовую ферму. Тогда братьев гремлинов было шестеро, но в процессе поимки двоих отравили свинцовой дробью и шестеро братьев-чертят одномоментно превратились в отбитую четвёрку.
— Я разберусь, — громко произнёс я.
Как не любил это дело, но пришлось повысить голос, не давая Катиной истерике перейти в полномасштабное наступление.
— Разберись! — сложив руки на груди выпалила моя якуточка. — А ещё разберись куда Фубля пропала! Ты давно её видел?
Вот тут меня подкосило. Одна мысль о том, что моя мантикора могла стать ужином для ушастых лягушат затмила разум слепой яростью.
— Вчера! — не чувствуя уверенности в собственных словах ответил я. — Когда Вику отец отпустил к нам.
— Баранкович? — усмехнулась Катя. — Это позавчера было!
Тогда, во второй день нашей ночёвки мы закатили новоселье. Собрали близких друзей. Познакомились с семьёй и Софи — избранницей Фобоса, Алиса раздобыла вит, Антон угрохал полдня, чтобы приготовить шикарный ужин, а Настя презентовала мне самогонный аппарат! Не знаю зачем он мне, да и когда буду разбираться с подарком, но Антоха подтвердил, что маленький заводик по производству ректификата в хозяйстве вещь незаменимая!
Первым делом открыл интерфейс и проверил в нём привязку мантикоры к ядру. Увидев зелёный фрейм, выдохнул с облегчением. Жива! И не просто жива, а за четыре дня она умудрилась взять восьмёрку! Казалось бы — где? Но Карельские горы это не городской мегаполис. Живности, в том числе и изменённой магическим фоном земли, здесь хватает.
— С Фублей всё в порядке. С Петром, уверен, тоже. Ты просто себя накручиваешь! — обнял я морфу, но противный червячок сомнения все-таки подтачивал мою уверенность.
Зайдя в дом, я отправился в подвал к гремлинам. И дело было не только в пропаже фамильного кота. Сегодня выходил крайний день испытательного срока, за который гремлины должны были создать что-то из того куска металла, который я отдал им при покупке.
Вернее, крайний день испытательного срока был ещё вчера, но мелкие утырки додумались только до того что превратили обломки ведунского серпа в, извините, железный фалос!
— Зачем ругаешься, хозяин? — обиженно произнёс Грог после того, как изделия из Тотема крутого игрока ударило в стену рядом с ним. — писюн — нужная штука! Как мужик без писюна? Никак! А ты ругаешься!
