— Надо, так надо, — вздыхаю.
В принципе, я не прочь. Есть и вправду хочется, и глаза слипаются, что немудрено, после бессонных суток и всего пережитого. Но усну ли я, когда в голове роятся сотни вопросов без ответов?
Вскоре рядом со мной очутился распространяющий умопомрачительные ароматы поднос. На еду я налетела так, словно меня неделю не кормили. Даже думать в процессе не получалось, настолько все мысли и чувства были сосредоточены на поглощении белков и углеводов.
И вот я уже сытая, и вполне себе пока ещё живая и здоровая, сижу в своей спальне. Витаэль всё ковыряется в своих баночках-скляночках, Таниса застыла бессловесным изваянием возле двери. И от неё буквально исходит чувство вины.
Возникает закономерный вопрос. Мои работники… вернее, работники моих дальних родственников, но будем считать, что они именно мои. Так вот, они в самом деле не продумали последствия активации защиты, или же это планомерный шаг, этакий «волшебный пинок» для не слишком активной попаданки? Ведь одно дело угроза некоему, как ни крути, чуждому мне миру, в теории являющая пугающий шанс на то, что я не смогу вернуться домой, и совсем другое, когда твоей жизни грозит вполне реальная опасность. Которую мне даже опробовать дали, видимо, чтобы я в полной мере прониклась. Да ещё и сроки сжатые…
— Ларетта, ты должна выспаться, — уже направляясь к выходу из спальни, напомнил Витаэль.
— Какое тут спать, если жить двадцать пять дней осталось, — буркнула я, но целитель расслышал.
— Возможно, тебе удастся вернуть магию, но если ты будешь изматывать свой организм, то ни дельных идей, ни продуктивных поступков не будет. Ты не думай, что они это со зла учудили. Ты наш последний шанс, в этом Леонель прав.
Хм… В этом! А не в этом? Ой… Лучше мне его не вспоминать. Сознание тут же будто на части разрывается — одна тоскует, тянется к белобрысому, пытается найти ему оправдание, другая же бесится от одного лишь упоминания об императоре. Вот же! Но… Хватит! Не буду о нём думать. Любовь зла. Не зря говорят, что полюбишь и козла. И будет он самый-самый, и за всё его простишь… Ррррр… Всё! Кажется, я и вправду хочу спать. И, о, чудо — я едва подавила зевок. Пожалуй, Витаэль прав. Подумаю обо всём позднее, а пока — спать.
Едва голова коснулась подушки, я тут же провалилась в мир грёз и грешных фантазий. Да-да, здесь, в моём сне, опять был сводящий с ума блондинистый голубоглазый красавчик. Вот помню же, что зла на него. Что это он виновник всего произошедшего и на Раментайле и, собственно, со мной. Ведь не истреби он Катерину — не прогневались бы боги, не исчезла бы магия, не потребовалось бы тащить меня в этот мир, и уж тем более не пришлось бы, жертвуя собственной жизнью, активировать защиту планеты. Да, всё помню, но не могу не таять от звуков его тихого голоса, от его лёгких, едва ощутимых прикосновений, а потому, плавлюсь как воск, тону в его, кажущихся бездонными, глазах.
— Девочка моя, — шепчет этот обольститель. — Как же долго я тебя ждал. Искал и не находил. Сходил с ума…
И всё это перемежается лёгкими поцелуями, заставляющими забыть все обиды, принципы и обещания. Ведь это всего лишь сон. Так почему я не имею право на счастье хотя бы тут?
И я таю в его объятиях, отвечаю на поцелуи, искренне желая чего-то большего. Вот только мой… Кто? Кто он мне?
— Кто ты? Для меня кто? — интересуюсь у видения.
— Твоя судьба и истинная пара, — отзывается он, не прекращая сводить меня с ума поцелуями.
Судьба… Моя судьба ко мне жестока. Позволила мне встретить того, за кого без колебаний не то что замуж пойти, жизнь отдать хотелось бы за один лишь краткий миг блаженства в его объятиях.
И тут же — мордой в грязь. Обстоятельства сложились так, что мои глупые принципы не позволят отдаться в руки врага, как бы разум и тело не желали обратного. Одна утеха — во снах. Ведь это моё, сугубо личное пространство, где вопреки всему можно помечтать о неосуществимом. И пусть мне осталось совсем чуть-чуть, но я хотя бы тут, в грёзах, успею напоследок познать счастье.
Жаль, что всё хорошее рано или поздно заканчивается. Так и мой, наполненный негой сон подошёл к концу. Ещё миг назад я таяла в объятиях любимого мужчины, а потом — хлоп, и вот я уже одна в своей спальне. За неплотно прикрытыми шторками виднеется звёздное небо и серпик луны. Той самой, что станет однажды вестницей моего последнего дня на этом свете.
Так, всё! Витаэль прав, не время расклеиваться. Если уж у меня ещё остался хоть какой-то шанс, то его надо использовать. Итак, на дворе ночь, значит ни о каких тренировках верховой езды речи не идёт. Да и нужны ли они в свете открывшихся сведений? Что я найду в лаборатории? Стоит ли тратить и без того не такой уж долгий выделенный мне срок жизни на поездки к слугам? Не знаю. Однако никто не помешает мне завершить поиски в кабинете. Вдруг всё же отыщу что-то полезное?
Дорогу к нужному мне помещению найти удалось без особых проблем, благо располагался кабинет на том же этаже, где и выделенные мне апартаменты, с другой стороны от лестницы.
Вошла. Окинула взглядом фронт работ и как-то сразу взгрустнулось. И дело даже не в объёме имеющейся здесь, безусловно, полезной макулатуры. Совершено неожиданно навалились вызывающие непонятную тоску воспоминания.
Вот казалось бы, была я тут всего один раз, и нате вам, ностальгия по тем, совсем ещё недавним временам, когда я была доверчива и наивна. Когда радовалась приходу Арлетты, когда не ожидала подвоха от здешних работников, когда, сбежав из императорского дворца, зарекалась встречаться с Леонелем из-за каких-то глупостей, что успела ему наговорить… Когда вопреки всему смотрела на окружающий мир сквозь розовые очки.
А сейчас я ощутила себя неимоверно одинокой. Не в данную секунду, когда все во дворце спали, а вокруг меня были люди… вернее, вельхоры. Но все они для меня чужие. Вдали от родного дома, рядом нет ни любимого, ни родственников, ни друзей. Не на кого положиться, довериться, некому излить душу, в конце концов. Та, что едва не стала подругой, оказалась предательницей, и я уже начинаю сомневаться в правильности своего решения. Может, не стоило прогонять Арлетту? Хоть я и не могу ей доверять в полной мере, но её присутствие, её участие, пусть даже наигранное, всё же создавали иллюзию того, что я не одна.
А что теперь? Двадцать пять… Нет, уже двадцать четыре дня жизни. В полном одиночестве. И эти сны… Если они будут и дальше меня преследовать, я просто-напросто сойду с ума, или же плюну на всё и отправлюсь в столицу, с одной единственной целью: напоследок затащить императора на сеновал. Потом хоть не так обидно будет умирать в полнолуние.
Так. Всё. Отставить эмоции. Включаю мозг. Бумажки-бумажечки, я иду к вам.
В какой-то момент ещё недавно казавшееся нудным занятие вдруг стало увлекательным. А причина проста — обнаружилась книга по теории построения контрзаклинаний. Ведь даже если это боги в гневе лишили мир магии, а скорее всего так и случилось, то мне же, подобрав правильную формулировку, возможно, удастся вернуть магию. И не важно, что оной ни во мне, ни в мире сейчас нет. Защиту же я активировала несмотря ни на что.
