— Уже нет, Смуглянка отлично поработала, но тебе нужно поесть и в душ. Вода, конечно, только холодная.
Рина запустила руки в грязные спутанные волосы, напоминающие мочалку.
— Плевать, главное — смыть все это. А что вообще случилось?
— Элита решила, что наш броневик напоминает ей мяч для рэгби, и давай им швыряться. А потом я как герой ее из гранатомета почти в упор.
— Никогда в тебе не сомневалась. Четвертая элита на твоем счету. Мне можно встать?
— Можно, — раздался за спиной приятный, но уставший голос Смуглянки. — Пошли, помогу вымыться. А ты, Ампер, двигай в столовку, там командиры совещание надумали провести. Но не для всех, а только для командиров групп.
— А я причем? Мной Мушкет командует.
— А вот и ни хрена, ты теперь командир отдельной команды дальней разведки. Все, двигай, Рина все равно будет занята в ближайшие полчаса.
Погорелов тяжело вздохнул и, поцеловав севшую блондинку в щеку, отправился в палатку, в которой недавно обедал. Как оказалось, ждали только его. Во главе стола сидел Андрей, по правую руку от него — Мерс, по левую — Подрывник. Мушкет и Шумахер, сверкающий внушительным фонарем под глазом, расположились друг напротив друга. Ампер уселся рядом со снайпером и с ожиданием уставился на главу экспедиции.
— Ну, раз все в сборе, — начал Андрей, — давайте подведем итог. Если бы наша миссия не была так важна, мы бы развернулись и потащили трофеи в Гуляй поле. Но назад нам никак нельзя, так что, придется все это бросить. Из-за глобальной перезагрузки у нас больше нет на этой территории дружественных стабов. Те, о которых мы узнали, далеко, и контактов института с ними еще не было.
— Пошлем гонца к Гуляйцам, — предложил Шумахер. — Да, мост сейчас непроходим, но ниже есть еще один. Три человека на броне. Здесь грузовики с боеприпасами и обмундированием, танки, две системы залпового огня, три грузовика с легкой стрелковкой и гранатометами и прочим имуществом, всего пятьдесят девять позиций. Это стоит очень дорого.
Андрей задумался. В принципе, ему это предложение явно зашло, три человека — не большая потеря для довольно большой группы Шумахера. Гуляйцы не откажутся помочь за половину добычи, но останется ли здесь что-то к их прибытию?
— За сколько твою люди смогут добраться до Гуляя?
Шумахер задумался.
— Дня два, максимум три.
— Ну что за прожекты? — вклинился в обсуждение Мушкет. — Три дня на дорогу столько же или чуть больше обратно, кроме того, Махно нужно будет собрать сильную команду, пройдет больше недели прежде, чем они сюда доберутся. Вы всерьез верите, что это гора добра будет ждать их? Предлагаю забрать то, что легко продать, и если по пути попадется стаб, толкнуть трофеи, получив хоть какой-то гешефт.
— Разумно, — подал голос Мерс.
— Согласен, — наконец-то, задумчиво потерев переносицу, озвучил свою позицию Андрей. — Шумахер, до утра отобрать все самое ценное, что влезет в грузовики и что мы сможем утащить без ущерба для боеготовности экспедиции.
— Сделаю, — отозвался глава техников.
— Тогда продолжим, — Андрей посмотрел на Ампера, — завтра на рассвете мы покинем этот очень неуютный городок, по которому прокатилась война.
— Между прочим, это когда-то был мой дом, — мрачно произнес Погорелов.
— Ничего личного, я констатировал факт. Так вот, Ампер у тебя есть теперь своя группа, вы стартуете на час раньше. Задача прежняя — дальняя разведка в отрыве от остальных, сегодня не задалось, но мы с прибытком. Так что, вперед. Возвращаетесь на прежний маршрут и дуете по нему, как договаривались, оставляя маяки. Да ты уже, наверное, в курсе, к тебе присоединяется новичок, теперь ты его нянька.
Ампер кивнул, говорить не хотелось. Стены палатки, расположенной посреди его родного города, стертого почти до основания, давили на психику, хотелось встать и врезать Андрею по роже за его слова, но нельзя.
— Мушкет, на тебе теперь головняк. Новый БТР по классу вроде получше старого, так что, надеюсь на тебя. Идете в отрыве на паре сотен метров и принимаете на себя все, что Ампер не собрал. И желательно, чтобы без эксцессов, как на переправе. Шумахер, техника в каком стоянии?
— Один грузовик из старых, придется бросить, меняем на новый с этого кластера, ему шальной осколок в движок угодил, закипает постоянно. Все остальное на ходу и в отличном состоянии.
— Ну, тогда наше короткое совещание закончено. Зовите людей, пора ужинать.
Глава восьмая. Автономка
Рина нашла Ампера, когда он сидел на высоте трех метров на обломке стены и смотрел на опускающееся за лес солнце. Она тихонько забралась по выбоинам и уселась рядом, молча, ничего не говоря, взяла его за руку и уставилась в том же направлении. Так они сидели минут двадцать, пока оно не скрылось за деревьями, окрасив безоблачное небо кровавым следом уходящего светила.
— Как ты? — тихо просила девушка, когда Погорелов встрепенулся и понял, что рядом с ним кто-то сидит.
— Плохо, — через довольно долгое время произнес он. — В сердце словно иглу вонзили. Больно. Ты уже знаешь?
— Да, Майор рассказал. Стало легче?
Ампер отрицательно покачал головой.
— Только хуже. Я отрешился от прошлой жизни, не вспоминал ее, ты вытеснила Ольгу, и вот Стикс нанес по мне удар, вернув разом прошлую жизнь. — Он поднял руку и указал веред. — Там, где город обрывается, плюс триста метров стоял мой дом. Майор сказал, от него уцелела только одна стена и мой двойник, содрав пальцы в кровь, забрался на нее и над окном нашей квартиры своей кровью написал «Не прощу».
Рина легонько сжала его руку, давая понять, что она рядом и готова разделить его горе. Сейчас самый близкий для нее человек был бесконечно далек, переживая горе, лучше бы они никогда не приезжали сюда в этот кластер. Она посмотрела на профиль Ампера, который таращился в пустоту черного леса, за спиной снова грянула винтовка, потом дал короткую очередь крупняк, и все снова стихло. Так они сидели, пока тьма окончательно не захватила этот жуткий мир.
— Уведи меня отсюда, — попросил Погорелов тихо. — Заставь забыть это.
Рина молча прижалась к нему, стараясь передать мужчине, сидящему рядом, всю свою любовь, всю теплоту, которую она к нему испытывает, чтобы разморозить ту ледышку, в которую превратилось его сердце после возвращение в родной город.
Пустыш в черной форме с шевроном черепа на фоне бело-красного флага выбрался из развалин метрах в двадцати от них. Увидев сидящих на стене людей, он довольно заурчал и направился прямо к ним. Лицо Ампера исказилось в гримасе ярости и неконтролируемой ненависти. Выпустив пальцы Рины, он спрыгнул вниз и, рывком вырвав из кобуры «Таран», выпустил с десяти метров весь магазин в лицо твари. Затем зло швырнул пистолет на землю и, вскинув автомат, принялся вбивать пулю за пулей в кровавое месиво, остывшее от головы. Затвор лязгнул последний раз, из Погорелова словно жизнь выкачали, рухнув на груду разбитого кирпича, он заревел в голос.
